Юлия Флигвиан | Странствующая в мире рифм

Чёрною землёй истерзана, измазана. В ней я лежала, погребённая ветрами. Много в этой жизни было недосказано. Может кого-то и обидела делами. В этот скорбный час не сыпьте же проклятьями! Я лишь немногого желала — лишь быть нужной. Просто одарите мысленно объятьями. С миром покоиться в земле позвольте душной...

Небо затянуло дымкой сизой. То была ведь кошка Дымка, в сером платье. Персик уж не фрукт. Вдруг стал он кисой Рыжей и пушистой в огненном закате. Так и не пролился дождь из тучи. Встретились две мурки на осенней суше. Как шумели ветры здесь певуче! А у тех был спор: так чьи ж моднее уши? Персик вислоухий был уверен, Что прямые как-то скучно и банально, Ведь с такими все земные звери, А его свисают так оригинально! Дымка-прямоушка возмутилась: «А наш слух зато и тоньше, и острее. Кошкам вислоухим и не снилось! Так что смолкни, Персик...

Я думала, бессмертная любовь — лишь миф И нет её средь нас на этой ледяной Земле. Владимир Маяковский показал меж рифм, Что чувства вечны даже в бесконечье февралей. Любовь свою пронёс чрез жизнь лишь к Лиле Брик. Стихи поэт влюблённый ей читал и посвящал. Но жизнь так коротка, как будто это миг! Любил он не одну. А сердце лишь одной отдал. И даже после смерти говорил «люблю» Во всём, что ей осталось до конца дней от него. Он словно говорил любимой: «Я не сплю, Хоть нынче и парю, как дирижабль, я высоко»...

Взор потупила в чëрную землю. «Почему ты смертельно грустна?». — Потому, что я лжи не приемлю — Ею я накормилась сполна. Не забыть, как он ядом напился,— Ядом грусти, что я налила. Я спросила: «Скажи: ты женился?». И он тут же ответил мне: «Да». Я бежала за ним до причала, Умоляла вернуться ко мне...

Нежная ива полощет луну, Горькие слëзы тихо роняя. «Я без него жить никак не смогу…»,— Шепчет она, себя укоряя. Это не ива, а я — приглядись. Это мои слëзы волны качают… «Ветер мой, ветер, прошу, отзовись!.. Как по тебе мои ветви скучают… Не покидай! Умоляю, прошу… Жизнь без тебя — это страшные муки. Дай надышаться тобой, дай скажу, Как погибаю от нашей разлуки…»...

Я устала писать о том, как скучаю По нему одному года напролёт, По тому с бергамотом чёрному чаю. Он ушёл, прошипев «прощай, рифмоплёт». От своих же стихов мне приторно-сладко. О былом лишь пишу. Зачем, не пойму. Мне от этих стихов и дурно, и гадко… Но скучаю годами лишь по нему! Вот бы кончились буквы вмиг. И чернила! Я устала от вязких, липких стихов. Видит Бог, я его всем сердцем любила. Да, о нём вспоминать приходится вновь. Мне читателей жаль. За что им бред этот? Может, хватит всяк бред в стихах воспевать? Рифмоплёту не стать великим поэтом...

«Я пью за то, чего не будет завтра. Я вовсе не рождалась. Меня нашли в листве златой Среди её осеннего пожара. Я пью за эту Землю. Она была всегда чужой…». Я, горемыка, пью за злую жизнь, За неудавшийся роман, за осень эту, За то, что я лечу не вверх, а вниз, Пью за закат, сменивший вдруг мои рассветы, За то, что мне сегодня тридцать два, А я живу обузой для землян ненужной, За то, что нет чудес и волшебства, За то, что я перед судьбою безоружна… Сегодня пить, увы, разрешено, Как плакать громко в пустоту лет воем волчьим...

Где-то на стыке осени и зимы Она набрала его несложный номер… «Спишь? Прошу, спаси меня от этой тьмы!». Единственные, кто целыми не спит веками — Это те, кто застрял между осенью и зимой, Кто заморожен убийственными холодами… И он знал, что внутри неë бушуют холода. В итоге он сонно потëр лицо И ответил ей: «Для тебя я на связи всегда. Тебе некому излить душу? Я слушаю тебя очень внимательно! Я с тобой — и в жару, и в стужу». Она уснула где-то в зиму...

Уже где-то в прошлом и Маршал, и Пьеха… Их слава ушла, а память осталась. И каждый как будто в мир света уехал — Туда, где по меркам жизнь не считалась… За ними — младая плеяда артистов, Хиты оставляя людям навеки. Там было немало крутых гитаристов. Спасибо им всем за те дискотеки! Гремели танцполы. И грохот колонок Над городом нëсся, как снов аромат. Я помню мальчишек и звонких девчонок. И думалось, что не нагрянет закат… И Губин, и Фриске… Мы вас не забудем! Качаются ваши хиты на волнах, Которые мы иногда-таки будим...

Я тоскую по дням, Где была Жанна Фриске, Где все живы, здоровы, где солнечный рай… Я здесь-там по частям: Там — любовь, здесь лишь виски. Иногда говорю я себе: «Забывай». Но нельзя позабыть То счастливое время, Ибо там волшебство — это очень легко. Я пытаюсь плач скрыть… Для меня эта тема — Это то, что засело в душе глубоко. Как вернуть время вспять И разрушить болезни, Проклятущую смерть задушить навсегда?...

Передайте ему: без него погибаю И его одного вижу в сказочных снах… Как увижу я в ком-то его, замираю. Его имя родное навек на устах. Передайте ему: я ношу его в сердце… Его голос я в шелесте слышу листвы. Я напрасно пытаюсь стихами согреться. Как хочу умереть без него… Но увы. Передайте ему, что его я, как раньше, В лëгком шорохе дома пытаюсь узнать. Я больна только им. Я больна… Что же дальше?.. Без него мне не страшно совсем умирать. Мне осталось чуть-чуть. Всë ему передайте! Я хотела сама, но сменил телефон...

Отпусти меня в даль на рассвете! Я другая, ты тоже, пойми. Я давно за тебя не в ответе. Ты объятья свои разожми. Где людская нога не ступала, Где ветра заменили людей, Там я стану той, кем и мечтала. Для меня это счастье главней. Ты найдëшь ещё ту, с кем захочешь Дни и ночи и ложе делить, С кем впустую любовь не расточешь И кого будешь в сердце хранить...