Занимательное чтиво

Полина смотрела на неё со страхом, с надеждой, с той особенной решимостью, которую Олеся видела в зеркале у себя самой. Обещать, что вернешься. С папой. Олеся поцеловала дочь в лоб. Обещаю. Дорога за город заняла 40 минут, которые показались вечностью. Олеся вела машину, вцепившись в руль побелевшими пальцами, и смотрела, как синяя точка на экране телефона становится все ближе. Сердце колотилось так, что отдавалось в висках. Промышленный район встретил ее тишиной и запустением. Ржавые заборы. Разбитые окна складов, бурьян по пояс...

Это хороший знак. Галина Петровна, я не знаю, как это исправить. Он мне не верит больше. Свекровь помолчала, подбирая слова. Знаешь, я 42 года прожила с Митиным отцом. И скажу тебе, идеальных браков не бывает. Бывают кризисы, обиды, непонимания. Бывает, что хочется уйти, хлопнуть дверью, начать сначала. У нас с Павлом тоже такое было. Дважды. И как вы справились? Разговаривали. Не сразу сначала отходили, остывали. А потом садились и разговаривали, пока не находили выход. Иногда это занимало дни...

12 октября. Олеся помнила этот день. Дмитрий уезжал в командировку якобы на переговоры с подрядчиками. Вернулся через два дня, уставший, но довольный. Привез ей духи французские, дорогие. «Откупался? Я не могу в это поверить», — прошептала она. — Тебе и не нужно верить. Тебе нужно действовать. Собирай доказательства, ищи адвоката. Если дойдет до развода, ты должна быть готова. Развод. Слово прозвучало как приговор. Олеся никогда не думала о разводе серьезно. Даже в самые темные моменты последних недель она верила, что они справятся...

Но сегодня в ее глазах было что-то еще азарт охотника, напавшего на след. «Я нашла ее», — сказала Вера без предисловий. «Твою Надю». Олеся похолодела. «Как?» — посмотрела страницу строительной компании в соцсетях. «Там есть раздел «Наша команда». Надежда Сергеевна Вишнякова, руководитель проекта. 28 лет. Незамужняя. Вера, зачем ты это сделала? Затем, что ты моя сестра. И я не позволю какой-то девчонке разрушить твою семью. Вера протянула телефон. На экране была фотография профессиональный снимок для корпоративного сайта...

О поздних возвращениях. О рассеянности. О сообщении ночью. Об имени Надя. Вера молчала долго. Потом вздохнула. Лезь, я не хочу тебя расстраивать. Но это… Похоже. На что? На то, через что я прошла. Один в один. Сначала задержки на работе. Потом новая сотрудница. Потом просто коллеги. А потом он собирает чемодан. Дима не такой. Мой тоже был не такой. 12 лет был не такой. А потом стал. Олеся прижала ладонь ко рту, сдерживая всхлип. Что мне делать, Вер? Узнать правду. Только сначала решит и готова ее услышать...

Олеся всегда верила, что настоящая любовь приходит тихо, без фанфар и громких признаний. Именно так 15 лет назад в ее жизнь вошел Дмитрий спокойно, уверенно, будто всегда там был. Они познакомились на свадьбе общих друзей, и Олеся до сих пор помнила, как он протянул ей бокал шампанского, когда она стояла одна у накрытого стола, чувствуя себя неловко среди шумной толпы. — Ты выглядишь так, будто хочешь сбежать, — сказал он тогда с мягкой улыбкой. — Не сбежать. Просто. — Раствориться, — честно ответила она...

Дмитрий Алексеевич, — твердо сказал он. — Это я, Сергей Игнатьев, внук. Дмитрий попытался что-то сказать, но из горла вырвался лишь хрип. — Не надо. — Сергей накрыл его руку своей ладонью. — Я знаю про письмо. Марина прочитала мне. Я не держу на вас зла, и дед бы не держал. Вы страдали достаточно. Уходите с миром. Тело Дмитрия расслабилось. Напряжение, державшее его в тисках 30 лет, ушло. Ольга сидела слева, прижимая щекой к его плечу. Тамара стояла в ногах, держась за спинку кровати. Её лицо было каменным, но по щекам текли слёзы...

Она действовала на рефлексах, схватила Ольгу под мышки, потащила в ванную. Ольга была тяжелой, обмякшей, ноги волочились по паркету. В ванной Тамара швырнула её на колени перед унитазом, включила холодную воду. «Открывай рот», — приказала она, сунув два пальца Ольги в глотку. Глубоко, до корня языка. Ольгу вырвало. Тяжело. Мучительно. «Ещё! Давай!» Тамара заставляла её пить воду из ковша и снова вызывала рвоту. Вода лилась на пол, на одежду, на кафель. Ольга хрипела, пыталась отбиться, но Тамара была безжалостна...

«Я тебя и сотру. «Ты меня знаешь». Марина попятилась к выходу. «Ты сумасшедший, вы все тут сумасшедшие». Она развернулась и побежала. Прочь из оранжерей, прочь из этого дома, прочь от этого запаха тлена и преступления. Она влетела в машину, заблокировала двери дрожащими руками. Завела мотор только с третьей попытки. Выезжая за ворота, она посмотрела в зеркало заднего вида. Дед стоял на крыльце. Он не смотрел ей след, он снова взял секатор и подрезал кусты роз. Спокойно и методично. Марина нажала на газ...

Мужчина молча достал из кармана бумажник, вынул несколько купюр и бросил их ей на колени. Как нищий. «На такси», — бросил он и пошёл к своей машине. Ольга осталась сидеть на пыльном бордюре, сжимая в руке грязные деньги. Мимо проезжали машины, сигналили, но она ничего не слышала. В её ушах звенел только голос сына. «Я тебя замочу». В большой четырёхкомнатной квартире было тихо. Марина сидела на подоконнике в своей комнате, подтянув колени к подбородку. Ей было пятнадцать. Рыжие волосы, выкрашенные хной, падали на лицо, скрывая глаза...

Она развернулась и вышла из спальни, цокая каблуками. Дмитрий стоял на балконе, ветер трепал его рубашку, но холода он не чувствовал. Он курил одну сигарету за другой, глядя на серую, мокрую Москву. Внизу по проспекту текли реки машин, люди спешили домой, горели огни в окнах. За спиной в комнате лежал открытый чемодан. Клетка захлопнулась. Щёк. Он не мог рисковать Павлом. Он не мог допустить, чтобы сын оказался в системе, без защиты. И он не мог убить ещё одного нерождённого ребёнка. Дмитрий затушил окурок оперила, силой вдавив его в бетон, пока фильтр не сломался...

«Ну что вы как неживые?» Отец сел в кресло, расстегнул пуговицу пиджака. Всё уладилось. «Что уладилось?», — голос Ольги сорвался на шёпот. «Проблема уладилась. Зинаида-то наша того. Он сделал неопределённый жест рукой в воздухе. Несчастный случай, окна мыло вчера. Голова закружилась, видимо. С пятого этажа. Насмерть. В комнате стало так тихо, что Ольга услышала, как тикают часы на стене. «Папа…» Она попятилась. «Ты…» Жалко бабу, конечно, перебил он, глядя ей прямо в глаза. Его взгляд был спокойным, деловитым...