Полина смотрела на неё со страхом, с надеждой, с той особенной решимостью, которую Олеся видела в зеркале у себя самой.
— Обещай, что вернёшься. С папой.
Олеся поцеловала дочь в лоб.
— Обещаю.
Дорога за город заняла 40 минут, которые показались вечностью.
Олеся вела машину, вцепившись в руль побелевшими пальцами, и смотрела, как синяя точка на экране телефона становится всё ближе.
Сердце колотилось так, что отдавалось в висках. Промышленный район встретил её тишиной и запустением. Ржавые заборы. Разбитые окна складов, бурьян по пояс. Место, где легко исчезнуть без следа.
Машина Дмитрия стояла у дальнего склада, Олеся узнала её издалека. Она припарковалась в стороне, за грудой бетонных блоков и выключила двигатель.
Руки тряслись.
Здравый смысл кричал «беги, вызывай помощь». Но там был её муж. Отец её дочери. Человек, которого она чуть не потеряла из-за собственной глупости.
Олеся вышла из машины и осторожно двинулась к складу. Ворота были приоткрыты. Внутри слышались голоса приглушенные, неразборчивые.
Она прижалась к стене, заглянула в щель между створками.
Дмитрий сидел на стуле посреди пустого помещения. Руки связаны за спиной на лице ссадина.
Напротив него стоял грузный мужчина в дорогом пальто, Виктор Семенович, догадалась Олеся. Рядом маячили двое в чёрных куртках, явно охранники.
— Я последний раз спрашиваю, голос директора был тихим, почти вежливым.
— Где копии документов?
— Я же сказал, у меня их нет.
— Не лги мне, Дмитрий. Ты слишком умный, чтобы не сделать копии.
— Где они? У жены? У этой девчонки Вишняковой?
— Оставьте их в покое. Они ничего не знают.
— Знаешь, что самое смешное? Виктор Семенович прошёлся по складу, заложив руки за спину.
— Ты мог бы жить спокойно. Получать свою зарплату, растить дочь, любить жену.
— Но ты решил поиграть в героя. И вот к чему это привело.
Олеся сжала кулаки. Страх никуда не делся, но к нему примешалось другое чувство ярость.
Как он смеет? Как смеет угрожать её семье?
Она достала телефон и начала снимать видео. Если выберутся отсюда, это станет ещё одним доказательством. А потом набрала номер полиции.
— Алло! Мне нужна помощь. Похищение человека.
— Записываю адрес.
Голос дрогнул, но она договорила. Оператор велел оставаться на линии, не приближаться к преступникам.
Но Олеся не могла просто стоять и ждать. Она огляделась. Рядом с воротами валялась металлическая труба. Олеся подняла её тяжелое, увесистое. Не бог весть, какое оружие, но лучше, чем ничего.
В этот момент телефон в её руке завибрировал. На экране высветилось имя Полина.
— Мам.
Голос дочери был взволнованным. Бабушка позвонила в полицию, они едут.
— И еще. Я сделала-ла кое что.
— Что?
Я нашла в папином ноутбуке почту. Он готовил письмо в прокуратуру с документами, но не успел отправить.
— Я отправила. И еще разослала журналистам, нашла контакты в папиной записной книжке.
Олеся почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы не от страха, а от гордости.
— Умница. Ты невероятная умница.
— Мам, пожалуйста, будь осторожна.
— Буду.
Она отключилась и снова посмотрела в щель. Виктор Семенович нервничал, постоянно поглядывал на часы.
Что-то говорил охранникам. Времени оставалось мало. И тогда Олеся сделала то, чего сама от себя не ожидала. Толкнула ворота и вошла внутрь.
— Отпустите моего мужа!
Все обернулись.
Дмитрий побледнел.
— Оля, что ты здесь делаешь?
— Забираю тебя домой!
Виктор Семенович рассмеялся неприятным, скрипучим смехом.
— Какая трогательная сцена. Жена спешит на выручку.
— Вы понимаете, во что вляпались, дорогая?
— Понимаю. Олеся старалась, чтобы голос не дрожал. И вы тоже поймёте очень скоро. Копии документов уже в прокуратуре. И у журналистов. Через час об этом узнает весь город.
Улыбка сползла с лица директора.
— Вы блефуете.
— Проверьте почту. Если успеете.
Виктор Семенович выхватил телефон, начал лихорадочно листать.
По его лицу, Олеся, поняла, Полина не соврала. Письма дошли.
— Ты. Он шагнул к ней, и в глазах его была ненависть. Ты понимаешь, что ты наделала?
— Защитила свою семью. Где-то вдалеке завыла сирена. Потом ещё одна.
Охранники переглянулись, и Олеся увидела в их глазах страх.
Крысы, бегущие с тонущего корабля.
— Босс, валить надо! буркнул один из них.
— Стоять! рявкнул Виктор Семенович, но было поздно. Охранники уже бежали к заднему выходу.
Директор остался один.
Смотрел на Олесю с бессильной злобой, и она видела, как рушится его мир, мир, построенный на лжи и воровстве.
— Это ещё не конец, — прошепел он.
— У меня есть связи. Адвокаты! Вы пожалеете.
— Может быть, — ответила Олеся.
— Но сейчас я забираю мужа. Она подошла к Дмитрию, начала развязывать верёвки.
Руки дрожали, узлы не подавались.
— Оля, как ты меня нашла?
— Трекер в машине. Помнишь, ты сам его устанавливал.
Он рассмеялся нервно, с надрывом.
— Надо же! Собственная паранойя спасла мне жизнь. Верёвки, наконец, поддались. Дмитрий встал, пошатнулся, Олеся подхватила его.
— Идем! Полиция уже близко.
Они вышли из склада как раз в тот момент, когда во двор влетели три патрульные машины. Замелькали синие огни, захлопали двери, кто-то кричал.
Олеся прижалась к мужу и заплакала впервые за все эти страшные недели.
Месяц спустя декабрьское солнце заливало кухню мягким светом. Олеся стояла у плиты, помешивая борщ тот самый, по рецепту Галины Петровны.
За столом Полина делала уроки, время от времени поглядывая в телефон.
— Папа написал, скоро будет, — сообщила она.
— Хорошо. Накрывай на стол.
Дмитрий пришел через десять минут усталый, но улыбающийся. После той ночи на складе многое изменилось.
Виктора Семеновича арестовали, вместе с ним ещё пятерых человек, из руководства компании. Дело получило огласку, журналисты писали о смелом разоблачителе, хотя сам Дмитрий от интервью отказывался. Ему предложили новую должность в другой компании, честной и прозрачной.
Зарплата была меньше, но он согласился, не раздумывая.
— Как прошло? спросила Олеся, когда он поцеловал её в макушку.
— Нормально. Осваиваюсь потихоньку. Коллектив хороший.
— А Надя?
Это имя больше не вызывало боли. После всего, что случилось, Олеся познакомилась с Надей по-настоящему и нашла в ней не соперницу, а друга.
Молодая женщина тоже дала показания против директора и теперь искала новую работу.
— Звонила сегодня. Её взяли в аудиторскую фирму. Довольна.
— Хорошо. Передавай ей привет.
Они сели ужинать втроем, как семья. Борщ был вкусным, хлеб свежим, а разговор лёгким. Полина рассказывала о школе, Дмитрий о новых коллегах.
Олеся слушала и думала о том, как близко они были к катастрофе. Один шаг, и всё могло рухнуть.
После ужина, когда Полина ушла к себе, Дмитрий достал из кармана маленькую бархатную коробочку.
— Я хотел подарить это на годовщину, но… Сама знаешь.
Олеся открыла коробочку. Жемчужные серьги, те самые, о которых она мечтала.
— Дима!
— Сюрприз не получился, он улыбнулся виновата. Но я подумал, может, теперь самое время?
Она надела серьги, посмотрела в зеркало. Из отражения на неё смотрела женщина, которую она почти не узнавала. Не жертва, не подозрительная жена, сильная женщина, прошедшая через неприятное и выстоявшая.
— Они идеальны.
Дмитрий обнял её сзади, положил подбородок на плечо.
— Прости меня, — сказал он тихо.
— За то, что не рассказал правду. За то, что заставил тебя сомневаться.
— И ты меня прости. За недоверие. За слежку. За то, что не умела слушать.
— Мы оба хороши.
— Да уж.
Они стояли так долго, глядя на свое отражение в зеркале. Двое людей, которые едва не потеряли друг друга и нашлись снова.
— Знаешь, сказала Олеся, Вера звонила. Извинялась.
— И как ты?
— Простила. Она хотела помочь, просто.
— Не тем способом. Дмитрий кивнул.
— Сестры — это святое. Как и мужья. Он развернул её к себе, заглянул в глаза.
— Я люблю тебя. Люблю больше, чем 15 лет назад. Больше, чем вчера. Ты самое важное, что есть в моей жизни.
Олеся почувствовала, как к глазам подступают слезы, но уже не горькие, а тёплые, счастливые.
— И я тебя люблю. Несмотря ни на что.
Он поцеловал её нежно, глубоко, как не целовал уже много лет. И в этом поцелуе было всё прощение, надежда, обещание.
Где-то за стеной Полина включила музыку что-то весёлое, молодёжное. За окном падал первый снег, укрывая город белым покрывалом.
А на кухне, в теплом свете лампы, стояли двое людей, которые снова научились быть вместе. Настоящая любовь не та, что приходит легко. Настоящая любовь та, что выдерживает испытания. И их любовь выдержала.
Годовщину они все-таки отметили. Не в ресторане и не в загородном отеле дома, втроем, с тортом, который испекла Полина. Он получился кривым и немного подгорелым, но вкуснее ничего в жизни Олеся не ела.
Потому что счастье, оно не в идеальных сюрпризах. Оно в людях, которые рядом. В руках, которые держат. В глазах, которые смотрят с любовью.
Прочитать новые и интересные истории можно: