Инна замерла. Слова золовки Светланы будто ударили под рёбра — коротко, больно, неожиданно.
— Что ты сказала? — голос прозвучал тише, чем хотелось бы.
Светлана небрежно отмахнулась, продолжая рыться в холодильнике брата, словно это был её собственный.
— Да ты всё прекрасно расслышала. Сидишь дома целыми днями, а Костя вкалывает на двух работах. Тебе не стыдно?
Инна стояла посреди кухни в старых домашних штанах и майке, которая когда-то была белой, а теперь приобрела серый оттенок. Волосы скручены в небрежный пучок, под глазами синяки усталости. Двадцать пять лет, а чувствовала себя на все пятьдесят.
— Костя в курсе моей ситуации, — выдавила она наконец.
— Ага, в курсе. Только он молчит, потому что добрый. А я молчать не буду, — Светлана захлопнула дверцу холодильника и повернулась к невестке. Она была старше на семь лет, успешная, в дорогом костюме и с безупречным маникюром. — Квартира в ипотеке, а ты прохлаждаешься. Это называется паразитизм, если что.
Инна хотела ответить, но в горле встал ком. Три месяца назад её уволили с работы — сокращение штата. До этого она проработала там шесть лет, почти без отпусков и больничных. А потом за неделю собрала вещи и ушла с крошечной компенсацией, которая растворилась мгновенно — коммунальные, еда, очередной платёж по кредиту за машину.
— Я ищу работу каждый день, — произнесла она тихо.
— Ищешь? — Светлана скептически подняла бровь. — Что-то результата не видно. Может, требования завышены? Или привыкла, что муж тянет всё сам?
— Света, остановись, — в дверях появился Константин с двумя пакетами продуктов. Лицо уставшее, плечи опущены. Он работал прорабом на стройке, а по вечерам подрабатывал таксистом. — Не лезь не в своё дело.
— А я и не лезу, просто говорю правду, — золовка взяла сумочку и направилась к выходу. — Думаешь, не вижу, как ты загоняешься? У тебя такие круги под глазами, будто тебя неделю не кормили. А всё почему? Потому что содержишь нахлебницу.
Дверь за ней хлопнула. Инна так и стояла посреди кухни, вжав голову в плечи. Костя поставил пакеты на стол и подошёл к жене.
— Не слушай её. У Светки просто язык без костей.
— Но она права, — прошептала Инна. — Я действительно сижу у тебя на шее.
— Перестань, — он обнял её за плечи, но она чувствовала, как он устал. Чувствовала каждой клеткой своего тела. — Найдёшь работу, всё будет хорошо.
Инна отправляла по двадцать резюме в день, ходила на собеседования, звонила знакомым. Но везде один ответ: либо "мы вам перезвоним", либо "у вас недостаточно опыта", либо молчание в ответ.
А вечерами она слушала, как Костя возится в ванной, смывая с себя усталость и пыль со стройки. Потом он выходил, наскоро ужинал и снова уходил — сегодня работает до двух ночи.
Через неделю Светлана приехала снова. На этот раз с сестрой — Оксаной, которая была ещё резче на язык.
— Костян, ты чего вообще? — начала Оксана, едва переступив порог. — Нельзя так себя загонять. Ты посмотри на себя, ты же на ногах не стоишь.
— Я в порядке, — буркнул Константин, разуваясь в прихожей.
— Да какой порядок? — вмешалась Светлана. — Ты за месяц похудел килограммов на пять. А всё из-за кого? — она выразительно посмотрела в сторону кухни, где Инна делала вид, что занята готовкой.
— Хватит, — резко оборвал их брат. — Это наша жизнь, наши проблемы. Разберёмся сами.
— Разберётесь, — фыркнула Оксана. — Когда? Когда ты в больницу загремишь от переутомления?
Инна выключила плиту и вышла из кухни.
— Знаете что? Я вам не нравлюсь, это понятно. Но Костя меня выбрал сам. И если он скажет, что я обуза — я уйду. Без вашей помощи.
Сёстры переглянулись. Светлана усмехнулась.
— Вот и славно. Тогда освободи моего брата от этого бремени. Он заслуживает лучшего.
— Всё, вон отсюда, — Константин распахнул дверь. — Обе. Немедленно.
— Костя...
— Вон! — рявкнул он так, что сёстры вздрогнули.
Они ушли, но осадок остался. Инна села на диван и закрыла лицо ладонями. Слёзы текли сквозь пальцы, горячие и горькие.
— Может, мне правда уйти? — выдавила она.
— Молчи, — Костя присел рядом. — Просто молчи, ладно?
Но что-то сломалось в тот вечер. Инна поняла: если не изменит ситуацию, то потеряет мужа. Не из-за того, что он разлюбит, а потому что устанет. Просто выдохнется до конца.
На следующий день она встала в шесть утра, привела себя в порядок и поехала на окраину города. Там находился небольшой склад, куда требовались комплектовщики. Работа неквалифицированная, физически тяжёлая, с зарплатой вдвое меньше прежней. Но это была работа.
— Документы с собой? — спросил менеджер по персоналу, даже не поднимая глаз.
— Да.
— Выходить готова послезавтра?
— Завтра.
Он наконец посмотрел на неё.
— Смена с восьми до пяти. Работа на ногах, постоянно. Справитесь?
— Справлюсь.
Инна подписала договор прямо там, дрожащими пальцами. Потом вышла на улицу и прислонилась к стене здания, чувствуя, как по спине стекает холодный пот. Сделала.
Вечером она сказала Косте. Он молчал долго, глядя в тарелку.
— Ты что, серьёзно? На склад? У тебя же высшее образование.
— И что? Зато платят сразу, без испытательного срока. И нормированный график. Костя, я не могу больше сидеть дома. Не могу смотреть, как ты убиваешься.
Он обнял её так крепко, что заломило рёбра.
— Дура ты моя, — прошептал он в её волосы. — Совсем дура.
Работа на складе оказалась именно такой, как Инна представляла — тяжёлой и монотонной. К концу первой недели ноги гудели так, что приходилось спать, положив их на подушку. Руки покрылись мозолями. Но она держалась.
А через месяц случилось неожиданное. Её заметила владелица склада — Ирина Владимировна, женщина лет пятидесяти с седой короткой стрижкой и острым взглядом.
— Ты у нас с высшим образованием, я правильно понимаю?
— Да, финансист, — Инна вытерла вспотевший лоб.
— Интересно. У меня освобождается место помощника бухгалтера. Зарплата в полтора раза больше, чем здесь. Хочешь попробовать?
Инна не сразу поняла, что услышала.
— Я... да. Да, конечно хочу.
Через две недели она уже сидела в небольшом офисе на втором этаже, разбираясь с документами и накладными. Работа была знакомой, почти родной. И впервые за несколько месяцев Инна почувствовала, что дышать стало легче.
Когда пришла первая зарплата, она отдала половину Косте.
— Это на досрочное погашение ипотеки.
Он смотрел на деньги, потом на жену.
— Спасибо, — сказал он просто.
А ещё через месяц Костя бросил работу таксистом. Он стал больше спать, начал нормально есть. Инна следила за тем, как к нему постепенно возвращаются силы, как разглаживаются морщины между бровей.
Светлана объявилась в январе, когда они отмечали годовщину свадьбы дома, вдвоём. Она пришла без предупреждения, с букетом цветов и виноватым выражением лица.
— Можно войти?
Костя молча отступил в сторону. Инна вышла из кухни, вытирая руки о фартук.
— Я... хотела извиниться, — начала Светлана. Говорила она с трудом, явно непривычно. — Костя мне рассказал, что ты работаешь. И что всё наладилось. Я была не права тогда. Совсем не права.
Инна посмотрела на золовку долгим взглядом.
— Знаешь, Света, когда тебе плохо, легко понять, кто рядом. А кто просто наблюдает и раздаёт советы.
— Я понимаю, — кивнула та. — И если честно... мне стыдно. Я думала, помогаю брату. А на деле просто била по самому больному.
Костя обнял жену за талию.
— У нас всё хорошо. Правда. И будет ещё лучше.
Светлана поставила цветы на столик в прихожей.
— Тогда я пойду. Просто хотела сказать... что горжусь вами. Обоими.
Когда дверь за ней закрылась, Инна прислонилась к плечу мужа.
— Вот и славно, — выдохнула она.
— Что славно?
— Что мы справились. Сами.
Костя поцеловал её в макушку.
— А ты сомневалась?
Инна улыбнулась. Нет, она не сомневалась. Просто иногда нужно время, чтобы найти в себе силы встать и идти дальше. Даже когда кажется, что ты на самом дне.
За окном падал снег. Квартира пахла пирогом и свежезаваренным кофе. Ипотека никуда не делась, но платить стало легче. И главное — они остались вместе. Несмотря ни на что.