Большое сердце

Шел мелкий, назойливый дождь, который превращал ноябрьский день в бесконечные сумерки. Таким же он был в тот день, когда Игорь, мой племянник, позвонил мне. — Дядя Андрей, мы переезжаем. Сегодня. Срочно. Я тогда промолчал, только вздохнул. Все стало ясно. С Тамарой Викторовной, его матерью, долго под одной крышей не проживешь. Характер у неё — власть да воля. Дом её — крепость, а она в ней и царь, и бог, и единственный страж у ворот. Лена с Игорем и маленькой Сонечкой, жили у неё вынужденно. Квартиру их затопили соседи сверху, без ремонта не обойтись...

Жили они в нашей панельной пятиэтажке, на краю города, где за пустырём уже начинался лес. Артём, мой сосед, работал водителем-экспедитором, возил продукты по магазинам. Жена его, Светлана, — поваром в столовой при заводе. Люди простые, работящие. Сын у них подрастал, Денис, парнишка лет пятнадцати. Семья как семья, со своими радостями и заботами. Но счастье в их доме всегда было зыбким, словно ходили все по тонкому льду. А подо льдом этим таилась старая, ещё со времён рождения Дениса, тревога. Причина той тревоги была рядом — Валентина Григорьевна, мать Артёма...

Сидим мы как-то с Марьей Петровной, моей двоюродной сестрой, на её кухне. Вечер, за окном дождь осенний, мелкий, назойливый. Пахнет остывшим чаем с мятой. Она у меня хозяйка образцовая, всё в чистоте, в порядке держит. Смотрю на неё и вспоминаю, какой она двадцать лет назад была — живой, с огоньком. Всё в дочь свою, в Софию, вложила. А теперь сидит, в окно смотрит, и тишина между нами тяжёлая. — Чай-то остыл, — говорю я, — подогреть? Она вздрогнула, будто очнулась. — Не надо, Андрей Сергеевич, и так сойдёт...

Эта история случилась с моими дальними родственниками, Натальей и Сергеем. Жили они, что называется, душа в душу. Лет двадцать вместе. Она – на швейной фабрике мастером, он – строителем, с объекта на объект мотался. Люди простые, работящие, дом – полная чаша, тихая пристань. Вся жизнь Натальи – муж да работа. Но душа у неё, знаете ли, тонкая, ранимая. Внешне – уверенная, а внутри – трепетная, как осиновый лист. Весь её мир стоял на том, что Сергей – её каменная стена. А Сергей… Мужчина он был основательный, серьёзный...

Эти слова, как обухом по голове, прозвучали в уютной кухне моих соседей, Ольги и Бориса. Случайно подслушал, возвращаясь с работы, их окно было распахнуто — стояла июльская жара. Голос у Бориса был жесткий, отчужденный, будто он не жене, а назойливому насекомому это крикнул. А Ольга… она не ответила ничего. Тишина за стеной была гуще и страшнее любого крика. Знакомы мы были давно, семьими. Борис тогда на пике карьеры был, инженер-проектировщик, деньги хорошие зарабатывал, машину новую купил. И собой занялся — в спортзал записался, молодиться стал...