Планы менялись уже столько раз, что космическое сообщество просто устало следить за сменой декораций. Только вчера речь шла об автономном развёртывании станции на высокоширотной орбите, сегодня — о строительстве в составе МКС с последующим отделением.
Директор Института медико-биологических проблем РАН Олег Орлов озвучил сценарий, который ещё месяц назад не рассматривался вообще. Российскую орбитальную станцию теперь планируют разворачивать прямо на Международной космической станции, используя её ресурсы и инфраструктуру. А когда МКС завершит свой жизненный цикл, новая конструкция просто отделится и уйдёт в самостоятельное плавание.
Звучит логично? На первый взгляд — да.
Что изменилось за три недели
В начале декабря нам объявили: орбита пересмотрена. Вместо высокоширотной траектории с наклонением 96,8 градуса станция полетит по той же орбите, что и МКС — 51,6 градуса. Причины назывались размытые: геополитические соображения, результаты работы специальной комиссии, несколько месяцев анализа.
Высокоширотная орбита давала возможность наблюдать всю территорию страны, изучать другой радиационный фон, готовиться к дальним полётам. Теперь от этого отказались.
«Опять всё переделывают, — говорит инженер одного из конструкторских бюро, попросивший не называть имени. — Мы уже третий раз пересматриваем технические задания. Устали объяснять, почему то, что было актуально полгода назад, сегодня никому не нужно».
Смена орбиты повлекла за собой смену всей концепции развёртывания. Раз траектория совпадает с МКС, почему бы не использовать то, что уже летает?
Экономия или вынужденная мера
Орлов подчеркнул: новый сценарий позволяет задействовать научное оборудование, которое уже находится на российском сегменте МКС. Зачем топить работающую аппаратуру вместе со станцией, если её можно перенести на новую платформу?
Это действительно разумно. Но возникает вопрос: а разве изначально не планировалось создать что-то принципиально новое?
В 2027 году должны запустить первый модуль — научно-энергетический. К 2033 году РОС обретёт окончательную конфигурацию из шести модулей. Плановая стоимость проекта — 608,9 миллиарда рублей. Сумма внушительная, но теперь часть задач решат за счёт того, что уже есть на орбите.
«Складывается впечатление, что деньги есть, но их всё равно не хватает, — отмечает технический специалист космической отрасли. — Мы как будто собираем конструктор из того, что осталось от старых проектов».
Научное сообщество, впрочем, настаивает: все технологические решения, заложенные в изначальный проект РОС, должны быть сохранены. Речь идёт о центрифуге короткого радиуса для создания искусственной гравитации, отдельном медико-биологическом модуле, свободнолетающих платформах, способных временно отстыковываться для экспериментов.
Эти идеи никуда не делись. Но теперь их реализация привязана к ресурсам МКС.
Автономность как главное преимущество
Ключевая особенность российской станции — высокая степень автоматизации. Она сможет функционировать без постоянного присутствия людей, встречая экипажи лишь время от времени. Для долгосрочных исследований это удобно. Для снижения расходов — тоже.
Только вот как это сочетается со строительством в составе МКС? Международная станция требует постоянного присутствия людей, регулярного обслуживания, координации действий между странами-участницами. Российский сегмент не существует в вакууме — он часть общей системы.
Как именно новые модули будут интегрироваться в МКС, а потом отделяться — пока не ясно. Технически это возможно, но потребует точной синхронизации и согласования с международными партнёрами.
А отношения с партнёрами сейчас не самые простые.
Что против науки
Орлов упомянул, что вопрос выбора орбиты поднимался из геополитических соображений. Что именно имелось в виду, не уточняется. Но смена высокоширотной траектории на ту же, что у МКС, означает отказ от независимого позиционирования.
Высокоширотная орбита давала автономность, возможность наблюдать территорию страны без оглядки на международные соглашения. Орбита 51,6 градуса — это орбита сотрудничества. Или зависимости, как посмотреть.
«Мы теряем уникальность проекта, — считает сотрудник исследовательского института. — РОС задумывалась как нечто особенное, а превращается в продолжение того, что уже есть. Только под другим названием».
Вопрос о том, насколько эффективно будет работать станция после отделения от МКС, остаётся открытым. Ведь она изначально создавалась для интеграции с существующей инфраструктурой, а не для полностью самостоятельного полёта.
Что дальше
Научно-технический совет Роскосмоса поддержал новый сценарий и утвердил его как основной. Это значит, что альтернатив больше нет. Строительство начнётся в составе МКС, отделение произойдёт после завершения её жизненного цикла.
Когда именно завершится этот цикл — тоже вопрос. МКС планировали эксплуатировать до 2024 года, потом срок продлили до 2028-го, затем заговорили о 2030-м. Сейчас называют 2030 год как ориентир, но гарантий никто не даёт.
Получается, судьба РОС напрямую зависит от того, сколько ещё протянет Международная станция. А это, в свою очередь, зависит от технического состояния модулей, финансирования, отношений между странами-участницами.
Самостоятельность откладывается на неопределённый срок.
Почему это важно
Космическая отрасль всегда была сферой долгосрочного планирования. Проекты разрабатываются десятилетиями, реализуются медленно, требуют точности и последовательности. Частая смена концепций размывает фокус, тормозит прогресс, демотивирует специалистов.
Каждый раз, когда планы пересматриваются, команды вынуждены начинать заново. Пересчитывать траектории, переделывать конструкции, искать новые технические решения. Это не просто неудобно — это дорого и отнимает время.
А время в космосе — ресурс невосполнимый.
Как вы думаете, сможет ли РОС стать по-настоящему независимым проектом или так и останется продолжением МКС под другим именем?
Пожалуйста, поставьте ваш удивительный лайк ❤
А если нажмёте "Подписаться" - будет супер 🙌
Здесь каждый день очень много интересного!