– Леночка, ты что, с ума сошла? – голос Гали, сестры мужа, дрогнул от неожиданности, но тут же приобрёл привычную стальную уверенность. – Мы же тебе добра желаем. Как можно так с родными разговаривать?
Лена стояла в своей кухне, сжимая в руках полотенце, которым только что вытирала стол после ужина. Сердце колотилось так сильно, что казалось, его стук слышат все присутствующие. В маленькой, но уютной трёхкомнатной квартире, которую они с Сергеем купили три года назад, сейчас собралось слишком много людей. Галя приехала первой, с огромной сумкой продуктов и непрошенными советами. За ней подтянулась её дочь Света, потом позвонила свекровь и объявила, что тоже заглянет «на минутку». Минутка растянулась на весь вечер.
А началось всё гораздо раньше. С того самого дня, когда Лена вышла замуж за Сергея. Сначала это были мелкие замечания – свекровь поправляла, как правильно готовить борщ, Галя советовала, какие шторы лучше повесить. Потом советы стали настойчивее. Лена работала бухгалтером в небольшой фирме, любила свою работу, но родственники мужа считали, что она должна сидеть дома, пока не родит ребёнка. А ребёнка, по их мнению, нужно было планировать прямо сейчас – Лене ведь уже тридцать два, «тик-так, часы тикают».
Сегодняшний вечер стал последней каплей. Галя с порога заявила, что Лена неправильно воспитывает их с Сергеем кота – слишком много корма даёт, вот он и толстый стал. Потом перешла к более серьёзному: увидела на столе распечатку объявления о курсах английского и тут же начала убеждать, что это пустая трата денег и времени.
– Зачем тебе английский, Леночка? – спрашивала она, раскладывая на столе свои банки с соленьями. – Ты же не собираешься за границу уезжать. Лучше бы о ребёнке подумала. Сергей уже не мальчик, ему сорок скоро. Пора.
Свекровь, Валентина Петровна, подхватила:
– И правда. Мы с Серёжей вчера говорили, он сам сказал, что хочет детей. А ты всё работаешь да работаешь. Домой поздно приходишь, ужин из полуфабрикатов. Это не семейная жизнь.
Света, сидя на диване с телефоном, иногда вставляла свои реплики:
– Мам, а помнишь, как я в твоём возрасте уже второго родила? Вот и Лене пора.
Лена молчала весь вечер, стараясь не реагировать. Улыбалась, кивала, угощала чаем. Но внутри всё кипело. Она любила Сергея, любила их тихие вечера вдвоём, когда они смотрели фильмы или просто разговаривали на балконе. Она хотела ребёнка, но хотела, чтобы это было их с Сергеем решением, а не результатом давления со стороны. И уж точно не хотела, чтобы её жизнь обсуждали и перекраивали чужие люди, пусть даже и родственники мужа.
А потом Галя сказала главное:
– Мы тут с Валентиной Петровной посоветовались. Решили, что тебе надо бросить работу. Хотя бы на время. Сергей хорошо зарабатывает, вам хватит. А ты дома будешь, порядок наведёшь, за мужем присмотришь. И ребёнка легче зачать, когда не нервничаешь на работе.
Это было уже слишком. Лена почувствовала, как внутри что-то щёлкнуло. Она положила полотенце на стол и посмотрела прямо на тётю Галю.
– Хватит указывать как мне жить, вы мне не мать и не семья. Завтра к обеду чтобы вас здесь не было!
В кухне повисла тишина. Даже Света оторвалась от телефона. Свекровь открыла рот, но не нашла слов. Галя первой пришла в себя.
– Леночка, ты что? Мы же за тебя переживаем. Сергей нам сам жаловался, что ты поздно домой приходишь, уставшая...
– Сергей жаловался? – переспросила Лена, чувствуя, как кровь приливает к лицу.
– Ну да, – Галя пожала плечами. – Позавчера звонил, говорил, что вы мало времени вместе проводите. Что ты всё на работе да на курсах этих своих.
Лена посмотрела в сторону двери – Сергей должен был вот-вот вернуться. Он ушёл в магазин за хлебом, когда разговор только начинался. И, видимо, успел всё рассказать своим родственницам по телефону раньше.
– Я не желаю это обсуждать, – сказала Лена, стараясь говорить спокойно. – Это наша с Сергеем жизнь. И мы сами решим, как нам жить.
– Но мы же семья, – мягко вставила свекровь. – Мы хотим помочь.
– Помощь – это когда просят, – ответила Лена. – А не когда приходят и начинают перестраивать чужую жизнь.
Галя встала, собирая свои банки обратно в сумку.
– Ну, если ты так... Мы пойдём. Но подумай хорошенько. Сергей нас послушает, он всегда слушал.
Они ушли минут через двадцать, после неловких прощаний и обещаний «ещё поговорить». Лена закрыла за ними дверь и прислонилась к ней спиной. В квартире стало тихо, только кот мяукнул с дивана, требуя внимания.
Когда вернулся Сергей, Лена уже сидела на кухне с чашкой остывшего чая.
– Что случилось? – сразу спросил он, увидев её лицо. – Мама звонила, сказала, что ты их выставила.
– Да, выставила, – спокойно ответила Лена. – И правильно сделала.
Сергей поставил пакет на стол и сел напротив.
– Лен, ну что ты... Они же не со зла.
– Может, и не со зла, – согласилась Лена. – Но я устала. Устала от того, что в нашем доме постоянно кто-то указывает, что мне делать. Устала от того, что мои планы, мои желания никто не учитывает.
– Я не знал, что тебе так тяжело, – тихо сказал Сергей. – Правда не знал.
– А ты спрашивал? – Лена посмотрела на него. – Или просто рассказывал им, что я поздно прихожу, что мы мало времени вместе проводим?
Сергей опустил глаза.
– Я.. да, говорил. Думал, они посоветуют что-то дельное. Они же старше, опытнее.
– Серёж, – Лена взяла его за руку. – Я тебя люблю. Но это наша жизнь. Только наша. И я не хочу, чтобы ею управляли твои родственники.
Он молчал долго, глядя в стол.
– Я понимаю, – наконец сказал он. – Просто... мне сложно. Они моя семья.
– А я твоя жена, – мягко напомнила Лена. – И тоже семья.
Сергей кивнул.
– Я поговорю с ними. Обещаю.
Но Лена уже знала, что простого разговора будет мало. Она видела, как легко родственники мужа переступают границы, как привыкли считать свою точку зрения единственно правильной. И чувствовала, что этот вечер – только начало большой перемены.
На следующий день Галя позвонила рано утром.
– Леночка, прости нас вчера, – начала она без предисловий. – Мы перегнули, понимаю. Но давай встретимся, поговорим спокойно. Я одна приеду, без Валентины Петровны.
Лена согласилась. Почему-то согласилась. Может, потому что хотела верить, что всё можно исправить словами.
Они встретились в кафе недалеко от дома. Галя пришла с коробкой пирожных – её фирменным оружием примирения.
– Я всю ночь не спала, – призналась она, когда они сели за столик. – Думала о том, что ты сказала. И поняла – да, мы действительно слишком вмешиваемся.
Лена молча слушала, помешивая кофе.
– Просто мы за Сергея переживаем, – продолжила тётя Галя. – Он у нас один. А ты... ты хорошая девушка, Леночка. Правда хорошая. Просто мы привыкли, что в семье все вопросы вместе решают.
– В вашей семье, – уточнила Лена. – А у нас с Сергеем – другая семья. И мы хотим решать вопросы сами.
Галя вздохнула.
– Я понимаю. Постараюсь больше не лезть. И Валентину Петровну уговорю.
Они расстались почти по-дружески. Лена даже почувствовала облегчение – может, действительно всё наладится?
Но вечером позвонила свекровь.
– Лена, – начала она строгим тоном. – Нам нужно серьёзно поговорить. Я к вам завтра приеду. Одна.
Лена почувствовала, как внутри снова всё напрягается. Она уже знала, что этот разговор будет совсем другим.
Когда на следующий день Валентина Петровна появилась на пороге, в её глазах было что-то новое – решимость и лёгкая обида.
– Проходите, – сказала Лена, пропуская её в гостиную.
Сергей был на работе, и они остались вдвоём.
– Я не буду ходить вокруг да около, – начала свекровь, садясь на диван. – Ты вчера мою сестру обидела. И меня тоже. Мы тебе плохого не желаем.
– Я знаю, – спокойно ответила Лена. – Но я устала от постоянных советов и указаний.
– Это не советы, – возразила Валентина Петровна. – Это забота. Сергей мой сын, и я знаю, что для него лучше.
– А я его жена, – сказала Лена. – И тоже знаю.
Повисла пауза.
– Ты хочешь, чтобы мы вообще не общались? – спросила свекровь.
– Нет, – честно ответила Лена. – Я хочу нормальных отношений. Когда приходят в гости, а не для того, чтобы проверять и критиковать.
– Мы не критикуем, – начала Валентина Петровна, но Лена её перебила:
– Критикуете. Постоянно. Мою работу, мои планы, нашу жизнь. И я больше не хочу этого терпеть.
Свекровь посмотрела на неё долгим взглядом.
– Значит, ты ставишь условие – или мы принимаем всё как есть, или не общаемся?
– Я ставлю условие – уважайте наши границы, – ответила Лена. – Если не можете – тогда да, лучше реже видеться.
Валентина Петровна встала.
– Я подумаю, – сказала она холодно. – И с Сергеем поговорю.
Когда она ушла, Лена долго сидела на диване, глядя в окно. Она понимала, что этот разговор только разжёг конфликт. И что впереди будет ещё сложнее.
Вечером Сергей вернулся усталый и молчаливый.
– Мама звонила, – сказал он, снимая куртку.
– Я знаю, – ответила Лена. – Она была здесь.
– Она сказала, что ты хочешь, чтобы мы с ней меньше общались.
– Я хочу, чтобы она уважала наши решения, – поправила Лена.
Сергей сел рядом.
– Лен, это сложно. Она моя мать.
– Я знаю, – Лена взяла его за руку. – И я не прошу тебя выбирать. Просто прошу защитить нашу семью.
Он молчал долго.
– Я попробую, – наконец сказал он. – Но дай мне время.
Лена кивнула. Но в глубине души чувствовала – время уже заканчивается. И скоро придётся принимать решение, которое изменит всё.
Прошла неделя. Отношения с родственниками мужа стали холодными – звонки редели, визиты прекратились. Сергей часто разговаривал с матерью по телефону, и Лена слышала, как он пытается объяснить свою позицию. Иногда голоса повышались.
Однажды вечером он пришёл домой особенно поздно.
– Что случилось? – спросила Лена, увидев его лицо.
– Мама хочет, чтобы мы к ней приехали в воскресенье. Вся семья соберётся. Говорит, надо поговорить.
Лена почувствовала, как сердце сжалось.
– И что ты ответил?
– Сказал, что подумаю.
– Серёж, – Лена посмотрела на него. – Если мы поедем, ничего не изменится. Они снова начнут.
– Может, и нет, – неуверенно сказал он. – Может, мама действительно хочет помириться.
Лена промолчала. Она уже знала, что примирения не будет. Не такого, какое нужно ей.
В воскресенье они всё-таки поехали. Лена согласилась ради Сергея. Хотела дать ему шанс.
Дом свекрови был полон людей – тётя Галя, Света с мужем, ещё какие-то дальние родственники. Все улыбались, обнимали Сергея, вежливо здоровались с Леной.
За столом сначала говорили о нейтральном – о погоде, о работе, о новостях. Но потом разговор неизбежно свернул на главное.
– Леночка, – начала свекровь, ставя на стол тарелку с пирогом. – Мы все тут посоветовались. И решили, что ты права – мы слишком вмешивались.
Лена напряглась.
– Правда? – спросила она осторожно.
– Правда, – кивнула Валентина Петровна. – Но и ты пойми – мы за Сергея переживаем. Он у нас один.
Галя добавила:
– Мы просто хотим, чтобы у вас всё было хорошо. Чтобы дети были, чтобы семья крепкая.
– У нас и так всё хорошо, – сказала Лена. – Просто мы хотим сами решать, как жить.
– Но иногда со стороны лучше видно, – мягко вставила Света.
И тогда Лена поняла – ничего не изменилось. Они просто сменили тактику. Теперь вместо прямых указаний – мягкие намёки, заботливые вопросы, лёгкое давление.
Она посмотрела на Сергея. Он сидел молча, глядя в тарелку.
Когда они возвращались домой, в машине висела тишина.
– Ну как? – наконец спросил Сергей. – По-моему, нормально поговорили.
– Нормально? – переспросила Лена. – Серёж, они всё то же самое говорили. Просто вежливее.
– Может, ты слишком строго судишь?
Лена почувствовала, как внутри снова всё закипает.
– Строго? Я просто хочу, чтобы в нашей жизни решали мы с тобой. А не твоя мама с тётей.
– Они моя семья, Лен, – тихо сказал он.
– А я?
Он промолчал.
Дома Лена долго не могла уснуть. Она лежала и думала о том, как всё изменилось за эти годы. Когда-то Сергей был другим – поддерживал её во всём, радовался её успехам на работе, мечтал вместе с ней о путешествиях. А теперь всё чаще занимал сторону матери.
На следующий день Лена взяла выходной и пошла гулять по парку. Ей нужно было подумать.
Она любила Сергея. Правда любила. Но всё чаще чувствовала себя чужой в собственной семье. Чувствовала, что её желания, её планы никто не учитывает.
Вечером, когда Сергей вернулся, Лена встретила его в коридоре.
– Нам нужно поговорить, – сказала она серьёзно.
– О чём? – спросил он настороженно.
– О нас. О нашей жизни.
Он прошёл на кухню, налил воды.
– Лен, я устал. Может, завтра?
– Нет, – твёрдо сказала она. – Сегодня.
Они сели за стол.
– Я не могу больше так жить, – начала Лена. – Не могу постоянно оправдываться перед твоими родственниками. Не могу чувствовать себя виноватой за то, что хочу работать, учиться, планировать нашу жизнь так, как хочу я.
– Я же сказал, что поговорю с ними, – начал Сергей.
– Ты говорил. Много раз. Но ничего не меняется.
– Потому что это моя мама, Лен. Я не могу просто взять и перестать с ней общаться.
– Я и не прошу. Прошу только одного – чтобы ты защищал меня. Защищал нашу семью.
Сергей долго молчал.
– Я стараюсь, – наконец сказал он. – Но это сложно.
– Понимаю, – кивнула Лена. – Поэтому я приняла решение.
– Какое? – он напрягся.
– Я уезжаю на неделю к подруге в Подмосковье. Мне нужно побыть одной. Подумать.
– Лен, подожди... – он встал.
– Нет, Серёж. Мне правда нужно время.
Она собрала небольшую сумку и уехала на следующий день. Подруга Катя встретила её с пониманием – сама когда-то прошла через похожий конфликт со свекровью.
Неделя прошла быстро. Лена гуляла по лесу, читала книги, много думала. И поняла одно – она не хочет терять Сергея. Но и жить так, как сейчас, больше не может.
Когда она вернулась, Сергей встретил её с цветами.
– Я скучал, – сказал он тихо.
– Я тоже.
Они обнялись. И Лена почувствовала – что-то изменилось. В его глазах была решимость.
– Я поговорил с мамой, – сказал он. – Серьёзно поговорил. Сказал, что, если она хочет общаться с нами, должна уважать наши границы.
– И что она?
– Обещала подумать.
Лена улыбнулась. Может, это и есть начало перемен?
Но через несколько дней позвонила тётя Галя.
– Леночка, мы тут с Валентиной Петровной решили... У нас есть предложение.
Лена почувствовала знакомое напряжение.
– Какое?
– Мы нашли для вас хорошую квартиру поближе к нам. Больше, светлее. И ипотеку можно переоформить. Сергей согласен посмотреть.
Лена закрыла глаза. Всё начиналось сначала.
Она положила трубку и пошла искать Сергея.
– Ты согласен смотреть квартиру? – спросила она прямо.
Он кивнул.
– Почему бы и нет? Может, действительно лучше вариант.
– А я не хочу переезжать ближе к твоей маме, – сказала Лена. – Я хочу жить там, где мы выбрали вместе.
– Лен, это же просто посмотреть...
– Нет, Серёж. Это не просто. Это очередной шаг, чтобы я была под контролем.
Он посмотрел на неё с удивлением.
– Ты преувеличиваешь.
– Нет, – твёрдо сказала Лена. – Не преувеличиваю.
И тогда она поняла – пора ставить точку.
Но как это сделать, чтобы не разрушить всё? И получится ли у неё отстоять свою свободу, не потеряв при этом мужа?
– Серёж, – Лена говорила тихо, но в голосе чувствовалась стальная нотка, которой он раньше у неё не замечал, – я больше не могу притворяться, что всё нормально. Твои родственники снова пытаются решать за нас. И ты... ты снова готов пойти у них на поводу.
Сергей сидел на диване, опустив голову. В комнате было тихо, только часы на стене тикали, отсчитывая секунды. Он только что вернулся с работы, а разговор начался сразу, как только Лена положила трубку после звонка тёти Гали.
– Я просто сказал, что посмотрю квартиру, – устало ответил он. – Не более того. Может, там действительно лучше условия. Больше комнат, ближе к центру...
– Ближе к твоей маме, – закончила за него Лена. Она стояла у окна, глядя на вечерний город за стеклом. – Вот в чём главное. Они хотят, чтобы мы были под присмотром. Чтобы я наконец «образумилась», бросила работу, родила ребёнка по их графику.
Сергей поднял глаза.
– Лен, ты всё преувеличиваешь. Они просто предложили вариант.
– Вариант, который мы не просили, – Лена повернулась к нему. – И который ты готов рассмотреть, даже не посоветовавшись со мной.
Он вздохнул и провёл рукой по волосам.
– Я не знаю, что тебе ответить. Я не хочу ссориться ни с тобой, ни с мамой.
– Но ссора уже идёт, – мягко сказала Лена. – И ты в ней участвуешь, просто занимая сторону тех, кто громче.
Повисла пауза. Сергей встал, подошёл к ней и попытался обнять, но Лена слегка отстранилась.
– Дай мне время, – попросил он. – Я поговорю с мамой ещё раз. Объясню, что мы сами решаем, где жить.
– Ты уже говорил, – напомнила она. – И ничего не изменилось.
В тот вечер они легли спать в разных комнатах. Лена – в спальне, Сергей – на диване в гостиной. Она долго лежала без сна, глядя в потолок, и думала о том, как всё дошло до такой точки. Когда-то их жизнь была простой и счастливой: совместные прогулки, планы на отпуск, тихие вечера с книгой или фильмом. А теперь каждый день приносил новое напряжение.
На следующий день Лена взяла отгул и пошла к подруге Катя, той самой, у которой гостила неделю назад. Они сидели на кухне у Кати, пили чай с мятой, и Лена рассказывала всё по порядку.
– Я люблю его, Катюш, – говорила она, крутя в руках чашку. – Правда люблю. Но чувствую, что растворяюсь. Что моей жизни как будто нет – есть только то, что одобряют его родственники.
Катя кивала, слушая внимательно.
– А он сам что говорит?
– Говорит, что попробует. Но я вижу – ему тяжело. Мама для него святое. И Галя тоже. Они его растили после отца, он им обязан.
– Обязан – да, – согласилась Катя. – Но не ценой своей семьи.
Лена вздохнула.
– Я боюсь, что если поставлю ультиматум, он выберет их.
– А если не поставишь – потеряешь себя, – тихо сказала подруга.
Они ещё долго говорили, и Лена ушла домой с тяжёлым сердцем, но с ощущением, что решение близко.
Дома её ждал Сергей. Он приготовил ужин – её любимую пасту с морепродуктами, поставил свечи. Видно было, что старался.
– Давай поговорим спокойно, – предложил он, когда они сели за стол.
Лена кивнула.
– Я весь день думал, – начал он. – И понял, что ты права. Я позволяю им слишком много. Просто... привык. С детства так было – мама решала, Галя помогала. Я не знал другого.
– А теперь знаешь, – мягко сказала Лена. – У нас своя семья.
Он взял её руку.
– Я позвоню маме завтра. Скажу, что квартиру смотреть не будем. И что вообще... что мы сами решаем все вопросы.
– Правда? – Лена посмотрела на него с надеждой.
– Правда, – он кивнул. – Я не хочу тебя терять.
Они обнялись, и на какое-то время показалось, что всё наладится. Они ужинали, разговаривали о приятном, потом смотрели фильм, прижавшись друг к другу. Лена даже подумала, что это и есть поворотный момент.
Но утром следующего дня всё изменилось.
Сергей ушёл на работу рано, поцеловав её на прощание. А через час позвонила свекровь.
– Лена, – голос Валентины Петровны звучал взволнованно. – Сергей только что звонил. Сказал, что квартиру смотреть не будет и что вообще просит нас не вмешиваться. Что случилось? Ты его заставила?
Лена почувствовала, как внутри всё холодеет.
– Нет, не заставляла, – спокойно ответила она. – Он сам решил.
– Сам? – переспросила свекровь с сомнением. – Не верю. Ты его обработала. Он никогда бы...
– Валентина Петровна, – перебила Лена, – это решение Сергея. И наше общее.
– Общее? – голос свекрови стал резче. – А когда вы женились, он говорил, что семья для него – это мы все вместе. А теперь ты его от нас отрываешь.
– Я никого не отрываю, – сказала Лена. – Просто хочу, чтобы у нас была своя жизнь.
– Своя жизнь? – Валентина Петровна почти кричала. – А мы что, чужие? Мы ему всю жизнь положили!
Разговор закончился тем, что свекровь бросила трубку. Лена сидела на кухне, глядя на телефон, и понимала – теперь всё серьёзно.
Когда Сергей вернулся вечером, лицо у него было мрачным.
– Мама звонила, – сказал он, снимая куртку. – Плакала. Говорит, что я её предал.
Лена молча поставила перед ним ужин.
– Я не знал, что она так воспримет, – продолжал он. – Говорит, что если я выбираю тебя, то пусть больше не звоню.
– И что ты ответил? – тихо спросила Лена.
– Ничего. Сказал, что подумаю.
Она посмотрела на него долгим взглядом.
– Подумать? Серёж, ты уже думал. Вчера.
– Лен, это моя мама, – его голос дрогнул. – Я не могу просто взять и...
– Выбрать, – закончила Лена. – Да, сложно выбрать.
Они ужинали молча. Потом Сергей ушёл в гостиную, включил телевизор. Лена мыла посуду и чувствовала, как внутри нарастает пустота.
Ночью она снова не спала. Думала о том, что дальше. О том, любит ли она его достаточно, чтобы продолжать бороться. О том, готова ли жить в постоянном напряжении.
Утром Сергей ушёл на работу, не позавтракав. А днём пришла Галя – без звонка, с ключом, который у неё был со времён ремонта.
– Леночка, – начала она с порога, ставя на стол пакет с пирогами. – Нам нужно поговорить.
Лена стояла в коридоре, не приглашая проходить дальше.
– О чём?
– О Сергее, – Галя вздохнула. – Он весь день сегодня не в себе. Мама плачет, не ест ничего. Ты же понимаешь, как ей тяжело.
– Понимаю, – кивнула Лена. – Но это не моя вина.
– Может, и не вина, – согласилась тётя Галя. – Но ты можешь всё исправить. Просто скажи Сергею, что согласна посмотреть квартиру. Или хотя бы не против, чтобы мы иногда советовали.
Лена почувствовала, как терпение лопается.
– Нет, – сказала она твёрдо. – Не скажу. Потому что я не согласна.
Галя посмотрела на неё с удивлением.
– Леночка, ты что, хочешь разрушить семью?
– Я хочу сохранить нашу семью, – ответила Лена. – Ту, которая состоит из меня и Сергея.
– Но мы тоже семья, – начала тётя Галя.
– Для Сергея – да, – перебила Лена. – Для меня – нет. Вы мне не мать и не сестра. И я больше не позволю вам указывать, как мне жить.
Галя открыла рот, но не нашла слов.
– Я попрошу вас уйти, – тихо, но решительно сказала Лена. – И ключ оставьте, пожалуйста.
Галя положила ключ на тумбочку в коридоре и вышла, не сказав ни слова.
Вечером Сергей вернулся поздно. Видно было, что день у него был тяжёлый.
– Галя звонила, – сказал он. – Рассказала про ваш разговор.
Лена кивнула.
– И про ключ тоже.
– Да, и про ключ.
Он сел за стол, закрыл лицо руками.
– Лен, я не знаю, что делать. Мама говорит, что если я не вернусь к «нормальной» жизни, она... она не хочет меня видеть.
Лена села напротив.
– А что для тебя «нормальная» жизнь?
Он долго молчал.
– Та, где все в мире, – наконец ответил. – Но я понимаю, что это невозможно.
– Почему невозможно? – спросила Лена.
– Потому что ты требуешь, чтобы я их оттолкнул.
– Я требую, чтобы ты защитил нас, – поправила она. – От их давления.
Сергей посмотрел на неё.
– А если я не смогу?
Лена почувствовала, как сердце сжимается.
– Тогда... тогда я уйду.
Он вздрогнул.
– Лен, ты серьёзно?
– Серьёзно, – кивнула она. – Я не хочу жить в постоянной войне. Не хочу чувствовать себя чужой в собственной семье.
Они молчали долго. Потом Сергей встал.
– Мне нужно подумать, – сказал он и ушёл в спальню.
Лена осталась на кухне. Она знала, что это кульминация. Что завтра всё решится.
На следующий день Сергей не пошёл на работу. С утра сидел на балконе с кофе, глядя в одну точку.
Лена не торопила. Занималась своими делами, ждала.
Ближе к обеду он вошёл на кухню.
– Я звонил маме, – сказал он тихо.
– И что?
– Сказал, что люблю её. Но что моя семья теперь – ты. И что если она хочет общаться, то только на наших условиях. Без советов, без давления.
Лена замерла.
– Правда?
– Правда, – он кивнул. – Она плакала. Говорила, что я её предал. Но я стоял на своём.
– И как она?
– Сказала, что подумает. И что, может, пройдёт время, и она привыкнет.
Лена подошла к нему, обняла.
– Спасибо.
– Это было тяжело, – признался он, уткнувшись ей в плечо. – Очень тяжело.
– Я знаю, – прошептала она.
Они стояли так долго, чувствуя, как напряжение последних месяцев постепенно отпускает.
Но Лена понимала – это ещё не конец. Свекровь и Галя не из тех, кто легко сдаётся. И впереди ещё будут звонки, попытки, разговоры.
Однако теперь Сергей был на её стороне. И это меняло всё.
Прошёл месяц. Отношения с родственниками Сергея стали редкими и осторожными. Валентина Петровна звонила раз в неделю, спрашивала о здоровье, но не советовала ничего. Галя присылала смс с праздниками, но не приходила в гости.
Сергей изменился. Стал чаще спрашивать мнение Лены, поддерживать её планы. Они вместе записались на курсы английского – он решил учить с ней, для компании.
Однажды вечером, гуляя по парку, Лена сказала:
– Знаешь, я боялась, что потеряю тебя.
– А я боялся потерять и тебя, и маму, – ответил он. – Но понял, что если не выберу, потеряю всех.
Она улыбнулась.
– И как теперь?
– Спокойнее, – признался он. – Тяжело иногда, но спокойнее.
Они шли по аллее, держась за руки, и Лена чувствовала – она наконец-то свободна. Не от семьи, а от давления, которое душило её столько лет.
Но в глубине души она знала – история ещё не закончена. Потому что через неделю Валентина Петровна позвонила и сказала:
– Серёжа, Леночка... Я хочу приехать. Поговорить. По-настоящему.
И Лена поняла – впереди последний, самый важный разговор...
– Валентина Петровна приедет завтра к обеду, – сказал Сергей, кладя телефон на стол. – Одна. Говорит, что хочет поговорить без свидетелей.
Лена кивнула, помешивая чай. Внутри всё сжалось от предчувствия, но внешне она старалась оставаться спокойной. Прошёл месяц с того дня, как Сергей поставил точку в бесконечных спорах, и жизнь действительно стала тише. Звонки от свекрови были редкими и осторожными, Галя вообще пропала из поля зрения. Но Лена знала: такие люди, как Валентина Петровна, не сдаются просто так. Они выжидают.
– Ты не против? – спросил Сергей, глядя на неё внимательно.
– Нет, – ответила Лена. – Поговорим. Давно пора.
Он улыбнулся, но в улыбке сквозила тревога.
– Я буду рядом, если что.
– Не нужно, – мягко сказала она. – Это разговор между мной и ею. Ты уже своё сказал.
Сергей кивнул и обнял её. В тот вечер они легли спать рано, словно оба набирались сил перед важным днём.
Утром следующего дня Лена специально взяла выходной. Убрала квартиру, испекла пирог с яблоками – не для того, чтобы угодить, а чтобы занять руки и успокоить нервы. Сергей ушёл на работу, поцеловав её в дверях.
– Всё будет хорошо, – прошептал он.
– Будет, – ответила она, и сама почти поверила.
Валентина Петровна пришла ровно в двенадцать. В руках – небольшой букет хризантем и пакет с домашними соленьями. Лицо серьёзное, но не враждебное.
– Здравствуй, Леночка, – сказала она тихо, проходя в прихожую.
– Здравствуйте, – Лена приняла цветы. – Проходите, чай готов.
Они сели за стол в гостиной. Сначала говорили о нейтральном: о погоде, о том, как Сергей на работе, о соседях. Лена наливала чай, Валентина Петровна хвалила пирог. Но обе понимали – это только прелюдия.
Наконец свекровь отставила чашку и посмотрела прямо.
– Лена, я пришла извиниться.
Лена замерла с ложкой в руке.
– Я много думала этот месяц, – продолжила Валентина Петровна. – Много. И поняла, что вела себя неправильно. Вмешивалась, указывала, давила. Думала, что так помогаю, а на самом деле... причиняла боль.
Лена молчала, не зная, что сказать. Такие слова от свекрови были чем-то из области невозможного.
– Когда Серёжа сказал, что выбирает тебя... – голос Валентины Петровны слегка дрогнул, – я сначала обиделась страшно. Думала, что теряю сына. А потом... потом вспомнила себя в твоём возрасте. Когда вышла замуж, моя свекровь тоже всё знала лучше. И я тогда чуть не ушла. Но времена были другие, терпели.
Лена наконец нашла голос.
– Я не хотела, чтобы он выбирал. Просто хотела, чтобы он защищал нас.
– Знаю, – кивнула свекровь. – И он защитил. А я.. я осталась одна со своими обидами. И поняла, что если не изменюсь, потеряю не только вас, но и его совсем.
Повисла пауза. Валентина Петровна достала из сумки носовой платок, но слёз не было – только усталость в глазах.
– Я не прошу сразу всё простить, – тихо сказала она. – Просто хочу, чтобы ты знала: я больше не буду лезть. Ни с советами, ни с предложениями квартир, ни с разговорами о детях. Когда вы сами захотите – тогда и поговорим.
Лена почувствовала, как внутри что-то оттаивает.
– Спасибо, – сказала она искренне. – Это много значит.
– И ещё, – свекровь слегка улыбнулась. – Галя тоже просила передать, что поняла. Она вообще решила пока не звонить, чтобы не нервировать.
Они посидели ещё час. Говорили уже о другом – о рецептах, о книгах, о том, как Валентина Петровна начала ходить на йогу для пенсионеров. Лена даже рассмеялась пару раз. Когда свекровь уходила, они обнялись – неловко, но по-настоящему.
– Приходите в гости, когда захотите, – сказала Лена в дверях.
– Приду, – пообещала Валентина Петровна. – Но только когда позовёте.
Вечером, когда Сергей вернулся, Лена рассказала всё по порядку.
– Правда извинилась? – переспрашивал он, не веря.
– Правда, – кивнула она. – И выглядела искренне.
Сергей обнял её крепко.
– Спасибо тебе, – прошептал. – За то, что не ушла. За то, что дала шанс.
– Это ты дал шанс, – ответила Лена. – Когда выбрал нас.
Прошло ещё несколько месяцев. Жизнь вошла в спокойное русло. Валентина Петровна звонила раз в неделю, иногда приезжала на чай – всегда по приглашению. Галя однажды прислала открытку с днем рождения и коробку домашних конфет – через Сергея, без комментариев.
Лена записалась на курсы английского, Сергей ходил с ней для компании. Они начали планировать отпуск – вдвоём, без обсуждений с родственниками. О детях говорили тоже – но только между собой, когда почувствовали, что готовы.
Однажды вечером, сидя на балконе с бокалами вина, Лена сказала:
– Знаешь, я раньше думала, что свобода – это когда никого рядом нет. А теперь понимаю – это когда рядом те, кто тебя слышит.
Сергей взял её руку.
– И я слышу. Обещаю всегда слышать.
Она улыбнулась, глядя на огни города.
– И я тебя.
А через год, когда Лена узнала, что беременна, первой, кому они рассказали, была Валентина Петровна. Она приехала в тот же вечер, с крошечным вязаным пледом – но без единого совета. Просто обняла их обоих и заплакала от счастья.
– Спасибо, что дали мне шанс стать бабушкой по-настоящему, – прошептала она.
Лена обняла её в ответ.
– Спасибо, что изменились.
И в тот момент она поняла: настоящая свобода – это не отсутствие связей, а связи, которые не душат, а поддерживают. Она отстояла свои границы – и в итоге получила семью, где каждый наконец-то занял своё место. А жизнь продолжалась – тихая, спокойная, своя.
Рекомендуем: