Еда без повода

Когда Алена получила письмо с подтверждением гранта, она перечитала его трижды. Не потому что не верила глазам — потому что не позволяла себе радоваться сразу. Радость требовала пространства. А его дома давно не было. Она сидела за кухонным столом, на котором уже остывал чай, и смотрела на экран ноутбука. Проект одобрен. Финансирование на два года. Два года. Свободы. Работы. Имени — не рядом с чьей-то фамилией, а самостоятельного. Из спальни вышел Илья, на ходу застёгивая рубашку. Он бросил быстрый взгляд на неё, на ноутбук, задержался...

В пятницу вечером Марина стояла у холодильника и перебирала продукты, как будто раскладывала пасьянс, в котором заранее не сходились карты. На верхней полке лежала коробка с тортом — дорогим, с фисташковым кремом, который она купила после работы, потому что пятница же. Ни день рождения, ни праздник, просто конец тяжелой недели. Ниже — упаковка хорошего сыра, виноград в бумажном пакете и бутылка вина, которую ей хотелось открыть сегодня, а не «когда-нибудь». — Ты опять все сразу? — Андрей заглянул на кухню и облокотился на дверной косяк...

Телефон лежал на кухонном столе экраном вверх, как немой укор. Валентина Сергеевна смотрела на него уже минут десять и всё не решалась взять в руки. За окном моросил мелкий осенний дождь, и от его монотонного шума неприятно ныли виски. — Ну что ж ты… — пробормотала она себе под нос и медленно опустилась на табурет. Ещё полгода назад она и подумать не могла, что простой номер регистратуры будет вызывать такой ком в груди. Её зять, Алексей Новиков, работал терапевтом в районной поликлинике уже восьмой год...

Комод стоял у стены с тех пор, сколько Катя себя помнила. Тяжёлый, тёмного ореха, с чуть перекосившимся верхним ящиком и тонкой трещинкой на боковой панели — следом давнего переезда, ещё из девяностых. На нём всегда лежала кружевная салфетка, пожелтевшая от времени, а под стеклом — фарфоровые чашки с мелким васильковым узором. Сервиз назывался просто — «Полевой». Так говорила бабушка, хотя в паспорте изделия значилось что-то длинное и чопорное. Для Кати эти слова значения не имели. Значение имел голос бабушки, когда та доставала чашки: — Это не на каждый день...

Ключ в замке провернулся туго, с привычным скрежетом — дверь в этой квартире всегда открывалась неохотно, будто каждый раз требовала подтверждения: ты точно сюда? Андрей вошёл первым, придерживая створку плечом. За ним медленно шагнула Вера — одной рукой она прижимала к себе переноску с младенцем, другой бессознательно держалась за стену. После выписки тело казалось чужим: тяжёлым, ватным, не совсем послушным. — Осторожно, — сказал Андрей слишком громко и тут же смутился. — Прости… Вера кивнула. Слова были лишними...