— Меня раздражают эти бумажки. У нас всё в системе: бронирования, оплаты, данные гостей. При этом каждый день я должна распечатывать отчёты, подписывать их, складывать в папки. Зачем?
Мне 55, я работаю разработчиком. Месяц назад к нам в соседний отдел взяли парня 24 лет. Зовут Максим, тестировщик. Смотрю на него, он вкалывает постоянно. Код проверяет, баги ловит, даже в обед сидит за компьютером. Никакого «не хочу работать» я не вижу.
Но вокруг только и разговоров, что зумеры ленивые, ничего не хотят, поколение инфантилов.
Решил разобраться сам. Поговорил с Максимом, потом с двумя девушками — знакомые знакомых, обе чуть за двадцать. Сразу предупрежу: некоторые резкие выражения я заменил на нейтральные, но их естественный жаргон сохранил. Они говорят грамотно, но иногда проскакивает «норм» или «косяки» — оставил как есть, потому что так они и говорят.
Максим, 24 года, тестировщик
Разговор начался за обедом. Я спросил напрямую:
— Почему люди считают, что молодое поколение не хочет работать?
— Потому что мы не хотим работать так, как привыкли люди постарше, — Максим отложил бутерброд. — Строго с 9 до 6, закрывать глаза на любые косяки, желательно забудь про повышение и перспективы. Нет, спасибо.
Я попросил пояснить. Он вздохнул, будто готовился к этому разговору давно.
— Я с 16 лет в интернете подрабатывал. Фриланс, заказы мелкие делал, сайты тестил. Тут такое дело, сфера разработки меняется стремительно, нужно за всем успевать. То, что я знал в 16, сейчас устарело. Я учился постоянно, потому что иначе просто вылетишь. Теперь мне говорят, что я не хочу работать? Ерунда.
На самом деле вместо «ерунда» он произнёс резкое слово, означающее диких птиц.
— Тогда в чём проблема? — спросил я.
— Подход другой. Вот смотрите: у нас сейчас нормальный руководитель, ему лет…38 вроде. Он понимает, что если человек сделал задачу за четыре часа вместо восьми, то не надо ему придумывать ещё работы, чтобы «загрузить». Сделал — иди отдыхай, восстанавливайся. Завтра новые задачи будут.
Максим достал телефон, показал скриншот вакансии с Хедхантера.
— Вот смотрите, здесь написано: зарплата 60 — 120 тысяч. Приходишь на собеседование — оказывается, 60 это если ты вообще никто и звать тебя никак, 120 если ты гений и у тебя пять лет опыта. Реальная зарплата для новичка — тысяч 45. Зачем так разводить? Лучше я увижу честные 45 и пойду туда, где не врут с порога.
— А удалёнка? — уточнил я. — У меня сыну 32, он удалённо работает, да и многие сейчас так.
Максим улыбнулся.
— Я б её обязательной сделал. Вот живу в спальном районе, до офиса почти час на автобусе. Обратно столько же. На дорогу часа 2 в день, и это мы не в Москве, где по 4 часа в день на дорогу тратят. Зачем, если я могу те же задачи решать дома? В айти это уже норма, но попробуйте в других сферах так сказать — сразу «ты безответственный» или «мы не доверяем удалённым сотрудникам». Хотя весь мир уже перешёл на гибрид.
Я кивнул. Сам помню, как во время событий 2020 года самые умные твердили, что удалёнка невозможна. Потом оказалось, ещё как возможна.
— Есть ещё одна штука, — Максим понизил голос. — KPI. Показатели эффективности. Вы знаете, как они работают?
Я признался, что слышал, но толком не вникал.
— Начальник ставит тебе цель: закрыть, допустим, 15 багов в неделю. Хорошо, не вопрос, я закрываю. На следующей неделе он говорит: отлично, теперь 20. Потом 25. Ты гонишься за цифрами, выгораешь за полгода, а потом тебя обвиняют в непрофессионализме. Самое забавное — руководители лет 35-40 это уже поняли. Они никуда не гонят людей, а просто дают адекватные задачи. А начальники лет 45-50 до сих пор гоняются за бумажными отчётами, как будто бумага важнее результата.
— Почему именно 45-50? — я удивился.
— Не знаю. Может, они застали какую-то эпоху, когда так было принято. Или привыкли к этой…советской плановой системе. Но факт, с ними работать тяжелее всего. С теми, кому за 50, наоборот, легко, они уже поспокойнее как-то и добрее. А эти посередине — самые напряжные.
Есть в его словах зерно истины. Мне 56-й год скоро стукнет, я застал Союз, но никогда не требовал от людей показателей ради показателей. Может, Максим прав?
— Ещё один момент, — добавил он. — Все говорят: надо проработать на одном месте как можно дольше, иначе это несерьёзно. А если коллектив токсичный, начальник тебе хамит, атмосфера такая, что ты с утра уже не хочешь идти на работу? Мне что, терпеть ради записи в трудовой? Если мне что-то не нравится — я ухожу, ищу место, где будет нормально. Жизнь одна, зачем её тратить на то, что тебе не приносит удовольствия?
Я не нашёлся, что ответить. В моё время в большей степени ценили тех, кто десятилетиями сидел на одном месте. Сейчас, похоже, правила изменились.
После разговора с Максимом я задался вопросом: «может, он прав насчёт поколения?»
Решил копнуть глубже. Через знакомых вышел на Дашу, 23 года, работает официантом в кафе.
Даша, 23 года, официант
Встретились в том же кафе, где она работает. Смена закончилась, Даша села напротив меня, устало потёрла виски.
— Слушайте, я не могу говорить за всех, предупреждаю, но я вам сразу скажу: если тебе надо, жизненно необходимо устроиться с 18 лет куда-то, тебя максимум возьмут в общепит, и даже там будут наезжать, что ты ещё зелёная, чего права качаешь, — она говорила быстро, будто копила эти слова долго. — Я с первого курса универа пыталась подрабатывать, чтобы маме помочь. Папы нет, денег мало, сами понимаете. Пришла сюда, мне тогда 18 только исполнилось. Администратор смотрит такой на меня и говорит: опыта нет, но возьмём, только смотри не облажайся. И ладно бы просто работа, так ещё и атмосфера какая-то неприятная.
— В каком смысле? — спросил я.
— Ну вот смотрите: я стараюсь, бегаю с подносами, улыбаюсь гостям, всё по инструкции делаю. А старший официант, ей лет 45, постоянно придирается: то ты медленно несёшь, то салфетки не так сложила, то вообще «куда ты лезешь, это мой столик». И я терплю, потому что деньги нужны, но в какой-то момент думаешь: зачем мне терпеть хамство ради 25 тысяч в месяц, которые мне ещё и не всегда вовремя платят?
Я нахмурился. 25 тысяч в месяц за полный рабочий день. «Маловато будет», как сказано в известном мультике.
— Потом нас заставляли подписывать какие-то бумаги, акты приёма-передачи смены, журналы учёта — куча документов, хотя у нас качественная ЦРМка, всё в компьютере фиксировалось, но нет, надо обязательно от руки расписаться в трёх экземплярах, а то неканонично получается, наверное, — Даша улыбнулась. — Я спрашиваю: зачем, если всё в базе есть? Мне отвечают что-то типа, так положено, не тебе решать. Ладно, важные документы, договоры — понятно, их в архиве хранить надо. Но зачем бегать по офису с кучей бумажек, которые просто дублируют то, что в компьютере?
— И ты ушла оттуда?
— Через полгода, да. Все говорят, надо проработать на одном месте подольше, а то ты несерьёзная, летаешь с места на место. А я отвечаю: если мне там плохо, если токсики все, если начальница орёт на меня при гостях, то зачем мне там сидеть? Я не хочу каждое утро со страхом на работу идти. Нашла другое кафе, там адекватнее люди, зарплата чуть выше, и вообще атмосфера норм.
Я кивнул. Логично.
— Даша, а как насчёт постоянных высказываний, что ваше поколение не хочет работать? Ты же с 18 лет работаешь.
Она посмотрела на меня как на…
— Это вообще бред полный. Я не могу говорить за всех, конечно. Но лично я не хотела бы работать так, как мои родители привыкли: строго с 9 до 18, закрывать глаза на все косяки, не ждать повышения и не надеяться на какие-то плюшки. Вот я сейчас официанткой работаю, но учусь параллельно на менеджера ресторанного бизнеса. Хочу расти, развиваться. А мне говорят: сиди на своём месте, не рыпайся, вырастешь максимум до старшего официанта. И всё, дальше потолок. Зачем мне такая работа на всю жизнь? Я лучше поищу, где меня ценят и где есть куда расти.
— Ты что-то про начальницу 45 лет сказала. А что с ней не так, вредная?
— Угу. Самая вредная, если честно. У нас потом пришла новая управляющая, ей лет 37, так она вообще огонь — всё по-человечески, не наезжает, без этих «а в моё время мы вкалывали и не ныли». Она понимает, что если ты устал, тебе надо отдохнуть, а не стоять из последних сил и лыбу строить. А та, которой где-то за 45, она прям зацикливалась на том, что надо показать, кто тут главный, постоянно всех строила.
Даша посмотрела на часы, извинилась, ей надо было бежать на пары, училась она вечером. Я поблагодарил её за откровенность.
Под конец я встретился с Аней. Ей 22, работает администратором в небольшом отеле. Договорились увидеться вечером, у неё как раз смена закончилась.
Аня, 22 года, администратор отеля
Аня говорила медленнее остальных, будто взвешивала каждое слово.
— Все думают, что в отелях деньги лопатой гребут. Неправда. Зарплата у администратора не такая высокая, как кажется со стороны. Поэтому я беру подработки на фрилансе. Переводы, небольшие тексты. Иначе просто не хватает на жизнь.
— А при устройстве зарплату не обсуждали? — спросил я.
— Обсуждали. В вакансии писали от 47 до 73 тысяч. Я пришла на собеседование, начала уточнять. Оказалось, 47 — это базовая ставка. 73 — если выполнишь план по заселению номеров и получишь высокие оценки от гостей. По большому счёту план нереальный, его никто не выполняет. Реально получаешь 48-50. Зачем тогда писать 70? Это же обман.
Я согласился. Липовые вилки — проблема не только в IT, выходит.
— Ещё меня раздражают эти бумажки, — продолжила Аня. — У нас всё в системе: бронирования, оплаты, данные гостей. При этом каждый день я должна распечатывать отчёты, подписывать их, складывать в папки. Зачем? Я понимаю, важные документы, договоры с поставщиками — да, их надо хранить. Но ежедневные отчёты, которые дублируют базу данных? Это трата времени и бумаги.
— А начальство как реагирует на твои предложения?
— Говорят: так положено. Всегда так делали. Не понимаю этой логики, когда цепляются за старое и не замечают, что есть давно другие варианты.
Аня замолчала, потом добавила:
— Самое неприятное — рабочий чат. Я не понимаю, в чём его смысл. Смена закончилась в 18, я ухожу домой. Открываю Телеграм, а там иногда штук 30 сообщений в чате. Вопросы, задачи, обсуждения. Мне надо отвечать? Моё рабочее время кончилось. А если я не отвечу, меня назовут безответственной. Получается, я должна быть на связи круглосуточно за те же 48 тысяч? Ладно, когда просто мемы кидают.
Да уж, сейчас много где границы между работой и личным временем стираются.
— Аня, а как ты относишься к карьере? Профессиональный рост и прочее.
Она как будто пыталась сдержать улыбку:
— Какое-то непонятное слово, если честно. Зачем мне куда-то гнаться, бежать, чтобы получить приставку «старший» в должности? Ну, окей, стану я старшим администратором и чтобы что? Зарплата моя вырастет на 5 тысяч, а ответственности, нервов станет в три раза больше. Стоит оно того? Работа должна приносить приятные эмоции. Если я не получаю удовольствия, зачем мне там оставаться ради… карьерного роста?
При слове «карьерного» Аня возвела глаза к потолку.
— Но ведь стабильность важна, — возразил я. — Долго работать на одном месте всегда ценилось.
— Почему? — Аня подняла бровь. — Часто менять работу — наоборот, хорошо. Надо попробовать разные сферы, чтобы понять, что тебе действительно нравится. Я работала продавцом, потом официантом, теперь администратор. Каждый раз я узнавала что-то новое про себя. Если бы я застряла на первом месте, я бы до сих пор стояла за прилавком и ненавидела каждый день. Зачем терпеть, если можно искать то, что подходит?
Я не нашёлся, что ответить. В моё время такой подход сочли бы легкомыслием.
— Ещё одна вещь меня удивляет, — добавила Аня. — Учёба в вузе 5 лет. Ну ведь устарело кардинально. За 5 лет весь мир может измениться. Технологии, подходы, рынок труда — всё обновляется быстрее, чем студент получает диплом. Но работодатели требуют корочку в первую очередь. Я знаю людей без высшего образования, которые работают лучше меня, потому что учились онлайн, на курсах, сами развивались. А их не берут, потому что нет бумажки. Логика где? У нас три 3 года про нейросети только самые прошаренные говорили, а сейчас они везде.
— То есть ты считаешь, высшее образование не нужно?
— Не совсем так. Оно нужно для определённых профессий: врачи, юристы, архитекторы, инженеры. Просто надо как-то разграничивать, для большинства специальностей можно учиться быстрее и потом уже совершенствоваться как-то. Главное — желание развиваться. А корочка — просто формальность, которую все требуют по привычке.
Разговор с Аней затянулся дольше, чем я планировал. Она рассуждала спокойно, на эмоции не переходила, но каждое её слово било точно в цель.
После этих разговоров я понял одну вещь. Чем больше я взаимодействую с молодым поколением, тем яснее вижу, что проблема в системе, которая застряла где-то между прошлым и будущим. Никакой проблемы с молодым поколением нет.
Зарплатные вилки, которые обманывают с порога. Бумажная волокита в эпоху, когда искусственный интеллект внедряют повсеместно. Требование сидеть в офисе, хотя половина задач решается удалённо. Погоня за показателями вместо реального результата. Всё это давно пора менять.
Может, пора прислушаться к тем, кто только входит в рабочий мир. Потому что мир уже изменился, а мы всё пытаемся жить по старым правилам.