Блог строителя

— Наташа, ты видела, что твоя свекровь вчера выложила в чат? — шепнула Марина, склонившись над прилавком, как будто обсуждала государственную тайну. — Не звала бы меня сюда, если бы не видела, — выдохнула Наталья, на секунду прикрыв глаза. — Ты не волнуйся, может, случайно... — Случайно? — Наталья улыбнулась настолько натянуто, что даже морщины не сдвинулись. — Целый абзац моего голосового про то, как я устала от “маминого контроля”, в общий чат “Семейка Беровых”. С эмодзи. Марина поёжилась, наливая чай из термоса...

– Десять тысяч?! Вы серьезно? – Егор даже телефон от уха отвел, словно не поверил услышанному. – До Северного района всего-то 50 минут езды! – Новогодняя ночь, мужчина. Хотите – берите, не хотите – ждите утра, – равнодушно ответил диспетчер и отключился. Егор выругался сквозь зубы и посмотрел на табло. 22:35. Последняя электричка ушла полчаса назад. В зале ожидания центрального вокзала было на удивление людно для такого времени – видимо, не он один попал в эту ловушку. – Мама, я хочу домой, – капризный детский голосок заставил его обернуться...

Диван опять скрипнул, когда Марина осторожно перевернулась на бок. Спина ноет, в плечо упирается деревянный подлокотник. В телевизоре с кухни доносится голос свекрови — она всегда включает его на полную, когда делает утренний чай. — Марино-чка, молоко свежее ставить? — кричит та из кухни. — Ставь, — отвечает Марина, стараясь, чтобы голос звучал спокойно. Уже пятый год она спит на этом диване. Сначала казалось, что ненадолго. Пока "временно", как говорила свекровь, поживёт с ними — пока с ремонтом у сестры разберутся...

— И где чек за молоко, Лида? — его голос звучал ровно, но в этой ровности было что-то хуже крика. Она замерла у плиты, держа в руках половник. На краю кастрюли остывал борщ, сероватый от вчерашней капусты. — Какой чек?.. — тихо, чтобы не попасть под раздачу. — Тот самый. Из «Пятёрочки». Вчера ты брала молоко, хлеб и... что ещё? Три позиции, я записал. Чека нет. Он стоял в дверях кухни — домашние штаны, майка, волосы аккуратно зачёсаны назад. В одной руке — толстая папка с файлами, в другой — ручка...

– Алёна, ты дома? Мне нужно забрать отцовский альбом с фотографиями, – голос Виктора в трубке звучал буднично, словно они не разводились четыре месяца назад. – Я на работе до восьми. И в прошлый раз ты говорил, что заберёшь последние вещи. – Так я и забрал. Просто вспомнил про альбом. Он в верхнем ящике комода. Алёна стиснула телефон. Четвёртый месяц одно и то же. То инструменты из кладовки, то старые журналы, то ещё что-нибудь "внезапно вспомнится". – Виктор, давай так. Я соберу всё, что найду твоё, ты приедешь в выходные и заберёшь...

Она хлопнула дверцей духовки и услышала, как на кухне тихо зазвенела ложка в чашке — он опять стучал, будто специально. — Остынет, — сказала она без оборачивания. — Сам остынь, — ответил он. Воздух сразу натянулся, как простыня после стирки — влажный, холодный. Она достала противень, котлеты вышли чуть подгоревшие. Пахло жареным и чем-то кислым — соус потёк по краю. — Ешь хоть так, — она поставила тарелку. Он поднял глаза от телефона. — Ты могла бы раньше сделать. — А ты мог бы помочь. — Я работал...

– Квартиру в аренду сдавать буду! Сами у родителей поживём, деньги важнее комфорта, – Вера поставила на стол чашку с таким звуком, что Алексей поморщился. – Вер, ты серьёзно? К твоим родителям? На окраину? – А что предлагаешь ты? Кредит сам себя не выплатит. Триста тысяч на ремонт родителям взяли, плюс долги по коммуналке накопились. Или ты зарплату себе удвоил, а мне не сказал? Алексей откинулся на спинку стула. Кухня их двухкомнатной квартиры в спальном районе была небольшой, но уютной. Отсюда до его работы – полчаса на метро...

— Ну что значит «не хочу»? — голос свекрови дрожал, но не от волнения, а от возмущения. — Мы с отцом вам место уступаем, чтоб вам, молодым, проще было! А ты что? Привередничаешь? Ирина держала телефон чуть на вытянутой руке, будто тот мог укусить. Из кухни тянуло запахом подгоревшей картошки — очередная попытка обеда пошла насмарку. Вода в чайнике начала кипеть, но она не спешила выключать. Пусть шумит. Хоть немного заглушит этот поток упрёков. — Мы привыкли жить сами, Мария Николаевна, — старалась говорить спокойно...

— Ты мне скажи, ты кого из меня делаешь? глупец или святого мученика? — голос Виктора срывался на визг, что бывало с ним крайне редко. Обычно он бубнил, нудел, пилил, как ржавая ножовка, а тут — прямо сирена воздушной тревоги. Татьяна сидела на табуретке, поджав ноги, и смотрела, как муж мечется по шестиметровой кухне. От окна к холодильнику, от холодильника к мойке. Туда-сюда. В руке он сжимал её старенький планшет, который она уже года три как отдала на растерзание внукам, а сегодня зачем-то достала, чтобы найти рецепт творожной запеканки, который сохраняла ещё в простак годы...

– К подруге на корпоратив не пойдёшь! Дома сиди, салаты готовь для гостей моих, – Игорь швырнул ключи на тумбочку и стянул галстук. Лена замерла с телефоном в руках. На экране светилось сообщение от Аллы: "Леночка, жду тебя в субботу! Павел Сергеевич специально спрашивал, придёшь ли ты". – Игорь, но я же месяц назад предупреждала про эту встречу... – Какая ещё встреча? У меня брат с женой приезжают! Виктор специально время выкроил, чтобы с нами посидеть перед праздниками. Что я ему скажу – жена по подружкам шастает вместо того, чтобы семью принимать? Лена почувствовала знакомую тяжесть в груди...

— Опять свет оставил! — раздражённо крикнула Людмила Николаевна из ванной. — Как будто электричество у нас бесплатное! Из кухни донеслось неразборчивое бормотание мужа. Что-то вроде «само выключится». Людмила вздохнула. Лампочка под потолком мигала, отражаясь в старом зеркале с облупившейся серебрянкой. На плитке у шва — тень плесени, тонкая, упрямая. Она пыталась её отмывать не раз. «После ремонта всё переделаю», — говорил он. И говорил двадцать лет. Она опустила взгляд — краник снова капал. «Кап… кап… кап…» — будто издевался...

– Новый год с мамой встречаем! Твои родители без тебя обойдутся, не спорь со мной, – Виктор бросил фразу, не отрываясь от телефона. Алена застыла с кухонным полотенцем в руках. До праздника оставалась неделя, билеты к родителям куплены, подарки упакованы. – Витя, мы же договорились еще в ноябре. Родители ждут, Дашка весь месяц рисует открытки для бабушки с дедушкой. – Планы изменились. Мама одна, ей тяжело. А твои родители молодые еще, здоровые. Не развалятся без нас один раз. – Один раз? – Алена почувствовала, как внутри поднимается знакомая волна раздражения...