Это хороший знак.
— Галина Петровна, я не знаю, как это исправить. Он мне не верит больше.
Свекровь помолчала, подбирая слова.
— Знаешь, я 42 года прожила с Митиным отцом. И скажу тебе, идеальных браков не бывает. Бывают кризисы, обиды, непонимания. Бывает, что хочется уйти, хлопнуть дверью, начать сначала. У нас с Павлом тоже такое было. Дважды.
— И как вы справились?
— Разговаривали. Не сразу сначала отходили, остывали. А потом садились и разговаривали, пока не находили выход. Иногда это занимало дни. Иногда недели.
— А если Дима не захочет разговаривать?
— Захочет. Он любит тебя, Олеся. Я знаю своего сына. Он обижен, но любовь никуда не делась. Ему нужно время.
Олеся жала руки свекрови.
— Спасибо вам. За все.
— Не благодари. Ты мне как дочь, я же говорила. И внучка у меня одна. Я не позволю этой семье развалиться из-за глупого недоразумения.
Домой Олеся вернулась с крошечной искрой надежды в груди. Полина ждала её у двери.
— Папа звонил.
— Звонил?
— Да, пока тебя не было. Сказал, что поживет пару дней у дяди Игоря.
Чтобы мы не волновались.
— Что еще сказал?
— Что любит меня.
Полина замялась.
— Про тебя ничего не говорил.
Это было больно, но Олеся понимала, заслужила.
— Ладно. Хотя бы он в порядке.
Вечером она долго сидела в спальне, перебирая старые фотографии.
Вот они на свадьбе молодые, сияющие, бесконечно влюбленные.
Вот с новорожденной Полиной уставшие, но счастливые.
Вот на море, пять лет назад, загорелые, смеющиеся.
Когда они перестали смеяться? Когда последний раз смотрели друг на друга с той нежностью, что на этих снимках.
Олеся достала телефон и набрала сообщение:
«Я буду ждать тебя. Столько, сколько нужно. Я люблю тебя».
Ответ пришел через час короткий, но бесценный, я знаю.
Она уснула с телефоном в руках, прижимая его к груди как талисман.
На следующий день произошло то, чего Олеся совсем не ожидала. Она была на работе, вычитывала рукопись, когда на пороге редакции появилась незнакомая женщина.
Молодая, красивая, с каштановыми волосами, собранными в строгий пучок. Олеся узнала ее мгновенно. Та самая фотография с корпоративного сайта.
— Надя!
— Вы Олеся Николаевна? спросила женщина. Жена Дмитрия?
Олеся поднялась, чувствуя, как сердце уходит в пятки.
— Да. А вы?
— Надежда Вишнякова. Мне нужно с вами поговорить. Это касается вашего мужа. И того, чего вы о нём не знаете.
Олеся смотрела на женщину, которая снилась ей в кошмарах последние недели.
Вживую Надя выглядела иначе моложе, чем на фотографии и как-то. Испугано. В серых глазах не было той холодной уверенности, что читалось на корпоративном снимке.
— Пройдемте куда-нибудь, сказала Надя. Здесь неудобно разговаривать.
Олеся хотела отказать, захлопнуть дверь, сказать, что не желает её видеть. Но любопытство и страх оказались сильнее.
— Через дорогу есть кафе.
Они сели за дальний столик, подальше от окон. Надя заказала только воду, Олеся кофе, хотя понимала, что пить его не сможет.
— Зачем вы пришли? — спросила она напрямую.
— Рассказать, как хорошо вам с моим мужем.
— Что?
— Нет.
Надя выглядела искренне удивленной.
— Между мной и Дмитрием Андреевичем ничего нет. Совсем ничего.
— Он… он любит вас. Это видно каждому на работе.
— Тогда зачем вы здесь?
Надя сцепила руки на столе. Пальцы у нее были тонкие, с коротко остриженными ногтями, ни какого маникюра, ни каких украшений. Совсем не похоже на роковую соблазнительницу.
— Я должна вам кое-что рассказать. То, чего Дмитрий Андреевич не расскажет сам, потому что хочет вас защитить.
— Защитить от чего?
Надя глубоко вздохнула.
— Ситуация на работе гораздо хуже, чем он говорит. Наш проект не просто на грани провала. Его целенаправленно топят. И главный, кто это делает, Виктор Семенович. Наш генеральный директор.
Олеся нахмурилась. Имя было знакомым, Дмитрий упоминал начальника, но всегда нейтрально.
— Не понимаю. Зачем директору топить собственный проект?
— Потому что ваш муж случайно узнал кое-что. О финансовых махинациях. Деньги, которые выделяются на строительство, уходят в офшоры через подставные фирмы.
— Миллионы, Олеся Николаевна. Виктор Семенович и несколько человек из руководства годами воруют из компании.
Олеся почувствовала, как холодеют руки.
Дмитрий знает об этом.
— Он наткнулся на документы месяца три назад. Случайно искал что-то в архиве и нашел не те папки. Сначала не поверил, стал проверять. И чем больше копал, тем страшнее становилось.
— Почему он мне не сказал?
— Потому что боялся. Не за себя за вас, за дочь. Эти люди. Они опасны, Олеся Николаевна. У них связи везде.
Дмитрий хотел собрать доказательства и передать их куда следует, но тихо, чтобы никто не узнал.
— А вы? Как вы в это вписываетесь?
Надя опустила глаза.
— Я помогаю ему. С самого начала. Дмитрий Андреевич пришел ко мне, потому что я работаю с финансовой документацией и могу достать нужные бумаги. Мы встречались по вечерам не для романов, а чтобы сверять данные, копировать файлы, составлять отчет для прокуратуры.
— Те поздние возвращения.
— Да, мы работали. Иногда до глубокой ночи.
Надя посмотрела на Олесю виновато.
— Я понимаю, как это выглядело со стороны. Дмитрий Андреевич переживал, что вы, заметите, начнёте задавать вопросы. Он хотел всё закончить до годовщины, сделать вам сюрприз, а потом рассказать правду.
— Но.
— Но я всё испортила своими подозрениями.
— Вы не виноваты. На вашем месте любая бы так подумала.
Олеся сидела, пытаясь осмыслить услышанное. Значит, все эти недели Дмитрий не изменял ей, он рисковал жизнью, пытаясь разоблачить преступников. А она тем временем просила сестру следить за ним, как за неверным мужем.
— Почему вы решили мне это рассказать. Дмитрий ведь не хотел.
— Потому что ситуация изменилась. Надя нервно оглянулась по сторонам.
— Вчера Виктор Семенович вызвал Дмитрия Андреевича к себе. Я не знаю, что именно там произошло, но после разговора ваш муж вышел белый как стена.
— А сегодня утром мне позвонили с незнакомого номера и сказали. Сказали, чтобы я держалась подальше от этого дела, если не хочу проблем.
— Вам угрожали?
— Да. И я думаю, Дмитрию тоже. Поэтому он ушел из дома не из-за вашей ссоры.
— Он прячется.
Олеся вскочила. Мне нужно к нему.
— Где он?
— Я не знаю. Он перестал выходить на связь с сегодняшнего утра. Я думала, может он с вами.
Страх сжал сердце ледяной рукой. Олеся достала телефон, набрала номер Дмитрия. Выключен. Позвонила Игорю тому самому другу, у которого муж якобы остановился.
— Алло, Игорь? Это Олеся, жена Димы. А Олеся, привет.
— Как дела?
— Дима у тебя?
— Дима? Нет. Он заезжал и уехал.
Сказал, что разобрался, едет домой.
— Домой он не приезжал. Странно.
— Может, на работе?
Олеся сбросила звонок. Руки тряслись так, что телефон едва не выпал.
— Он пропал, прошептала она. Господи, он пропал.
Надя побледнела ещё сильнее.
— Нужно в полицию. И что я им скажу? Что мой муж раскопал коррупционную схему и теперь его, возможно, похитили. У меня нет доказательств.
— Доказательства есть. Надя достала из сумки флешку. Здесь всё. Документы, переписки, банковские переводы. Дмитрий собирал это месяцами. Он дал мне копию на случай.
— На случай, если что-то пойдет не так.
Олеся взяла в флешку маленький кусочек пластика, который весил, казалось, целую тонну.
— Что мне с этим делать?
— Я не знаю. Идти в полицию опасно, мы не знаем, кто там связан с Виктором Семеновичем.
— Может, к журналистам? Или в прокуратуру напрямую? Голова шла кругом. Олеся пыталась думать, но мысли разбегались, как испуганные мыши. Её муж в опасности. Возможно, уже…
Нет. Она не позволит себе думать об этом.
— Мне нужно домой. К дочери.
— Я провожу вас. Не надо.
— Вам тоже угрожали держитесь от меня подальше.
— Если с вами что-то случится.
— Олеся Николаевна.
Надя посмотрела ей в глаза.
— Дмитрий хороший человек. Один из немногих по-настоящему честных людей, которых я встречала.
— Он рисковал всем, чтобы сделать правильную вещь. Я не брошу его. В этих словах было что-то, что заставило Олесю по-новому взглянуть на молодую женщину.
Не соперница. Не разлучница. Союзница. Может быть, единственный союзник в этом кошмаре.
— Спасибо, сказала она, за то, что рассказали.
Дорога домой показалась бесконечной. Олеся смотрела на проплывающие за окном автобуса улицы и думала о том, как мало она знала собственного мужа. Пока она подозревала его в измене, он вёл тайную войну с преступниками. Пока она копалась в его банковских выписках, он рисковал свободой и, возможно, жизнью. И ни разу, ни разу. Не сказал ей ни слова.
Защищал её от правды, как защищают от холода, укутывая в одеяло. Полина встретила её в дверях.
— Мам, ты чего так рано? Случилось что-то?
Олеся обняла дочь крепко, отчаянно.
— Полинка, мне нужно тебе кое-что рассказать.
— Про папу. Что с ним?
В голосе дочери прорезался страх.
— Он. У него проблемы на работе. Серьезные. И сейчас он.
Олеся запнулась. Как сказать четырнадцатилетнему ребенку, что отец, возможно, похищен?
— Мам, не надо меня жалеть. Говори, как есть.
Олеся посмотрела на дочь, на эту девочку, которая так быстро повзрослела за последние недели.
— Папа узнал, что на его работе воруют деньги. Большие деньги. Он хотел вывести воров на чистую воду, но они об этом узнали. И теперь папа. Он пропал.
— Пропал как?
— Не выходит на связь с утра.
Его нет ни у друзей, ни на работе.
— Я не знаю, где он.
Полина молчала. Потом медленно опустилась на диван.
— Это из-за вашей ссоры? Он ушел из-за этого?
— Нет, милая. Это… это другое. Гораздо серьезнее.
Олеся села рядом с дочерью. Флешка жгла карман, напоминая о себе.
— Что будем делать? Спросила Полина.
— Не знаю пока. Думаю, нужно в полицию.
Опасно. Мы не знаем, кому можно доверять.
Полина достала свой телефон. Тогда давай думать.
— У папы есть GPS в телефоне, да? Если он включен, можно отследить.
— Он выключен. Я пробовала звонить.
— А машина? У нее есть трекер?
Олеся замерла. Машина. Они установили трекер два года назад, после того, как у соседей угнали автомобиль.
Дмитрий сам настраивал приложение, должно быть где-то в его ноутбуке.
— Полина, ты гений.
Они бросились к рабочему столу Дмитрия. Ноутбук был на месте, Дмитрий ушёл без него, значит, уходил в спешке.
Олеся открыла крышку, ввела пароль, он не менялся годами, дата их свадьбы.
— Так, трекер. Как он называется?
— Автонаходка, подсказали Полина. Я помню, папа показывал.
Приложение открылось. На карте мигала синяя точка машины Дмитрия.
— Есть. Он за городом. Это… Это какой-то промышленный район.
Олеся всмотрелась в карту. Заброшенные склады, старые заводы. Место, где легко спрятать человека. Или.
— Я еду туда.
— Мам, нет. Это опасно. Нужно вызвать полицию.
— Полина, послушай меня.
Олеся взяла дочь за плечи.
— Я не знаю, кому в полиции можно верить. Но я знаю, что твой отец там, и ему, возможно, нужна помощь. Я не могу сидеть и ждать. Тогда я еду с тобой.
— Нет. Ты остаёшься здесь. Позвони бабушке, Галине Петровне. Расскажи ей всё.
И если через два часа я не выйду на связь, тогда звони в полицию.
— Вот флешка с доказательствами, отдашь им.