Еда без повода

— Представляешь, она даже не заметила, что я за месяц сбросил восемь килограммов! — Артём откинулся на спинку стула, поднял чашку эспрессо и сделал неторопливый глоток. Глаза его блеснули холодным удовлетворением. Он с презрением покосился на кусок чизкейка, который только что принесли его брату. — Сидит вечно в своих сериалах, будто жизнь вокруг не существует. А сама… с боками жирными! Единственное, что ей в голову пришло: "Опять ты свою рыбу на ужин готовишь?" Я на неё смотрю и понимаю — конец...

Алина сидела за большим дубовым столом, покрытым десятками образцов тканей. Каждый отрез она аккуратно разглаживала ладонью, поднимала к свету, присматривалась, как переливается шёлк или сатин. На её лице сияла улыбка — в каждом лоскутке она уже видела кусочек будущего, свой праздник, свою мечту. — Олег, посмотри, как красиво играет жемчужный атлас! — воскликнула она и повернулась к жениху. — Он нежный, но с изюминкой. Платье из него будет просто волшебным, как будто созданным для меня. Олег сидел в кресле напротив, закинув ногу на ногу...

— Тебе же бывший алименты платит, вот и трать их, а я маме помогать должен, — спокойно бросил Артём, не отрываясь от телефона. Марина замерла посреди кухни, держа в руках тряпку. Стол, который она протирала, и так блестел от чистоты. Она машинально сделала ещё одно движение рукой и положила тряпку в раковину. На плите остывала кастрюля с макаронами, рядом стояла миска с салатом. В углу, на подоконнике, сиротливо красовалась чашка с недопитым чаем. — Алименты — это деньги ребёнка, Артём. Не мои, не "лишние"...

— Поехали, я сказал! — голос Артёма резанул по ушам так резко, что Марина едва не дёрнулась за рулём. — Ты сначала нас до дома отвезёшь, а потом катайся куда угодно! Мне всё равно, что вы ближе живёте! В тесном салоне минивэна запах табака и дешёвого одеколона смешивался с сонным дыханием детей. На заднем сиденье, устало свесив головы, дремали Никита и София. Их ресницы дрожали от каждого резкого окрика дяди. Марина крепче сжала руль, так что побелели костяшки пальцев. Она ощущала, как внутри поднимается злость, но сдерживала её — ради детей...

Марина стояла у окна и смотрела на двор. За стеклом суетились люди, спешили куда-то, а у неё в квартире, наконец, воцарилась редкая тишина. За последние два года её маленькое жильё превратилось в шумный муравейник, полный чужой жизни. Она даже начала забывать, что значит тишина. Два года назад всё началось с неожиданного звонка в дверь. Она открыла — на пороге стояла младшая сестра София. Лицо её было заплаканным, глаза красные. Рядом прятался восьмилетний Артём, сжимая в руках старый рюкзачок. — Марина...

Тишина в квартире казалась особенно сладкой. Марина вытянулась на диване, устроившись поудобнее, и погрузилась в чтение романа. Редкая возможность побыть одной была для неё настоящим подарком. Муж, Алексей, задерживался на работе: обещал вернуться лишь через пару часов. Значит, можно было не спешить с ужином, не подстраиваться ни под кого, а просто отдохнуть. Солнечные лучи пробивались сквозь широкие листья фикуса у окна и ложились причудливыми узорами на паркет. В комнате пахло кофе и духами Марины — смесь уюта и лёгкой роскоши...

— Всё, мамочка, теперь точно на две недели хватит! — Елена с усилием поставила на кухонный стол последний пакет. Она вытерла лоб рукавом и улыбнулась. Сумки были тяжёлые, но внутри она чувствовала приятное удовлетворение: наконец-то мать будет обеспечена. Мария Ивановна, худенькая старушка с гладко зачёсанными седыми волосами, медленно заглянула в пакеты. Её морщинистые пальцы перебирали упаковки гречки, макарон, сахара. На дне лежал аккуратно завёрнутый кусок говядины. — Зачем столько-то, доченька? — она покачала головой...

Алексей стоял у окна и смотрел на вечерний город. Свет фар и отражения в стеклянных фасадах домов казались далекими и чужими. В его квартире, за которую он платил пять лет, царил уют и порядок. Но сейчас в гостиной было напряжение, будто воздух стал густым и вязким. На диване сидела его мать, Галина Петровна, сжала руки на коленях, стараясь выглядеть спокойной. Рядом, в кресле, устроилась сестра Марина, её глаза горели обидой и решимостью. — Алексей, — мягко, но настойчиво начала Галина Петровна...

Александр медленно и тщательно укладывал футболки в чемодан. Он любил порядок даже в мелочах: каждая вещь должна была лежать ровно, никакой складки. Закрыв крышку, он с удовольствием щёлкнул замками. В комнате пахло духами Ирины и едва уловимым волнением — завтра ранним утром их ждала дорога к морю. Но это был не романтический отдых вдвоём. Ехала вся семья: они с Ириной и брат Александра, Михаил, с женой Софьей. — Саша, — Ирина осторожно поставила на стол косметичку с баночками, — а ты уверен, что это хорошая идея? Отдых с родственниками — это всегда риск...

Каждое утро Марина вставала раньше детей. Она старалась не шуметь, чтобы дать им немного лишнего сна. На кухне тихо кипел чайник, в ванной зеркала покрывались паром. Её будни были предсказуемыми и тяжёлыми: завтрак, сборы, школа, работа. Но вместе с этим всегда жило и маленькое, едва заметное чувство тревоги, которое не отпускало с самого развода. Артём, её бывший муж, ушёл год назад. Разрыв был бурным, с обидами и скандалами, но Марина не дала себе долго тонуть в жалости. У неё было двое детей, и они смотрели на неё с доверием и надеждой...

Курсор мыши застыл над кнопкой "Оплатить". Я уже чувствовала солёный ветер, слышала смех Вани, который целый год ждал этой поездки, и видела, как Кирилл впервые за долгое время расслабляется с бокалом коктейля у бассейна. Три месяца мы планировали этот отпуск. Я выбирала отели, читала отзывы, сравнивала цены. Кирилл кивал, говорил: — Доверяю тебе, Лина, ты у меня мастер в этом. Ваня каждый день зачеркивал даты в своём календаре и считал: — Мама, осталось ещё двадцать пять дней до моря!. Я улыбнулась и перевела взгляд на карту...

— Ты должна прописать мою мать у себя в квартире! Это просто формальность, — голос Сергея был настойчивым, даже резким. Анна медленно поставила тарелку в сушилку. Шум капающей воды в раковину на секунду заглушил тишину, повисшую между ними. Она повернулась к мужу, стараясь не показать, что слова его больно задели. — Серёж, но у твоей мамы есть своя квартира, — осторожно напомнила она. — Это всего лишь формальность! — перебил он, ударив ладонью по столу так, что чашки дрогнули и звякнули. — Без прописки её не прикрепят к нашей поликлинике...