Еда без повода

— У нас в роду всегда мальчики рождались, а ты девочек принесла. Что-то тут не то, — с подозрением произнесла свекровь, сидя на стуле в кухне. Наталья устало прислонилась к столешнице, собирая наспех детские бутылочки. Казалось, даже руки не слушались: каждое движение давалось через силу. Две маленькие девочки — Катя и Лена, полуторагодовалые близняшки, — наконец-то уснули после долгих капризов. Дом наполнился непривычной тишиной. Только со стороны плиты слышалось мерное шипение кастрюли, да вторая, более тяжёлая музыка — дыхание Зинаиды Павловны...

— Представляешь, она даже не заметила, что я за месяц сбросил восемь килограммов! — Артём откинулся на спинку стула, поднял чашку эспрессо и сделал неторопливый глоток. Глаза его блеснули холодным удовлетворением. Он с презрением покосился на кусок чизкейка, который только что принесли его брату. — Сидит вечно в своих сериалах, будто жизнь вокруг не существует. А сама… с боками жирными! Единственное, что ей в голову пришло: "Опять ты свою рыбу на ужин готовишь?" Я на неё смотрю и понимаю — конец...

Алина сидела за большим дубовым столом, покрытым десятками образцов тканей. Каждый отрез она аккуратно разглаживала ладонью, поднимала к свету, присматривалась, как переливается шёлк или сатин. На её лице сияла улыбка — в каждом лоскутке она уже видела кусочек будущего, свой праздник, свою мечту. — Олег, посмотри, как красиво играет жемчужный атлас! — воскликнула она и повернулась к жениху. — Он нежный, но с изюминкой. Платье из него будет просто волшебным, как будто созданным для меня. Олег сидел в кресле напротив, закинув ногу на ногу...

— Тебе же бывший алименты платит, вот и трать их, а я маме помогать должен, — спокойно бросил Артём, не отрываясь от телефона. Марина замерла посреди кухни, держа в руках тряпку. Стол, который она протирала, и так блестел от чистоты. Она машинально сделала ещё одно движение рукой и положила тряпку в раковину. На плите остывала кастрюля с макаронами, рядом стояла миска с салатом. В углу, на подоконнике, сиротливо красовалась чашка с недопитым чаем. — Алименты — это деньги ребёнка, Артём. Не мои, не "лишние"...

— Поехали, я сказал! — голос Артёма резанул по ушам так резко, что Марина едва не дёрнулась за рулём. — Ты сначала нас до дома отвезёшь, а потом катайся куда угодно! Мне всё равно, что вы ближе живёте! В тесном салоне минивэна запах табака и дешёвого одеколона смешивался с сонным дыханием детей. На заднем сиденье, устало свесив головы, дремали Никита и София. Их ресницы дрожали от каждого резкого окрика дяди. Марина крепче сжала руль, так что побелели костяшки пальцев. Она ощущала, как внутри поднимается злость, но сдерживала её — ради детей...