Начало:
Предыдущая:
Разговор поначалу вился ни о чём, словно парок от чашек с чаем. Марфа глаза от Степаниды прятала, чувствуя запоздалый стыд, а та зла не помнила, болтала о внуках и о своей семье.
- Ну что, Марфа, внук у тебя такой славный мальчишка. Кто отец Машка твоя так и не призналась?
- Нет, и разговаривать об этом совершенно не хочет, - вздохнула Марфа в ответ. Хотелось ей, конечно, излить душу хоть кому-нибудь, а вот с другой стороны совсем она не готова была открываться кому-то. Столько лет в себе всё несла, сама себя грызла и упрекала, разве вывалишь кому-то такое?
- Ну что ж, её воля. Главное, что ты маленького не бросила, выходила. Уж не думала я, что мы эту зиму переживём, а ты ещё и с малышом на руках! Ты молодец, Марфа. Жаль, что с дочкой у тебя так вышло, но значит судьба у неё такая.
- Сама я ей такую судьбу сделала, - вздохнула Марфа, чувствуя как где-то глубоко внутри неё что-то тёплое ворочается. Сложно человеку свои ошибки признавать, особенно в таком свете.
- Для того, чтобы что-то исправить тебе внук был дан, - мягко проговорила Степанида. - Так что не мучь себя мыслями лишними. Как сложилось, так и сложилось, обратно уже не повернёшь, ведь так? А это значит, что нужно дальше двигаться, даже если мысли разные одолевают.
Долго они разговаривали, ночь уже давно опустилась на деревню, а мальчишки угомонились, да спали на лавках своих. После этого разговора окончательно уверилась Марфа в том, что Машка - это уже отрезанный ломоть, поэтому загнала она свою боль как можно глубже, на этот раз уже окончательно.
Времечко бежало неумолимо.
Машка всё также где-то ночами пропадала, а потом, в один момент, собрала вещички да перебралась к мужику на другой конец деревни. А тот жену свою из дома с детьми выгнал обратно в родительский дом. Опостылела ему жена сказал, не смогла она стать ему достойной супругой, вот он и новую нашёл! Вся деревня на ушах стояла, Марфа сама ходила к брошенной жене, чтобы извиниться.
Но та её порицать не стала, сказала, что невмоготу ей самой с таким мужчиной было жить, так что всё только к лучшему сложилось. Удивительно это слышать было Марфе, но довольно быстро поняла она, что к чему - когда дочь к ней прибежала вся побитая. Отлежалась, отъелась, да потом опять к милому пошла, Марфа только головой покачала. Попыталась она Машу отговорить от необдуманного поступка этого, да только на скандал ещё один нарвалась и рукой махнула. Так и повелось - мужик тот руки распускает, и Машка бежит к матери, отлежаться, да раны зализать, а потом обратно идёт, словно привязал он её чем-то! К счастью, детей у них не получалось, а раз обоих такая жизнь устраивает, то зачем промеж ними лезть?
Вон у Марфы внучок растёт, уже вовсю бегает, да мир познаёт. На удивление красивый мальчишка рос, судачили кумушки, что немало он девичьих сердец разобьёт. Но до этого ещё далеко было, а вот Марфа кое-что отмечать стала. Яромир рос очень серьёзным парнем, не плакал не по делу, но и улыбался мало. Только глазами светлел, глядя на бабушку и доверчиво к ней прижимаясь. Чем старше становился Яромир, тем всё более отстранённым он был. Нравилось мальчишке не носится по деревенским дорогам, а бродить вдоль пруда, рассматривая кусты и травы. Марфа внимательно за ним наблюдала, и всё больше задавалась вопросом - чей же это сын, на самом деле? Шибко он отличался от деревенских ребят, хотя от работы и не отлынивал, руки запачкать не боялся, да и бабушке всегда с удовольствием помогал, понимая, что он единственный мужчина в доме. Разумеется давала ему Марфа поручения, что ему по возрасту были, пока что.
К матери он относился очень спокойно - ну ходит какая-то тётка, и что? Машка так и продолжала бегать от мужчины своего к матери и обратно, разве что у же не так резво, как раньше. Глядела она на сына с плохо скрываемой ненавистью, и зачастую являлась не слишком трезвая, даже пыталась права качать и скандалы начинать:
- Что он у тебя здесь ходит? - злобно бормотала женщина, обращаясь к матери. Яромиру на тот момент минул уже пятый год ,и мальчик с серьёзным видом ходил по двору, иногда приседая и разглядывая травинки. Марфа взглянула на дочь, у которой лицо от ненависти было перекошено и передёрнула плечами:
- Мой двор, и кому здесь ходить решаю я. Ты вон тоже до сих пор шастаешь, хотя я тебе говорила со своим мужичком разбираться самостоятельно. Вон, опять вся в синяках, красавица.
- Он хороший, просто себя в руках не может сдержать! Запилила его жена бывшая! - мигом вспыхнула и бросилась на защиту своего мужчины Машка. Марфа в ответ только головой покачала:
- Ну, это твоя жизнь. Миски щей мне для тебя не жалко. Но ты свой рот в сторону моего внука не разевай, а то быстро отсюда выйдешь, да обратно не впущу уже. Ты всё уяснила? - тихо и спокойно проговорила Марфа, наблюдая за малышом. Машка на неё со злостью уставилась:
- Что, вдруг толику любви в себе нашла? Неужто забыла, как меня воспитывала? Что ты к… этому прицепилась, как банный лист? На кой он тебе нужен, этот белобрысый?
- Уж не знаю, что тебе его отец сделал, но дети грехов не наследуют. Уж ежели родился, значит так тому и быть. Если ты принять его не можешь, то рот закрыла и молчи. Это мой дом, и я тут правила диктую.
- Ты моя мать, а не его! - прошипела Маша, но увидев взгляд матери, язык прикусила. В дальнейшем только исподтишка шипела, да продолжила свою жизнь странную вести.
Марфа же всё чаще замечала за Яромиром странности. Говорить он рано научился, и тянуло его в лес со страшной силой. Любил он с бабушкой по осени по ягоды и грибы ходить, и с ним она полные корзинки выносила! Глазастый мальчишка был, что уж тут говорить, лес слушал умело. А когда нормально уже разговаривать начал, рассказывал бабушке, что лес ему всякое шепчет на ушко, а он просто внимательно слушает. Дивилась Марфа способностям внука, и постаралась ему объяснить, что об этому каждому встречному болтать не надо. У людей в головах зачастую непонятно что, нет нужды им знать всё и обо всех. Итак сплетни ползут по деревне, не устают кумушки языком чесать обсуждая, в кого такой парень уродиться мог. Странностей за ним они пока не замечают, вот пускай так хотя бы ещё немного остаётся, а потом уже Марфа придумает, что с этим делать.
С одной стороны - хотелось ей знать, чьих кровей внук, и что из него вырасти может. А с другой стороны страшилась она этого знания. Ежели окажется он каким-нибудь колдуном, то беды не оберёшься! Поэтому и не выясняла ничего Марфа, да и Яромир славным мальчишкой рос, характером точно не в мать пошёл - та с детства всяческие коленца выкидывала.
Время смутное настало, много лиходеев на дорогах развелось, а в деревне и вовсе начали появляться странные худые люди, которые везли с собой небогатый скарб. Говаривали они, что далеко на севере беда какая-то приключилась, вот и потёк ручеёк тех, кто от невидимой угрозы скрыться спешил. А что там произошло - толком никто сказать не мог. Машка, заслышав слухи, что по деревне начали ползти, и глядя на беженцев, только сильнее прикладываться начала, скандалить со своим мужчиной, который так и не захотел с ней заключить брак.
Марфа, глядя на то как дочь медленно, но верно катится по наклонной, всё-таки предприняла ещё несколько попыток вернуть её на путь истинный. Сын вон растёт, в нескладного подростка превращается, ему мать нужна, а не бабушка! Да вот только всё уже тщетно было. Однажды ночью, в очередной раз когда Маша пережидала бурю в стенах материнского дома, а Яромир давно уже спал, она внезапно сказала матери, блестя нетрезвым взглядом:
- А ведь папаша его… этого… с северов… Связалась с ним на свою голову, да пришлось бежать без оглядки, страшный он человек. Вот только сюда не придёт, вот и славно! - она захихикала, а вот у Марфы сжалось сердце от дурного предчувствия. Ведь бегут люди сейчас как раз с севера, что же там случилось такого?
К сожалению, неведомая беда и до их деревни добралась, когда наступила зима с крепкими морозами.
Продолжение следует...
