Я думала, рыбий дом с рыбками станет очередной бесполезной вещью от свекрови, занимающей место в нашей и без того тесной жизни. Не могла представить, что именно он заставит рухнуть стену лжи между мной и мужем, стену, которую я строила полгода.
Аквариум, который разбил нашу стену лжи
Танюш, смотри, что я вам принесла!
Голос Людмилы Васильевны прозвучал прямо с порога. Я обернулась от плиты, где булькал борщ, и остановилась. Теща, сияющая от удовольствия, придерживала огромную ёмкость для рыб, литров на пятьдесят, не меньше. За ней топтался её сын, мой муж Игорь, с пакетом, из которого торчали какие-то трубки и коробки.
Мама, ты серьёзно? Куда мы это поставим?
Как куда? Вот на тумбочку у окна. Для уюта же! Я читала, что наблюдение за рыбками успокаивает нервы. А вам это сейчас очень нужно.
Последнюю фразу она произнесла с особым значением, и я почувствовала, как сжимается желудок. Людмила Васильевна явно намекала на наши с Игорем участившиеся ссоры. Хотя откуда ей знать, мы старались сдерживаться при ней.
Впрочем, в двухкомнатной квартире, которую она нам предоставила после свадьбы, сложно что-то скрыть. Особенно когда сама хозяйка заглядывает чуть ли не каждый день то с пирогами, то с советами, то с очередными "нужными" вещами.
Людмила Васильевна, спасибо, конечно, но...
Никаких "но"! Игорёк, помоги установить. Там ещё компрессор, фильтр, всё как положено. Рыбок завтра привезу, выбрала самых красивых гуппи!
Игорь обречённо посмотрел на меня, но спорить с матерью не стал. Знал по опыту, бесполезно. Людмила Васильевна всегда добивалась своего, особенно когда дело касалось "заботы" о нас.
Мы с Игорем поженились три года назад. Я работала администратором в стоматологии, он инженером на заводе. Денег хватало, но на собственное жильё явно не накопить, цены росли быстрее наших зарплат. Когда теща предложила пожить у неё в старой квартире, сама она переехала в новостройку, мы согласились. Временно, думали.
Но временное как-то незаметно превратилось в постоянное.
Проблема была не в квартире, она хорошая, светлая, в приличном районе. Проблема была в том, что Людмила Васильевна воспринимала это как право на контроль. Она появлялась без предупреждения, переставляла мебель "для удобства", критиковала мою готовку и часто намекала, что пора бы уже и внучков родить.
А полгода назад всё осложнилось ещё больше.
Мой отец, который после развода с мамой десять лет назад построил новую семью, внезапно позвонил. Голос его дрожал, оказалось, он взял большой кредит на открытие маленького автосервиса, но дело не пошло. Банк требовал возврата, грозили отобрать машину, единственное, что у него осталось.
Танюшка, я понимаю, что не имею права просить. Но мне больше не к кому обратиться. Твоя мачеха уже продала свои украшения, брат её дал сколько мог.
Я молчала, сжимая телефон. Отец действительно не имел права, он ушёл, когда мне было пятнадцать, выбрал другую женщину. Мама осталась одна, я злилась на него годами.
Но в его голосе звучало такое отчаяние, что я не смогла отказать.
Сколько нужно?
Триста тысяч. Я знаю, это безумные деньги, но.
Триста тысяч. Наши с Игорем сбережения составляли от силы двести, мы копили на первоначальный взнос по ипотеке. А тут ещё сто тысяч сверху.
Я не стала говорить Игорю. Знала, как он относится к отцу. "Человек, бросивший семью, не заслуживает помощи". Вместо этого я оформила потребительский кредит на недостающую сумму. Процент был грабительский, но выбора не было.
Перевела деньги отцу и начала тайно выплачивать ежемесячные платежи, двенадцать тысяч рублей. Это означало экономить на всём, отказалась от косметолога, парикмахерской, новой одежды. Стала больше работать, брала дополнительные смены.
Игорь замечал перемены.
Тань, ты какая-то... отстранённая стала. Всё время уставшая. Может, к врачу сходить?
Просто много работы.
Ложь множилась. Я прятала банковские уведомления, удаляла СМС о списании платежей, придумывала причины, почему не могу поехать с ним в кино или кафе. "Нет денег до зарплаты". Игорь недоумевал, зарплаты у нас стабильные, раньше хватало.
А я продолжала молчать, и пропасть между нами росла.
На следующий день Людмила Васильевна действительно принесла рыбок. Двенадцать маленьких гуппи, яркие, разноцветные, с вуалевыми хвостами.
Смотри, как красиво! Теперь у вас дома будет настоящий живой уголок.
Игорь молча наблюдал за рыбками. Я видела по его лицу, что он не в восторге, но сказать что-то матери не решился.
Первую неделю я воспринимала ёмкость для рыб как обузу. Кормить, менять воду, чистить стенки от налёта, ещё одна обязанность в бесконечном списке дел.
Но постепенно что-то изменилось.
Я стала замечать, что вечером, после работы, подхожу к аквариуму и просто стою, наблюдая за плавными движениями рыбок. Они двигались неторопливо, грациозно, словно танцуя в воде. Никуда не спешили, ни о чём не беспокоились.
Это успокаивало. Впервые за месяцы я чувствовала, что могу выдохнуть.
Стала приходить с работы пораньше, отказываясь от дополнительных смен. Садилась в кресло около аквариума с чаем и просто смотрела. Минут двадцать, полчаса, время останавливалось.
Игорь это заметил.
Ты теперь только этими рыбками и интересуешься. Со мной даже поговорить нормально не можешь, а с ними сидишь часами.
Не часами. Просто отдыхаю.
От меня отдыхаешь?
Я промолчала. Что я могла сказать? Что отдыхаю от постоянного страха, что он узнает правду? От необходимости притворяться?
Обстановка становилась все более тяжелой. Мы с Игорем почти не разговаривали — вечера проходили в тишине, от которой делалось не по себе. Он исчезал у друзей, а я оставалась в компании аквариумных рыбок.
А потом случилось то, что должно было случиться.
Это был обычный субботний вечер. Игорь вернулся домой навеселе, был на дне рождения у коллеги. Не пьяный, но выпивший вполне, чтобы язык развязался.
Хватит! Давай поговорим нормально! Что происходит с тобой? С нами?
Ничего не происходит.
Как ничего? Ты меня избегаешь! Денег никогда нет, хотя раньше хватало! Даже секса между нами не было уже два месяца! Я что, тебе больше не нужен?
Игорь, перестань.
Нет, не собираюсь! У тебя, что, кто-то появился?! Признавайся!
Что за чушь! С чего ты вообще это взял?
А откуда? Ты всё время где-то пропадаешь, скрытничаешь.
Игорь наклонился, чтобы достать упавший за тумбочку пульт. Его лицо изменилось.
Что это?
Он вытащил конверт. Тот самый конверт, куда я складывала банковские бумаги и прятала за мебелью, считая это место безопасным.
Сердце моё провалилось.
Отдай!
Я бросилась к нему, но было поздно.
Игорь раскрыл конверт, вытащил бумаги. Кредитный договор, квитанции о платежах, расписки.
Кредит? Триста тысяч? Таня, что происходит?
Я стояла, чувствуя, как подкашиваются ноги.
Я могу объяснить.
Объясняй.
Он опустился на диван, продолжая перебирать бумаги.
Три месяца назад. На что ты взяла столько денег?
Слова застряли в горле. Но молчать больше было нельзя, правда всё равно вышла наружу.
Моему отцу нужна была помощь. У него были проблемы с кредитом, грозили отобрать машину. Он попросил.
Твоему отцу? Человеку, который бросил твою семью?
Да.
И ты дала ему триста тысяч. Наши сбережения плюс кредит.
Да.
Не спросив меня.
Ты бы не согласился! Ты всегда говорил, что он не заслуживает помощи!
Правильно говорил! Он действительно не заслуживает! Но даже не это главное, Таня! Ты обманывала меня три месяца! Прятала документы, врала про деньги!
Я не знала, как сказать...
А как насчёт "Игорь, мой отец попросил помощи, давай обсудим"? Как насчёт честности?
Я почувствовала, как по щекам текут слёзы.
Прости. Я боялась твоей реакции. Боялась, что ты запретишь...
Запретишь? Таня, я твой муж, а не тюремщик. Да, я против твоего отца. Но если для тебя это важно, мы бы нашли решение вместе. А ты предпочла молчать и таскать всё в одиночку.
Он сел обратно, закрыв лицо руками.
Я подумал, что у тебя появился кто-то другой. Серьёзно думал. Потому что другого объяснения твоей холодности не находил.
Боже, Игорь, нет! Никого нет и не было. Просто я так устала всё это скрывать. Каждый платёж, двенадцать тысяч. Я брала дополнительные смены, экономила на всём. Нервы на пределе, я боялась, что ты узнаешь...
И что я сделаю? Разведусь? Таня, мы вместе три года. Ты правда думаешь, я такой человек?
Я молчала, продолжая плакать.
Мы сидели в тишине. Только тихо журчал компрессор аквариума, а рыбки, безмятежные, продолжали свой бесконечный танец.
Утром я проснулась от запаха кофе. Игорь стоял на кухне, задумчиво разглядывая бумаги из конверта.
Доброе утро.
Привет. Я всю ночь думал. Сначала хотел наорать, хлопнуть дверью, уйти к другу. Но потом понял, это не решение.
Он протянул мне чашку кофе.
Танюха, я злюсь. Злюсь на то, что ты не доверяла мне. Но ещё больше злюсь на себя, ощутимый, я создал атмосферу, в которой ты боялась быть честной.
Это не твоя вина.
Моя тоже. Я слишком много раз говорил про твоего отца гадости. Ты запомнила мою позицию и решила не рисковать. Понимаю.
Он устроился возле меня.
Давай разберёмся вместе. Сколько еще нам осталось выплатить?
Ещё тридцать три месяца. По двенадцать тысяч.
Хорошо. Будем выплачивать вдвоём. Шесть тысяч ты, шесть я. Справимся быстрее.
Игорь, ты серьёзно?
А как иначе? Мы семья. Или я чего-то не понимаю?
Слёзы снова полились, но теперь от облегчения.
Вечером пришла Людмила Васильевна, как обычно, без предупреждения. Села за стол, оглядела нас подозрительно.
Что случилось? Лица какие-то напряжённые.
Игорь переглянулся со мной.
Мам, у нас тут ситуация возникла.
Он коротко рассказал про отца, кредит, мои попытки скрыть. Я ждала взрыва. Людмила Васильевна умела устраивать сцены.
Но она молчала, внимательно слушая. Потом вздохнула.
Дура ты, Танюша. Зачем одной тянуть?
Я не хотела вас расстраивать.
Расстраивать. Вы вообще понимаете, что живёте в моей квартире бесплатно? Могли бы откладывать приличные суммы, а не влезать в кредиты.
Ма, при чём тут квартира?
При том, что я не идиотка. Вижу, как вы бьётесь. Я тоже была молодой, без денег.
Она достала из сумочки блокнот, что-то быстро подсчитала.
Так. Кредит на тридцать три месяца. Это почти так же четыреста тысяч с процентами, верно?
Я кивнула.
Я дам вам сто тысяч. Закроете часть досрочно, меньше процентов набежит. Только с условием.
Каким?
Больше никакой лжи. Если проблемы, обсуждаете вместе. Я не хочу видеть вас разведёнными через год.
Мама.
Голос Игоря дрогнул.
Что "мама"? Я вас люблю, дураков. Пусть я иногда достаю своими визитами и подарками, но я переживаю. Семью надо беречь, а не разрушать молчанием.
Она встала, одёрнула блузку.
И водный мир оставьте. Видела, как Танюша на него смотрит, успокаивается. внушительный, польза есть.
Когда теща ушла, мы с Игорем долго сидели молча. Потом он притянул меня к себе.
Повезло тебе со свекровью.
Повезло нам.
Рыбки в аквариуме продолжали плавать, освещённые мягким светом лампы. Они ничего не знали о наших проблемах, кредитах, ссорах. Просто жили, и в этой простоте была какая-то мудрость.
Долги мы выплатили за полтора года. Игорь действительно платил половину, Людмила Васильевна закрыла крупную часть досрочно. Отец вернул часть суммы через год, когда дела наладились.
Но главное, мы научились разговаривать. О деньгах, проблемах, страхах. Перестали прятать правду друг от друга.
рыбий дом стоит до сих пор. Гуппи размножились, теперь их около тридцати. Я по-прежнему каждый вечер сижу рядом, наблюдая за ними. Только теперь рядом сидит Игорь, мы пьём чай и обсуждаем день.
Людмила Васильевна всё так же заглядывает без предупреждения. Но я перестала это воспринимать как вторжение. Она просто заботится по-своему.
Иногда молчание кажется спасением, проще промолчать, чем говорить правду. Но молчание разъедает отношения медленнее, чем ложь, но также верно. Честность может ранить, но она же и лечит. А рыбки в аквариуме каждый день напоминают мне, жизнь течёт, как вода, и нужно учиться двигаться в её потоке вместе, а не поодиночке.
А вы смогли бы простить близкого человека за скрытый кредит? Поделитесь своим мнением в комментариях, обсудим вместе.
А вы смогли бы простить близкого человека за скрытый кредит? Поделитесь своим мнением в комментариях — обсудим вместе.
Подписывайтесь, если вдохновился историей – впереди ещё больше настоящего добра!🐾
Рекомендуем ознакомиться с интересными материалами на канале:
До встречи в новых рассказах!