Культуролог Георгий Цеплаков

Однажды я уже писал о том, что уважительных к роману и позиции М. А. Булгакова трактовок существует две. Это оптимистическая и трагедийная традиции прочтения романа, в зависимости от того, как читатели относятся к финалу произведения. Если вы считаете, что у Мастера с Маргаритой в Эпилоге окончилось всё хорошо, то вы относитесь к оптимистической традиции прочтения. Если вы уверены, что герои больше потеряли, чем приобрели, тогда вы воспринимаете роман как трагическое произведение. Зачем вообще...

Обсуждали недавно в прямом эфире вышедший накануне сериал «Этерна». Прямо в эфире проявилась неожиданная для меня проблема: оказывается, не все различают жанр авторской художественной сказки в литературе и кино от жанра фэнтези. Если кому интересно, речь идёт об этом обсуждении: В прямом эфире по разным причинам я не смог внятно проговорить различия между жанрами. Однако сейчас намерен это сделать, поскольку позднее, в комментариях в некоторых социальных сетях дискуссия была продолжена с другими профессионалами...

Во второй главе романа «Мастер и Маргарита» есть момент, который раскрывает Иешуа Га-Ноцри немного с неожиданной стороны. Этот герой романа, наивный и добрый, беседуя с Пилатом, вдруг открещивается от записей своего спутника Левия Матвея: – Нет, нет, игемон, – весь напрягаясь в желании убедить, заговорил арестованный, – ходит, ходит один с козлиным пергаментом и непрерывно пишет. Но я однажды заглянул в этот пергамент и ужаснулся. Решительно ничего из того, что там написано, я не говорил. Я его умолял: сожги ты бога ради свой пергамент! Но он вырвал его у меня из рук и убежал...

Всем бодрого дня! Поговорим о Булгакове. Точнее, об одном образе в романе «Мастер и Маргарита». В самом конце 32 главы романа Маргарита произносит в своём финальном монологе всем известные слова: – Слушай беззвучие, – говорила Маргарита мастеру, и песок шуршал под ее босыми ногами, – слушай и наслаждайся тем, чего тебе не давали в жизни, – тишиной. Смотри, вон впереди твой вечный дом, который тебе дали в награду. Я уже вижу венецианское окно и вьющийся виноград, он подымается к самой крыше. Вот твой дом, вот твой вечный дом...