– Проходи, не стой в дверях, – мягко, почти ласково сказала Кристина, отступая в сторону. – Я как раз чай заварила. Земляничный, с мятой. Ты же любишь землянику, Артём говорил.
Девушка на пороге замерла, будто её окатили ледяной водой. Глаза широко раскрылись, губы приоткрылись, но ни звука не вырвалось. Она была молода, лет двадцати семи, не больше, с аккуратным каре тёмно-русых волос и лёгким макияжем, который сейчас, кажется, начал расплываться от внезапного жара в щеках.
При упоминании имени мужа девушка вздрогнула, словно её ударили. Она всё ещё не решалась переступить порог, держась за косяк тонкими пальцами с аккуратным маникюром французский, Кристина заметила это сразу.
– Ты… ты его жена? – наконец выдохнула она, и в голосе прозвучало что-то среднее между страхом и недоверием.
– Да, Леночка, – Кристина кивнула, улыбаясь всё так же спокойно. – Кристина Игоревна, если по паспорту. А ты, значит, та самая Елена, ради которой мой муж готов был чуть ли не разводиться. Проходи, не бойся. Я не кусаюсь.
Лена сделала шаг вперёд, потом ещё один, осторожно, будто пол мог провалиться. Кристина закрыла дверь, щёлкнул замок – негромко, но в тишине квартиры звук прозвучал особенно отчётливо.
Квартира была большая, светлая, с высокими потолками и огромными окнами в пол. На подоконниках стояли горшки с цветами, на стенах – фотографии в простых деревянных рамках: они с Артёмом на море, на свадьбе, в горах. Лена невольно задержала взгляд на одной из них – там Кристина смеялась, обнимая мужа за шею, а он смотрел на неё так, как, наверное, никогда не смотрел на неё, Лену.
– Садись, – Кристина указала на мягкий диван цвета слоновой кости. – Я сейчас всё принесу.
Она ушла на кухню, оставив гостью одну. Лена опустилась на краешек дивана, сжимая в руках маленькую сумочку, словно это был спасательный круг. Сердце колотилось так, что казалось, его слышно во всей квартире.
Через минуту Кристина вернулась с подносом: две чашки, чайник, вазочка с печеньем. Поставила всё на журнальный столик, села напротив, разлила чай. Аромат земляники мгновенно заполнил комнату.
– Пей, пока горячий, – сказала она, пододвигая чашку гостье. – И не смотри на меня так испуганно. Я правда не собираюсь устраивать сцен. Мне просто стало любопытно познакомиться с женщиной, ради которой мой муж вдруг решил стать щедрым.
Лена обхватила чашку обеими руками, но не пила. Глаза её бегали по комнате, будто искали выход.
– Он сказал… – начала она тихо, – Артём сказал, что вы давно не вместе. Что живёте как соседи. Что квартира оформлена на него, и он подарит её мне, как только… как только всё решится.
Кристина чуть приподняла бровь, отхлебнула чай.
– Ну да, конечно, – кивнула она. – Он тебе ещё, наверное, говорил, что я холодная, как айсберг, и что секса у нас не было уже год. И что он устал терпеть мои претензии. Всё верно?
Лена кивнула, едва заметно. Щеки её пылали.
– Почти слово в слово, – прошептала она.
– Понимаю, – Кристина поставила чашку на блюдце, сложила руки на коленях. – Знаешь, Лен, я могла бы сейчас кричать, бросаться тарелками, выцарапывать тебе глаза. Многие на моём месте так бы и сделали. Но я не хочу. Мне сорок два года, я уже давно не девочка, чтобы устраивать истерики. Я просто хочу, чтобы ты знала правду. Всю правду.
Она встала, подошла к секретеру, достала папку с документами. Вернулась, положила её на стол перед Леной.
– Открой.
Лена дрожащими пальцами открыла папку. На первой странице – свидетельство о праве собственности. Квартира, в которой они сейчас сидели, была оформлена на Кристину Игоревну Смирнову ещё в две тысячи двенадцатом году. До брака. Подарок родителей к свадьбе.
– Это… – Лена подняла глаза.
– Да, – кивнула Кристина. – Это моя квартира. Не его. Не наша. Моя. Он здесь просто прописан. И никогда не был собственником ни одной комнаты, ни одного квадратного метра.
Лена побледнела.
– Но он говорил…
– Он много чего говорил, – мягко перебила Кристина. – И тебе, и, наверное, ещё кому-то до тебя. Артём вообще мастер говорить то, что хочется услышать. Особенно когда нужно добиться своего.
Она снова села, посмотрела гостье прямо в глаза.
– Я знала о вас с первого дня, Леночка. С того самого вечера, когда он пришёл поздно и от него пахло твоими духами. Я не устраивала сцен. Просто начала наблюдать. Читала переписку, когда он оставлял телефон на столе. Слушала его разговоры, когда он думал, что я сплю. И знаешь, что я поняла?
Лена молчала, только крепче сжимала чашку.
– Что ты не первая. И, скорее всего, не последняя. Была одна до тебя – Катя, кажется. Потом Ира. Теперь ты. Он ищет молодую, красивую, которая будет смотреть на него влюблёнными глазами и верить во все его сказки про квартиру, про развод, про новую жизнь. А потом, когда страсть проходит, он возвращается домой, ко мне. Потому что здесь тепло, уютно, всё оплачено, и я не задаю лишних вопросов.
Кристина улыбнулась, но в этой улыбке не было ни капли злобы – только усталость и лёгкая грусть.
– Я могла бы выгнать его сразу. Могла бы подать на развод, разделить имущество – хотя делить, по сути, нечего, всё моё. Но я не стала. Знаешь почему?
Лена покачала головой.
– Потому что я люблю его, – просто сказала Кристина. – Уже пятнадцать лет люблю. И знаю его, как никто другой. Знаю, что он вернётся. Всегда возвращается. Просто ему нужно поиграть, почувствовать себя молодым, желанным. А потом он устаёт от всей этой беготни, от лжи, от оправданий – и приходит домой. И я его принимаю. Потому что это мой муж. И мой дом. И моя жизнь.
Она помолчала, глядя в окно. Там, за стеклом, медленно падал снег.
– Но в этот раз я решила немного изменить правила игры, – продолжила Кристина, поворачиваясь к гостье. – Я устала быть той, кто молчит и ждёт. Устала притворяться, что ничего не знаю. Поэтому я сама написала тебе сообщение с его телефона. Пригласила сюда. Хотела посмотреть на тебя. И дать тебе шанс уйти достойно. Пока ты ещё можешь.
Лена наконец отставила чашку. Руки её дрожали.
– То есть… всё это время… он врал мне?
– С первого слова, – кивнула Кристина. – Квартира не его. Развода не будет. Он никогда не уйдёт. Никогда. Я проверяла. Много раз.
Она достала из папки ещё один документ – брачный договор. Подписанный ещё до свадьбы. Всё имущество, приобретённое до брака, остаётся у того, на кого оформлено. Никакого раздела.
– Вот, – Кристина положила бумагу перед Леной. – Читай. Это не подделка. Можешь проверить у любого нотариуса.
Лена смотрела на документ, потом на Кристину. В глазах её стояли слёзы.
– Почему… почему ты мне всё это рассказываешь? – прошептала она. – Могла бы просто промолчать. Или выставить меня за дверь.
Кристина пожала плечами.
– Потому что я женщина, Лен. И я знаю, как больно, когда тебя используют. Я не хочу, чтобы ты тратила на него свою молодость, свои чувства, свою жизнь. Ты красивая, умная – я посмотрела твой профиль в соцсетях. У тебя всё впереди. А он… он останется со мной. Как всегда оставался.
Она встала, подошла к окну, посмотрела вниз, на заснеженный двор.
– Сейчас он в командировке, – сказала она, не оборачиваясь. – Вернётся завтра вечером. И будет удивлён, что ты не отвечаешь на звонки. А потом придёт ко мне, как обычно. С цветами, с виноватым видом. И я его прощу. Как всегда прощала.
Лена тоже встала. Сумочка выпала из рук, но она даже не заметила.
– Я… я не знаю, что сказать, – прошептала она.
– Ничего не говори, – мягко ответила Кристина. – Просто уходи. Пока ещё можешь уйти с высоко поднятой головой. Пока ещё не поздно.
Она повернулась, подошла к гостье, взяла её за руку – тепло, по-матерински.
– Ты заслуживаешь лучшего, Леночка. Правда. Найдёшь того, кто будет дарить тебе не чужие квартиры, а своё сердце. Целиком.
Лена посмотрела на неё долгим взглядом, потом кивнула. Слёзы наконец покатились по щекам.
– Спасибо, – прошептала она. – Спасибо, что… открыла мне глаза.
Кристина проводила её до двери. Лена уже взялась за ручку, когда вдруг обернулась.
– А ты… ты не боишься, что однажды он всё-таки уйдёт? К кому-то другому?
Кристина улыбнулась – спокойно, уверенно.
– Нет, не боюсь. Потому что знаю его. И знаю себя. Он всегда возвращается. А я всегда жду. Так устроена наша с ним история.
Дверь закрылась. Кристина осталась одна. Она вернулась в гостиную, села на диван, взяла свою чашку. Чай уже остыл.
Она сидела так долго, глядя в окно, где медленно кружился снег. Потом достала телефон, открыла переписку с мужем. Последнее сообщение от него было три часа назад: «Скучаю, любимая. Завтра буду дома».
Кристина улыбнулась, набрала ответ: «Жду. Как всегда».
Отправила. Откинулась на спинку дивана, закрыла глаза.
Она знала, что завтра всё повторится. Он придёт, обнимет, извинится. Скажет, что это была ошибка, что больше никогда. И она поверит. Как верила всегда.
Но сегодня она сделала то, что должна была сделать давно. Открыла глаза хотя бы одной женщине. И, может быть, спасла её от той же ошибки, которую когда-то совершила сама.
А что будет дальше… дальше будет видно.
Но это уже совсем другая история.
– Кристина, ты дома? – голос Артёма в прихожей прозвучал привычно, с лёгкой хрипотцой после дороги.
Она не ответила сразу. Сидела в кресле у окна, с книгой в руках, хотя за последние полчаса не перевернула ни одной страницы. Просто смотрела, как за окном темнеет, как фонари отражаются в мокром снегу.
– Кристя? – он появился в дверях гостиной, с чемоданом в одной руке и букетом тёмно-бордовых роз в другой. – Ты чего молчишь? Обиделась, что задержался?
Он улыбнулся своей обычной улыбкой – той, от которой когда-то у неё перехватывало дыхание. Сейчас она вызвала только лёгкую усталость.
– Нет, не обиделась, – Кристина закрыла книгу, положила её на подоконник. – Просто думала.
Артём поставил чемодан, подошёл ближе, присел на корточки перед её креслом, как делал всегда, когда хотел помириться.
– О чём думала? – он взял её руку, погладил пальцы. – Опять о работе? Или о том, что я редко бываю дома?
Она посмотрела на него внимательно. Волосы чуть поседели на висках, под глазами – мелкие морщинки, которых раньше не было. Сорок пять лет. Всё ещё красивый мужчина. Всё ещё умеет быть нежным, когда ему это нужно.
– О нас думала, – тихо сказала она. – О том, как долго это может продолжаться.
Он нахмурился, но тут же улыбнулся снова.
– Что за настроение? Я же приехал. Всё хорошо. Соскучился ужасно.
Он наклонился, хотел поцеловать, но Кристина чуть отвернулась. Не резко, просто чтобы губы его коснулись щеки, а не губ.
– Артём, – она высвободила руку, встала. – Нам нужно поговорить.
Он замер. В глазах мелькнуло что-то похожее на тревогу.
– О чём?
– О Лене.
Имя повисло между ними тяжёлым камнем. Артём медленно поднялся, лицо его изменилось – улыбка исчезла, губы сжались в тонкую линию.
– Кто такая Лена? – спросил он, хотя было видно, что прекрасно знает.
– Та самая, которой ты обещал подарить мою квартиру, – Кристина прошла к столу, налила себе воды из графина. – Молодая, красивая. Верила каждому твоему слову. Приходила сюда вчера. Мы с ней долго говорили.
Артём побледнел.
– Ты… что ты ей сказала?
– Правду, – Кристина повернулась к нему, посмотрела прямо. – Всё. Про квартиру. Про нас. Про то, как ты делаешь это уже не первый раз.
Он молчал. Потом опустился на диван, закрыл лицо руками.
– Кристя… – голос его был глухим. – Я не знаю, что на меня нашло. Правда. Это было… глупо. Мимолётно. Я даже не собирался уходить.
– Я знаю, – спокойно ответила она. – Ты никогда не собираешься уходить. Просто играешь. А потом возвращаешься. Как всегда.
Он поднял голову, посмотрел на неё с отчаянием.
– Я не хочу терять тебя. Ты же знаешь.
– Знаю, – кивнула она. – И ты меня не потеряешь. Пока я сама этого не захочу.
Артём встал, подошёл ближе, но не решился прикоснуться.
– Что ты хочешь от меня услышать? Что я виноват? Да, виноват. Что больше никогда? Обещаю. Клянусь. Удалю её номер, заблокирую везде. Не буду больше…
– Не надо клятв, – мягко перебила Кристина. – Я их слышала. Много раз. И верю тебе. Верю, что сейчас ты искренне так думаешь. А через год, через два – снова кто-то появится. Молодая, доверчивая. И ты снова почувствуешь себя живым.
Она помолчала, глядя в окно.
– Я устала быть той, кто ждёт. Устала притворяться, что ничего не замечаю. Устала прощать.
Артём сделал шаг вперёд.
– То есть… ты хочешь развода?
Кристина повернулась к нему. В глазах её не было злобы. Только тихая, глубокая усталость.
– Нет, – сказала она. – Пока не хочу. Но я хочу, чтобы ты понял: всё изменилось. Я больше не буду молчать. Не буду закрывать глаза. И если ты снова решишь поиграть – я не стану ждать, пока ты вернёшься. Я просто уйду. Тихо. Без скандалов. С чемоданом и документами. И ты останешься с пустой квартирой, которую тебе никто никогда не подарит.
Он смотрел на неё, будто видел впервые.
– Ты серьёзно?
– Абсолютно.
Повисла тишина. Потом Артём опустился на колени перед ней – не театрально, не для эффекта. Просто ноги подкосились.
– Кристя… – голос его дрогнул. – Я не представляю жизни без тебя. Правда. Всё это… это была ошибка. Глупость. Я не знаю, зачем мне это нужно было. Может, потому что старею. Может, потому что боюсь. Но я не хочу потерять тебя. Никогда.
Он взял её руки, прижался лбом к ладоням.
– Скажи, что мне сделать. Что угодно. Только не уходи.
Кристина смотрела на него сверху вниз. В горле стоял комок. Она любила его. Всё ещё любила. Несмотря ни на что.
– Встань, – тихо сказала она.
Он поднялся, не отпуская её рук.
– Я не ухожу, – повторила она. – Но с этого дня всё будет по-другому. Ты будешь спать в гостевой. Пока я не решу, что готова снова пустить тебя в нашу спальню. Телефон – на столе, каждый вечер. Пароль я знаю. И если я увижу хоть одно подозрительное сообщение – ты уезжаешь. Не я. Ты.
Артём кивнул, не отводя глаз.
– Хорошо. Как скажешь.
– И ещё, – Кристина высвободила руки, отошла к окну. – Я записалась к психологу. Одна. Хочу понять, почему я столько лет позволяю тебе так со мной поступать. И хочу научиться жить иначе. С тобой или без тебя – решу потом.
Он молчал. Потом тихо спросил:
– А если я тоже хочу к психологу? С тобой. Или отдельно. Чтобы понять, почему я такой… почему делаю тебе больно.
Кристина обернулась. В глазах его было что-то новое. Не привычная вина, не раскаяние ради прощения. А настоящее, глубокое отчаяние. И, кажется, страх.
– Тогда запишись, – сказала она. – И приходи. Посмотрим, что из этого выйдет.
Он кивнул. Потом подошёл, осторожно обнял её сзади, уткнулся носом в волосы.
– Я люблю тебя, Кристя. Правда люблю. Просто… не всегда умею это показывать.
Она не отстранилась. Положила руки на его руки, сжала пальцы.
– Я знаю, – прошептала. – И я тоже люблю. Но любви мало. Нужно ещё уважение. И честность. Хотя бы теперь.
Они стояли так долго. За окном падал снег, в комнате было тихо. Потом Артём тихо сказал:
– Я приготовлю ужин. Твой любимый – с морепродуктами. И открою то вино, которое мы берегли на годовщину.
Кристина кивнула.
– Хорошо. А я пока приму ванну.
Он отпустил её, пошёл на кухню. Она слышала, как он открывает холодильник, ставит сковородку, включает музыку – тихо, их старую песню.
А потом раздался звонок в дверь.
Кристина замерла в коридоре. Артём вышел из кухни, вытирая руки полотенцем.
– Кого ещё несёт в десять вечера? – пробормотал он.
Она пошла открывать. На пороге стояла Лена. В том же пальто, что вчера. Глаза красные, под ними тени. В руках – маленький чемодан.
– Прости, что так поздно, – сказала она дрожащим голосом. – Я… я не знала, куда идти. Он… он выгнал меня. Сказал, что всё кончено. Что ты ему всё рассказала и что он больше не хочет меня видеть.
Кристина посмотрела на неё. Потом на Артёма, который стоял позади, бледный как мел.
– Заходи, – тихо сказала она, отступая в сторону.
Лена сделала шаг вперёд. Чемодан выпал из рук.
– Я не знала, что делать… – прошептала она. – Квартиру сняла, но ключи только завтра. А сегодня… он сказал, чтобы я исчезла. Навсегда.
Кристина закрыла дверь. Повернулась к мужу.
– Ну что, Артём? – спросила она спокойно. – Вот и проверим, насколько ты готов меняться.
Он смотрел на Лену, потом на жену. И в этот момент впервые за много лет почувствовал, что земля уходит из-под ног по-настоящему.
А Кристина просто прошла мимо, в спальню. Закрыла дверь. И впервые за пятнадцать лет легла спать одна – спокойно, без слёз, без ожидания.
Потому что знала: теперь всё будет по-другому.
Или не будет вообще.
– Лена, садись, – Кристина указала на диван, будто вчерашний разговор был всего лишь паузой в длинной беседе. – Чай будешь? Или лучше что-нибудь покрепче?
Лена всё ещё стояла в дверях, прижимая к груди сумочку, словно щит. Глаза опухшие, макияж давно размазался, но в них уже не было той растерянности, что вчера. Было что-то другое – усталое, но ясное.
– Воды, если можно, – тихо попросила она и наконец прошла в комнату. Чемодан оставила в коридоре.
Артём стоял у кухонного острова, не решаясь ни выйти, ни спрятаться. Руки его были заняты полотенцем, которое он нервно комкал.
– Артём, налей воды, – спокойно сказала Кристина, не глядя на мужа. – И принеси нам в гостиную.
Он молча кивнул и исчез на кухне. Через минуту вернулся с двумя стаканами и графином. Поставил на стол, хотел что-то сказать, но Кристина лишь слегка качнула головой – не сейчас.
– Спасибо, – Лена взяла стакан дрожащими пальцами. Выпила почти залпом.
– Рассказывай, – Кристина села напротив, сложив руки на коленях. – Что случилось после того, как ты ушла от меня вчера?
Лена опустила глаза.
– Я поехала к нему. Хотела понять… хотя бы услышать от него самого. Думала, вдруг ты всё придумала. Или преувеличила. Глупо, да?
– Нет, не глупо, – мягко ответила Кристина. – Естественно.
– Он открыл дверь, и я сразу поняла, что ты не врала. Он даже не удивился, что я пришла. Просто сказал: «Ты всё испортила. Кристина всё знает. Между нами, всё кончено». И закрыл дверь. Я стояла под дверью минут двадцать. Звонила, писала. Потом он вышел, сунул мне в руки сумку с моими вещами и сказал: «Не порти мне жизнь». Всё.
Она подняла глаза – в них стояли слёзы, но голос уже не дрожал.
– Я восемь месяцев верила, что он уйдёт к тебе навсегда. Что подарит мне эту квартиру. Что мы будем вместе. А он… он просто выкинул меня, как ненужную вещь.
Артём стоял у стены, бледный, будто кровь отлила от лица. Хотел что-то сказать, открыл рот – и не нашёл слов.
Кристина посмотрела на него спокойно, почти без эмоций.
– Ну что, Артём? Хочешь что-нибудь добавить?
Он сглотнул.
– Лена… я… это было ошибкой. Я не хотел…
– Не хотел, чтобы всё так вышло? – тихо закончила за него Лена. – А хотел, чтобы я просто исчезла, когда надоест? Чтобы Кристина молчала и дальше ждала тебя с ужином? Это ты хотел?
Он опустил голову.
– Прости, – выдавил он. – Я не думал, что всё зайдёт так далеко.
– Ты никогда не думаешь, – спокойно сказала Кристина. – Вот в чём проблема.
Повисла тишина. Потом Лена встала.
– Я пойду. Спасибо, что впустила. Просто… мне больше некуда было. А завтра я заберу ключи от съёмной квартиры и исчезну. Из вашей жизни. Навсегда.
Она направилась к двери. Кристина встала следом.
– Подожди.
Лена обернулась.
– Останься на ночь, – сказала Кристина. – В гостевой. У тебя же нет сейчас другого места. А завтра я помогу тебе перевезти вещи. Одна не справиться.
Лена посмотрела на неё с удивлением.
– Ты серьёзно? После всего?
– После всего – особенно, – Кристина чуть улыбнулась. – Мы с тобой в одной лодке были. Только я в ней уже пятнадцать лет сижу. Ты успела выскочить.
Артём сделал шаг вперёд.
– Кристя…
– Молчи, – она даже не повернулась к нему. – Сегодня ты спишь на диване. Или в машине. Мне всё равно. А завтра мы сядем и поговорим. По-настоящему. Без криков, без обещаний. Просто решим, как жить дальше.
Он кивнул, не поднимая глаз.
Ночь прошла тихо. Лена спала в гостевой, Кристина – в своей спальне, за закрытой дверью. Артём так и остался на диване в гостиной, не раздеваясь, глядя в потолок до утра.
Утром Кристина встала первой. Сварила кофе, сделала бутерброды. Лена вышла из комнаты, уже собранная, с маленьким чемоданом.
– Спасибо, – сказала она. – Правда. Я никогда не забуду.
– Не за что, – Кристина протянула ей ключи от машины. – Поедем вместе. Я помогу.
Они вышли из квартиры вдвоём. Артём стоял в коридоре, небритый, с тёмными кругами под глазами.
– Кристина… – начал он.
– Потом, – она прошла мимо, не глядя. – Когда вернусь – поговорим.
День прошёл в молчаливой суете: перевезли вещи Лены в новую съёмную квартиру на другом конце города, расставили коробки, купили самое необходимое. К вечеру Лена обняла Кристину на прощание – крепко, будто боялась отпустить.
– Ты сильная, – прошептала она. – Я бы так не смогла.
– Смогла бы, – ответила Кристина. – Просто не пришлось пока.
Когда она вернулась домой, Артём ждал в гостиной. На столе – бутылка вина, два бокала, его телефон – выключенный, лежит рядом.
– Я всё удалил, – сказал он тихо. – Все контакты. Все переписки. Заблокировал. Можешь проверить.
– Не нужно, – Кристина сняла пальто, прошла на кухню. – Я тебе верю. Пока.
Он встал, подошёл ближе.
– Я записался к психологу. На завтра. Один. А потом… если ты захочешь – вместе.
Она посмотрела на него долго.
– Хорошо, – сказала наконец. – Посмотрим.
Прошёл месяц. Потом ещё один.
Артём ходил к психологу каждую неделю. Иногда приходил домой молчаливый, иногда – с красными глазами. Рассказывал мало. Но телефон больше не прятал. Поздно не задерживался. Цветы приносил не для прощения – просто так.
Кристина тоже начала ходить к своему специалисту. Сначала молча, потом – стала делиться. Иногда плакала по ночам. Иногда смеялась над собой – как долго позволяла себя обманывать.
Однажды вечером, в начале весны, они сидели на балконе. За окном капель, первые тёплые дни. Артём налил вина, пододвинул ей бокал.
– Знаешь, – сказал он тихо, – я понял одну вещь.
– Какую?
– Что я боялся не старости. Я боялся остаться с самим собой. Без масок. Без этих… приключений. Потому что тогда пришлось бы признать, что я не такой уж и герой. А просто мужчина, который боится быть нелюбимым.
Кристина посмотрела на него.
– А теперь?
– Теперь я понял, что любим. И что это не само собой разумеется. И что я чуть не потерял самое важное.
Она молчала. Потом протянула руку, коснулась его пальцев.
– Я тоже боюсь, – призналась она. – Боюсь, что однажды снова останусь одна. С чемоданом у двери.
– Не останешься, – он сжал её руку. – Обещаю. Не словами. Делами.
Она кивнула. И впервые за долгое время улыбнулась – не спокойно, не устало. Просто улыбнулась.
Лена иногда писала. Коротко: «Жива. Всё хорошо. Спасибо». Потом прислала фото – новая квартира, на подоконнике цветы, на стене картина. И подпись: «Учусь жить своей жизнью».
Кристина отвечала: «Ты справишься. Ты уже справилась».
А потом однажды, в солнечное майское утро, Артём принёс из ювелирного магазина маленькую коробочку. Не кольцо. Кулон – простая серебряная капля.
– Это не подарок за прощение, – сказал он. – Это просто потому, что ты у меня есть.
Кристина взяла кулон, надела на шею.
– Спасибо, – сказала она. – Правда.
И в этот момент поняла: она больше не ждёт. Она живёт. С ним. Или без него – уже не так важно. Главное – с собой. Наконец-то с собой.
Рекомендуем: