До предполагаемой даты родов оставалось ещё две недели. Но предупреждение врача всплыло в памяти:
«Любой стресс может спровоцировать преждевременные роды».
Ещё одна волна боли заставила её вцепиться в ручку двери.
— Макс, разворачивай немедленно! — крикнула она. — В больницу!
Максим не ответил. Вместо этого он сбросил скорость и съехал на обочину. Заглушил двигатель. Несколько секунд сидел молча, глядя прямо перед собой.
— Макс, — неуверенно позвала Анна, — что ты делаешь? Нам нужно в больницу.
Он повернулся к ней, и Анна отшатнулась, увидев его лицо. Холодное, расчётливое, с едва сдерживаемой злостью, которая копилась, вероятно, не один день и не один месяц.
— Хватит спектакля разыгрывать, — процедил он сквозь зубы. — Думаешь, я не вижу твоей манипуляции? Каждый раз, когда нужно к моей матери ехать, у тебя внезапно что-то случается.
Анна смотрела на него в полном недоумении. Она не понимала, не могла осознать, что происходит.
— О чём ты? У меня реальные схватки, — она показала на мокрое сиденье. — Видишь? Воды отошли.
— Подумаешь, обмочилась, — фыркнул он. — Такое с беременными случается. Врачи любят пугать, а ты рада уши развесить.
Он вышел из машины, хлопнув дверцей. Обогнул капот и рывком открыл пассажирскую дверь.
— Выходи, — скомандовал он.
— Ты с ума сошёл? Я рожаю!
Анна вцепилась в сиденье. Максим наклонился к ней, схватив за локоть. Его лицо было в нескольких сантиметрах от её.
— Ты мне всю жизнь испортила своими капризами! — выплюнул он ей в лицо. — Я из-за тебя от стольких возможностей отказался. От повышения в Москве, от работы за границей. А ты только и делала, что ныла и требовала.
Он дёрнул её на себя, вытаскивая из машины. Анна вскрикнула, ощущая новую схватку. Она беспомощно повисла в его руках, не в силах сопротивляться.
— Убирайся!
Он практически вытолкнул её на обочину.
— Добирайся сама! Может, мозги встанут на место!
Анна покачнулась, едва удержавшись на ногах. Её трясло от шока, боли и непонимания. Что происходит? Как это вообще возможно?
— Макс! Наш ребёнок! — прошептала она. — Я могу потерять нашу дочь!
На миг ей показалось, что в его глазах мелькнуло что-то человеческое, но это была лишь игра воображения. Он повернулся к машине, открыл багажник и вытащил её дорожную сумку.
— Держи!
Он швырнул сумку в придорожную грязь.
— Тут всё, что тебе нужно. Я не зверь какой-то.
Пакет упал в размытую весенним дождём колёю. Ткань мгновенно пропиталась грязной жижей. Связанные с такой любовью пинетки вывалились в коричневую лужу.
Анна смотрела на это, не веря своим глазам. Как будто её жизнь превратилась в кошмарный сон, от которого невозможно проснуться.
— Это и есть твоя беда, — Максим посмотрел на неё с холодной усмешкой. — Выбирайся сама, может, теперь поймёшь, кто в доме хозяин.
Он сел в машину, захлопнув дверцу. Мотор заревел, колёса взвизгнули, поднимая фонтаны грязи.
— Макс! — закричала Анна, делая шаг вперёд. — Макс, стой! Не оставляй нас!
Но автомобиль уже набирал скорость, уносясь прочь по пустынному шоссе. Через несколько секунд он скрылся за поворотом, оставив после себя лишь облако выхлопных газов.
Анна осталась одна на обочине. Она беспомощно оглянулась по сторонам. Пустынная дорога, уходящая в обе стороны до горизонта. Тёмный лес справа и слева. Ни машин, ни людей, ни домов. Только шелест ветра в соснах и далёкий крик птицы.
Новая схватка заставила её согнуться пополам. Она присела на корточки, обхватив живот руками.
— Всё хорошо, маленькая, — прошептала она, словно пытаясь успокоить не только дочь, но и себя. — Всё будет хорошо, мама что-нибудь придумает.
Но внутренний голос шептал: «Ты ничего не придумаешь». На шоссе без машин, без связи, без помощи, с начинающимися родами. Это конец.
Впервые в жизни Анна пожалела, что оборвала все связи с подругами, что позволила Максиму отрезать её от родителей, что была такой покорной и беспомощной все эти годы. Если бы кто-то знал, где она, если бы кто-то мог помочь — но никто не знал, никто не мог.
Она была совершенно одна на пустынной дороге. С тянущей болью в пояснице, с усиливающимися схватками, с пониманием, что человек, которому она верила, только что бросил её умирать.
60 километров от города. Примерно тридцать туда и тридцать обратно. В каком направлении идти?
Впереди показалась машина — крошечная точка, растущая на горизонте. Анна с трудом поднялась на ноги, вытирая слёзы рукавом. Она вышла на середину дороги, подняв руку в отчаянной попытке остановить проезжающий автомобиль.
«Пожалуйста, пожалуйста, остановись».
Машина приближалась мучительно медленно. Анна стояла посреди шоссе, подняв руку, и каждая секунда ожидания казалась вечностью. Новая схватка накрыла её волной боли, заставив согнуться пополам.
Когда Анна снова смогла выпрямиться, автомобиль уже пронёсся мимо, обдав её потоком воздуха и запахом выхлопных газов. Водитель даже не притормозил. Возможно, принял её за обычную попутчицу, не разглядев отчаяния на её лице.
Анна медленно отошла к обочине, чувствуя, как накатывает слабость. Схватки приходили каждые пять минут, всё чаще и сильнее. Она опустилась на траву, пытаясь отдышаться.
«Думай, Аня, думай», — твердила она себе.
«Должен быть выход».
Но выхода не было. Телефон в сумке показывал отсутствие сети. Глухой лес вокруг блокировал сигнал. Шоссе оставалось пустынным, лишь изредка проносились машины, не реагируя на её отчаянные попытки остановить их.
Анна с трудом подползла к сумке, лежащей в грязной луже. Промокшие вещи, испачканные документы. Из распоротого края торчали крохотные пинетки, связанные своими руками с вышивкой «Для нашей Полиночки». Грязь впиталась в нежную пряжу, превратив белоснежные вещички в серые комки.
Она взяла пинетки в руки, прижала к груди.
Когда-то, в другой жизни, она сидела в уютном кресле у окна и вязала их, представляя, как наденет их на крошечные ножки дочери. Как Максим будет улыбаться, глядя на свою малышку. Как они будут счастливы втроём.
Горький смех вырвался из груди, сменившись рыданиями.
«Боже, неужели я умру здесь?»
Мысли путались, в голове шумело. А Полиночка? Что будет с ней?
Новая схватка скрутила тело, заставив зажмуриться от боли. Когда Анна снова открыла глаза, на шоссе появился ещё один автомобиль. Небольшая серебристая иномарка, приближающаяся со стороны Березова.
Собрав последние силы, Анна поднялась на ноги. Она больше не могла стоять прямо. Согнувшись, придерживая огромный живот, она вышла на середину дороги, отчаянно размахивая рукой.
«Пожалуйста, пожалуйста, остановись».
Автомобиль начал сбавлять скорость. Затем резко затормозил в нескольких метрах от неё. Водительская дверь распахнулась, и на дорогу выскочила стройная женщина в лёгком плаще.
— Аня, что происходит?
Знакомый голос, знакомые черты. Анна не поверила своим ушам.
— Ирина?
Подруга бросилась к ней, подхватила под руку, не дав упасть.
— Господи, что ты делаешь одна на трассе? Рожаешь?
Анна хотела ответить, но новая схватка исказила её лицо. Ирина мгновенно перешла в профессиональный режим. Как акушер-гинеколог с семилетним стажем, она быстро оценила ситуацию.
— Когда начались схватки? — голос стал чётким, деловым.
— Час назад, — выдохнула Анна. — Воды отошли. Ирина, Максим… Он бросил меня здесь. Нарочно.
Ирина замерла на мгновение. Затем её лицо окаменело, а в глазах вспыхнула такая ярость, что Анна невольно отшатнулась.
— Мерзавец, — процедила она сквозь зубы. — Я всегда знала. Всегда.
Она достала телефон из кармана и включила камеру.
— Нужно зафиксировать твоё состояние, — пояснила Ирина, делая несколько снимков. — Место, время, состояние — это доказательства для полиции.
— Полиции? — растерянно переспросила Анна, пока подруга помогала ей дойти до машины.
— Конечно. Этот урод ответит за всё.
Она бережно усадила Анну на заднее сиденье, где можно было лечь, и быстро обследовала её, насколько позволяли условия.
— Раскрытие примерно три-четыре сантиметра, схватки регулярные, — пробормотала Ирина. — Начало активной фазы.
Она вернулась за руль и повернулась к Анне с твёрдой решимостью во взгляде.
— Держись, подруга, ты не одна, — сказала она с такой уверенностью, что Анна почувствовала, как страх отступает. — Сейчас мы доберёмся до нормальной связи, вызовем скорую и доставим тебя в больницу. Всё будет хорошо.
Ирина завела машину и плавно тронулась с места, стараясь ехать максимально осторожно, чтобы не усиливать боль от тряски.
— Не могу поверить, что встретила тебя, — прошептала Анна. — Что ты делаешь на этом шоссе?
— Возвращаюсь с медицинского совещания в Березове, — ответила Ирина, внимательно глядя на дорогу. — Решила связать путь через лес, хотя обычно езжу по трассе. Видишь, судьба.
Она достала телефон, набрала номер.
— Пока нет связи, но скоро будет. На повороте к деревне Сосновка всегда ловит. Потерпи, родная.
Анна закрыла глаза, отдаваясь ритму схваток. Каждая волна боли поднималась из глубины тела, настигала пик, а затем постепенно отступала. В промежутках она смогла рассказать Ирине всё: как познакомилась с Максимом, как постепенно попала в ловушку контроля и изоляции, как он забрал у неё квартиру, деньги, работу, друзей, и как в итоге вышвырнул её, беременную, на пустынной дороге, надеясь, что она и ребёнок погибнут.
— Я перестала отвечать на твои звонки, потому что он убедил меня, будто ты желаешь мне зла, — закончила она, чувствуя жгучий стыд. — Прости меня, Ириш, я такая дура.
— Дура, — согласилась Ирина, не отрывая глаз от дороги, — но это не твоя вина. Такие, как Максим, — профессиональные манипуляторы. Они выбирают жертв, втираются в доверие, изолируют, а потом начинают свои игры.
Её голос стал жёстче.
— Но на этот раз он просчитался. Ты выжила. И мы с тобой ещё покажем ему, какую ошибку он совершил.
В этот момент телефон Ирины ожил, показывая несколько делений сигнала сети.
— Отлично! — воскликнула она. — Сейчас вызовем скорую.
Она набрала номер службы спасения, чётко и профессионально объяснив ситуацию: беременная женщина, роды начались, схватки каждые пять минут. Нахожусь на шоссе между деревнями Сосновка и Липовка, еду в сторону областного центра.
Закончив разговор, она сразу же набрала второй номер.
— Кому ты звонишь? — спросила Анна, переживая очередную схватку.
— Твоим родителям, — просто ответила Ирина. — У меня сохранился номер твоей мамы, мы иногда созванивались, пока ты была недоступна.
Эта новость потрясла Анну не меньше, чем предательство Максима.
— Вы общались? Всё это время?
Ирина кивнула, прижимая телефон к уху.
— Надежда Алексеевна, здравствуйте, это Ирина, — заговорила она. — Я нашла Аню, она со мной. Нет, она не в порядке, у неё начались роды. Мы едем в областной роддом, встретимся там. Не волнуйтесь, я с ней, всё под контролем.
Она выслушала ответ, потом протянула телефон Анне.
— Мама хочет поговорить с тобой.
Анна с трудом взяла трубку.
— Мама…
Голос сорвался на рыдание.
— Мамочка.
— Анечка, родная моя!
Голос Надежды Алексеевны дрожал от волнения.
— Держись, мы уже выезжаем с отцом. Что случилось? Где Максим?
— Он бросил меня на дороге, — сквозь слёзы выдавила Анна. — Нарочно, мам. Хотел, чтобы мы умерли.
В трубке воцарилась такая тишина, что Анна подумала, связь прервалась. Потом раздался полный ярости голос отца.
— Я убью эту гниду!
Анна невольно улыбнулась сквозь слёзы. Михаил Иванович всегда такой сдержанный и спокойный, никогда не повышал голос. Услышать от него такие слова было почти невероятно.
— Папа, не надо, — тихо сказала она. — Он того не стоит.
— Мы будем через час, — твёрдо сказал отец. — Держись, Анютка, мы любим тебя.
Анна вернула телефон Ирине. Сердце переполняли самые разные чувства: страх перед родами, радость от воссоединения с родителями, горечь от предательства мужа. Но сквозь эту бурю чувств пробивалось новое, незнакомое ощущение — свобода. Впервые за много лет она чувствовала, что вырвалась из клетки.
Впереди показались мигающие огни скорой помощи.
продолжение