Фэнтези.Где шепчут духи

Ведьма Мараня на фоне каменного Капища. Признаюсь, когда я только начинал работать над «Иным Лесом», образ Ведьмы был одним из самых сложных. Первоначально она была... предсказуемой. Злая старуха у костра, которая варит зелья из лягушек и строит козни путникам. Клише, одним словом. Но чем глубже я погружался в мир Брегунов, тем больше понимал — этот персонаж заслуживает большего. Первая версия: Карга с болота В ранних набросках она была воплощением зла. Жила в избушке на курьих ножках, разговаривала сама с собой и посылала порчу на стойбище просто от скуки...

Старый сказитель у костра в стойбище. Ко мне иногда приходят с вопросом: «Вот у вас в книге Вещий ведёт летопись на бересте, а старейшины совещаются. А книги у них есть? Грамматике детей учат?» И я всегда с некоторой грустью отвечаю: нет. И в этом — их сила и их трагедия. Их библиотека — это не полки, а люди. Представьте: каждый старейшина, каждая мать, каждый охотник — это живая книга. В памяти Доброгора хранятся предания о всех битвах и договорах за последние пятьдесят зим. В голове Здравки — не...

Старый вождь Доброгор Все видят в нем скалу. Опора племени, седовласый вождь, чье слово закон. Но даже у скал есть трещины, скрытые от глаз. И по ночам, когда стойбище затихает, Доброгор опускается на свою медвежью шкуру и закрывает глаза. Тогда приходят они. Сны. Ему снится сын. Не тот, что пал от мора много зим назад. А другой. Тот, кто мог бы быть. Статный, широкоплечий парень с ясными глазами цвета лесного озера — его глазами. И с улыбкой матери. Зовут его в этих снах Светозар. В этих снах Светозар не умер в детстве...

Ослепительная Жар-птица и сокол Финист Знаете, в какой момент я понял, что хочу сделать мир «Иного Леса» особенным? Когда осознал, как много в нашем фэнтези пришлых образов. Мы часто хватаемся за яркое, забывая о своём, не менее глубоком. Сегодня — небольшой спор двух символов. Не на жизнь, а на смерть. На смерть клише. Жар-птица — западный шик? Не в том смысле, что она чужая. Она — наша, родная! Но в массовом сознании она превратилась в нечто вроде золотого фазана, который разбрасывает перья для удачливого героя...

Травница и маленький мальчик в летнем лесу. Прошло несколько лун с тех пор, как тень отступила от Сто́жир. Жизнь, как вода в Чёрной Протоке, нашла себе новое русло — не такое, как прежде, но всё же течение её наладилось. И в этом новом течении появился маленький, но очень важный ручеёк. Его звали Бобренок. Тот самый, что чуть не стал жертвой Исконных. На его щеке так и осталось едва заметное серебристое пятнышко, как напоминание. Но теперь, когда жар окончательно сошёл, а в глазах снова появился огонёк, его стало тянуть не к шумным играм у частокола, а к тихому дому на краю свай...