🎭📃Рассказ. Жемчужина сердца моего.Часть 22.

Возвращение из забвения

И вот, когда солнышко распустило свои золотые нити над крышами домов, согревая и лаская каждый уголок, вернулся Макар в родной поселок.

Весть о его воскрешении, словно шаровая молния, вновь опалила поселок. Изумление застыло на лицах жителей, когда живой и невредимый Макар предстал перед ними. Бабы, завидев его, спешно крестились, словно узрев лик святого. А Макар, словно и не было ничего, шествовал по улице, приветствуя всех легким поклоном.

– Видать, брехню спороли Еремей с Гордеем, а мы, дурачье, и поверили! – проворчала Агафья, выглядывая в тусклое окошко избы на проходящего мимо их дома Макара. – Вот пустозвоны!

– Точно. Развесили уши, как у телят! А ты, бабка, рада стараться, подхватила глупые басни этих хмельных балаболов. Говорил ведь, нечего им верить! – сердито пробурчал Кузьма, кинув косой взгляд на жену.

В это время Тихон, предвкушая визит к Степании, не успел ступить за калитку своего дома, как его взору Макар возник живой и невредимый. Скованный ледяным объятием страха челюсть Тихон едва не коснулась земли, а почва, казалось, поплыла под ногами. В одно роковое мгновение все его заветные мечты о молодой вдове обратились в прах, рассыпавшись осколками несбывшегося.

— Здравствуй, Макар! — запинаясь, еле слышно буркнул Тихон. Сердце сдавило страхом. И словно пойманный с поличным, он едва не нырнул обратно за калитку.

– Здорово, Тихон! – отозвался Макар с нарочитой важностью. – Что это народ на меня как на утопленника глядит? – ухмыльнувшись, спросил Макар, и в голосе проскользнуло неловкое беспокойство.

— Да так оно и есть… — процедил сосед, запнувшись, словно увидел приведение. — Только и слышно в поселке, что… Ты потоп.

— Да что за бред? Какая несусветная чушь! — В голосе сквозило отторжение, а глаза выдавали полнейшее замешательство. «Неужели кто-то действительно видел их на берегу в тот роковой день?» — эта мысль пронзила его, как ледяная игла. — А моя Степания… Что говорит? — Он попытался выдавить из себя смешок, но фальшивая нота с хрустом сломалась, обнажив под маской натянутой бравады неподдельное, почти ребяческое смятение.

— Степания говорит, что вы с Мореной к родителям в город подались погостить, — небрежно бросил Тихон.

— Так и есть, — с облегчением выдохнув, ответил Макар. — Гостил у стариков. Теперь вот домой путь держу. Истосковался по жене да по сыновьям, сил нет! — Макар расплылся в улыбке, скрывая истинную правду.

— Постой, а Морена-то где? — Тихон прищурился, в глазах плясали лукавые огоньки, выдавая его сомнения. Он явно не до конца верил словам Макара.

— У моих родителей осталась, — неохотно пробурчал Макар, словно выплевывая слова. — Гимназию для девиц у них в городе открывают, вот и решил пристроить к наукам. — В голосе его сквозило явное раздражение любопытством Тихона. — Ладно, некогда мне тут с тобой байки травить, к семье спешу. Да и в дороге так вымотался, что ноги сами собой заплетаются. Торопливо махнув рукой, Макар поспешил прочь, подальше от прищуренного взгляда Тихона и его назойливых допросов.

Встреча.

Степания как раз накрыла на стол, собираясь накормить сыновей завтраком. Сама принарядилась, словно в светлый праздник. Ходила, словно солнышко, озаряя все вокруг, чем немало дивила сыновей.

Вдруг жалобно скрипнула калитка. Стеша, словно на крыльях, подлетела к окну. Не веря своим глазам, выскочила во двор.

– Папка вернулся! – выдохнула она, и, не помня себя от радости, кинулась навстречу мужу.

– Живой, сокол мой ясный! – слезы счастья душили ее, и она обвила шею Макара руками.

Макар крепко прижал Стешу к груди, осыпая поцелуями ее алеющие щеки и нежные руки.

– Жемчужина сердца моего, Стешенька моя! Как же я истосковался по тебе и сыновьям. Все ли у вас ладно? – спросил Макар, голос его дрожал от волнения и переполнявшей его радости.

– Все хорошо, голубь мой, – ответила супруга, вглядываясь сквозь пелену слез в родное лицо мужа.

Навстречу родителям вихрем вырвались сыновья, оглашая двор ликующими криками. Мигом облепили отца, словно птенцы, соскучившиеся по теплу крыла. Cтепания, словно горлица, трепетно укрывающая птенцов от зимней вьюги, обвила сыновей и мужа руками, будто стремясь согреть их теплом своего материнского сердца. Так и стояли они, единой крепостью, сплетенные в неразрывное объятие, подобно ветвям векового древа, пустившего глубокие корни.

Наконец, разорвав объятия долгой разлуки, они переступили порог родного дома. Густой, манящий аромат пирогов, испеченных накануне Степанией, властвовал в каждом уголке дома, словно уютное воспоминание.

Макар, с усталым вздохом, опустился во главе стола. Сыновья, соскучившиеся по родному отцовскому плечу, прильнули к нему, как к земле после долгой засухи.

Напротив, Степания присела неслышно, словно тень, и устремила в глаза мужа взгляд, полный невысказанной мольбы. В бездонной глубине ее глаз, словно в темном омуте, метался лишь один, раздирающий сердце вопрос: «Как Морена?»

***

Макар исповедался, вывернул душу наизнанку, словно кающийся грешник перед алтарем. Он живописно описал их встречу, то, как Морена расцвела в объятиях иного мира. Его родители, словно обретя долгожданную дочь, осыпали её любовью и заботой. И, наконец, сообщил, что Морена, добровольно и с просветленной душой, решила остаться там, где судьба уготовила ей путь познания волшебных искусств, путь к величию и власти над всеми морскими духами.

Сердце Степании сковала ледяная хватка отчаяния. Еще теплилась призрачная надежда, что супруг сумеет укротить непреклонную волю отца, вымолить у него возвращение кровиночки на землю. Но Макаровы слова развеяли её, словно дым, оставив лишь пепел безысходности.

– Не тревожься, жемчужина моя. Клянусь, ни единого слова лжи, говорю как пред Богом: Морене там хорошо, даже привольно.

И, желая утолить бездонную тоску, затаившуюся в глазах Степании, добавил:

– Скоро дочка наша, как постигнет все тайны магии, сама сможет навещать нас!

– Ой, Макарушка, да неужто правда? – лицо Степании озарилось нежданным светом надежды, словно луч солнца пробился сквозь густую тучу. – Значит, свидимся еще… – выдохнула она, цепляясь за эту мысль, словно утопающий за соломинку.

Степания окинула взглядом мирно жующую пироги семью, и волна тепла, робкая и неуверенная, словно живительный эликсир, коснулась её сердца. Но лишь малая толика души отозвалась на это тепло. Другая же, скованная вечным льдом, хранила острые осколки невыносимой боли, которые с каждым днем все глубже вонзались в самое нутро, терзая её. Степания натянула слабую, почти незаметную улыбку. Долг жены и матери не позволял ей выдать свою печаль. Ведь у нее еще трое неугомонных сорванцов, чьи звонкие голоса были единственным, ради чего стоило жить и дышать.

Спасибо за внимание. Желаю вам отличных выходных и отличного настроения!😊🌞🎄🌟🎄

Продолжение здесь👇