Найти в Дзене
Особое дело

Наркобарон против Япончика: война, которая закончилась в Лефортово

Добрый день. Его звали королём наркотрафика Москвы. Его счета ломились от миллионов долларов, а в подмосковном Жостово у него был дворец с мрамором и золотом. Он поставлял тонны наркотиков и ставил на колени целые ОПГ. Его одного боялся даже всесильный Япончик. Но когда его нашли мёртвым в камере Лефортово, на похороны не пришли даже те, кого он считал братьями. История Паши Цируля — это история о том, как можно взлететь на самую вершину преступного мира и там же навсегда остаться в одиночестве. Павел Захаров, будущий Паша Цируль, родился в Москве в 1939 году. Он был типичным продуктом послевоенных окраин — учиться не хотел, школу бросил, а вместо учёбы быстро освоил ремесло карманника и домушника. В девятнадцать лет его ждала закономерная первая ходка — десять лет лагерей. Он попал в Воркуту. Там и раскрылся его характер. Он наотрез отказывался работать, предпочитая карцер. Эта стойкость привлекла внимание местных авторитетов. На зоне он подрабатывал стрижкой, и это ремесло стало его
Оглавление

Добрый день.

Его звали королём наркотрафика Москвы. Его счета ломились от миллионов долларов, а в подмосковном Жостово у него был дворец с мрамором и золотом. Он поставлял тонны наркотиков и ставил на колени целые ОПГ. Его одного боялся даже всесильный Япончик. Но когда его нашли мёртвым в камере Лефортово, на похороны не пришли даже те, кого он считал братьями. История Паши Цируля — это история о том, как можно взлететь на самую вершину преступного мира и там же навсегда остаться в одиночестве.

От парикмахера до вора в законе

Павел Захаров, будущий Паша Цируль, родился в Москве в 1939 году. Он был типичным продуктом послевоенных окраин — учиться не хотел, школу бросил, а вместо учёбы быстро освоил ремесло карманника и домушника. В девятнадцать лет его ждала закономерная первая ходка — десять лет лагерей. Он попал в Воркуту.

Там и раскрылся его характер. Он наотрез отказывался работать, предпочитая карцер. Эта стойкость привлекла внимание местных авторитетов. На зоне он подрабатывал стрижкой, и это ремесло стало его пропуском в высший свет уголовного мира. Стричь и брить воров в законе — огромное доверие. Так он получил кличку Цируль, что значит цирюльник. По другой версии — за маленький рост и худобу, напоминавшие циркуль.

В 1961 году, накануне освобождения, к нему подошёл сам Вася Бриллиант — икона воровского мира. Он короновал Захарова, сделав его вором в законе Пашей Цирулём. Из парикмахера он превратился в элиту преступного сообщества.

Наркобарон с дворянскими замашками

На свободе Цируль быстро понял, где настоящие деньги. Ещё в начале 1980-х, когда в СССР об этом бизнесе почти не слышали, он занялся наркоторговлей. К концу перестройки он наладил каналы поставок прямо из Колумбии, ввозя партии по 100 килограммов. К 1991 году он контролировал до 40% московского рынка наркотиков с оборотом около миллиона долларов в месяц.

-2

На эти деньги он выстроил в Жостово настоящую крепость — особняк в дворянском стиле с мрамором, золотом, картинами и даже тайным подземным ходом на случай облавы. Он приучал себя к роскоши, но не забывал и старых привычек. Следователи вспоминали, что даже будучи миллионером, он мог для спорта в метро обчистить карман случайному прохожему.

Несмотря на то, что наркобизнес в воровском мире всегда считался нечистым делом, его влияние было огромным. Он участвовал в создании крупнейших ОПГ Москвы — Солнцевской, Коптевской, Долгопрудненской. Он контролировал оба терминала Шереметьево — главные ворота для контрабанды. И он щедро платил в воровской общак — до 70 миллионов рублей в год. За эти деньги ему прощали многое.

Война с Япончиком и предательство

Особые, напряжённые отношения у Цируля были с другим легендарным авторитетом — Вячеславом Иваньковым, Япончиком. Сначала они были союзниками. Цируль даже дал крупную сумму на взятку за освобождение Япончика из зоны.

Япончик и Цируль
Япончик и Цируль

Но власть и деньги разделили их. Япончик стал опасаться растущего влияния наркобарона. Он обвинил Цируля в растрате общака и попытался захватить его бизнес в США. Война стала неизбежной.

В 1993 году произошло покушение на Япончика — взорвали его машину, в которую он не сел буквально в последнюю секунду. Все знали, кто стоит за этим. Япончик понял, что в открытом противостоянии Цируля не сломить. И он выбрал другой путь — предательство.

В 1994 году именно с подачи Япончика и его союзников силовики вышли на резиденцию Цируля в Жостово. Задержали его лично сотрудники РУБОП и СОБР. Говорят, он чуть не ушёл через тот самый тайный ход, но его опередили.

Загадочная гибель в Лефортово и пустые похороны

Паша Цируль оказался в одиночной камере следственного изолятора Лефортово. Даже там он вёл себя как хозяин — у него был спутниковый телефон, он вёл переговоры. Его жена Роза искала связи, чтобы его освободить. Ходили слухи, что за полмиллиона долларов дело можно было решить.

Но 23 января 1997 года 58-летнего авторитета нашли мёртвым в камере. Официальная версия — остановка сердца. Неофициальных было много. Говорили, что к нему подсадили киллера из враждебной кавказской группировки. Шептались, что он умер от передоза, пристрастившись к собственному товару. Самая правдоподобная версия — это был расчётливый заказ. Пока Цируль был жив, он оставался угрозой для Япончика и его союзников, включая Деда Хасана. Мёртвый — нет.

Его похоронили на Головинском кладбище в Москве. И здесь случилось самое показательное. На погребение одного из самых могущественных воров в законе не пришла большая часть криминальной элиты. Те, кто ещё вчера называл его братом, теперь держали сторону Япончика. Преступный мир проголосовал ногами, показав, что даже для него есть красные линии. Наркобизнес и война с авторитетами такого уровня были пересечены. Цируль нарушил неписаные правила — и был вычеркнут из памяти братвы.

Могила как символ

Сегодня могила Паши Цируля на Головинском кладбище — это типичное для 1990-х годов надгробие «нового русского». Массивный памятник из чёрного гранита, фотография, золотые буквы. Ничего особенного. Но её вид красноречивее любых слов. Она не стала местом паломничества, как могилы других «законников». Она не усыпана цветами от «уважающих людей». Она стоит в относительном одиночестве — молчаливое напоминание о том, что в мире, где нет законов, всё равно есть свои законы. И самое страшное наказание там — не пуля и не тюрьма, а полное, окончательное забвение от тех, кого ты считал своими.

-4

Подписывайтесь на канал Особое дело