Актерская группа в каком-то поредевшем составе уже была в зале. Все ждали режиссера.
- А где остальной народ? – скидывая плащ, поинтересовалась Ольга у стоящего неподалеку Григорьева.
- Водянкин руку сломал, Жориков простудился. Палыч в ярости. Из мужчин только два остались, я и Сидорчук, а по пьесе еще актеры нужны. Опять женщины будут переодеваться, - Григорьев противно хихикнул.
- Хватит хихикать, Григорьев, - строго одернула его Ольга, - ты вообще, как мой любовник, должен одни положительные эмоции вызывать.
- А я любовник, - мягко мурлыкнул низким голосом Григорьев и потянулся к Ольге.
- По пьесе любовник, дурак, - Ольга отодвинулась от Григорьева и неожиданно наткнулась на непонятно как появившееся позади нее тело.
- Извините, - произнесло тело голосом Смелова и отодвинулось.
- Друзья! – несколько раз громко хлопнул в ладоши Николай Павлович, - позвольте вам представить нашего нового артиста, Смелова Степана. Прошу любить и жаловать.
Женская часть труппы в составе трех дам с живым интересом начала разглядывать засмущавшегося Смелова. Ольга тоже насмешливо и с некоторым презрением посмотрела на него. Они встретились глазами, и Смелов резко дернулся в сторону.
- Куда, батенька, - резво схватил его за рукав режиссер, - не нужно бояться, вас здесь никто не обидит.
- Ну будьте же мужчиной, - с иронией произнесла Ольга, понимая, что к психологу Смелова привел отнюдь не плохо выполненный проект, а их уже практически не сдерживаемая рамками приличия ссора в кулуарах после заседания. – Здесь не место для распрей.
- Олечка правильно говорит, - подхватил Николай Павлович, - распри у нас только на сцене. А в коллективе полное взаимопонимание и любовь.
- Две Любови, - кокетливо поправила первая Любовь, толкая в бок стоящую рядом тезку.
Собравшиеся рассмеялись каламбуру, а Смелов с вызовом посмотрел на Ольгу и в его взгляде явно читалась решимость ей досадить и остаться.
Ольга равнодушно повела плечом и отвернулась, а Николай Павлович с неугасимым энтузиазмом вновь захлопал в ладоши, призывая к вниманию.
- Друзья, начинаем репетицию. Мужчин у нас сегодня мало и вам, Степан, сразу достается важная и ответственная роль. Вы лакей. Входите в гостиную со словами «Кушать подано!», – Николай Павлович со всем величием и вескостью произнес эту предназначенную лакею фразу.
Смелов с подозрением посмотрел на режиссера, выискивая подвох. Однако тот на волне немыслимого творческого подъема продолжил:
- Олечка только что выставила любовника в окно и задумалась. Вы ее своей репликой пугаете, она решает, что вернулся муж, теряет сознание и падает вам на руки.
Тут уже Ольга с подозрением посмотрела на режиссера.
- Давайте я упаду на диван, это будет надежней и не так травматично, - несколько нервно предложила она.
- Ольга Сергеевна, - задохнулся от возмущения режиссер. – Вы ходите сорвать спектакль? Кто здесь режиссер - вы или я? Эту сцену я вижу именно так!
Ольга досадливо прикусила нижнюю губу и неожиданно встретилась со злорадным взглядом Смелова. И тут же осознав, что не доставит ему удовольствия своим протестом, она торопливо согласилась с Николаем Павловичем:
- Да-да, конечно, если так будет лучше, то конечно.
- Ре-пе-ти-ру-ем! – по слогам произнес тот и вновь хлопнул в ладоши.
Все задействованные в сцене актеры гуськом поднялись на сцену. Первая Любовь в образе горничной Лушки белкой крутилась вокруг томной барыни, роль которой исполняла Ольга. Ее любовник Григорьев бойко вылезал в картонное окно и сгибаясь в три погибели, чтобы его не было видно из зрительного зала, скрывался за кулисами. Когда подошла очередь Смелова, он, немного стесняясь, появился на сцене и, откашлявшись и зачем-то посмотрев на режиссера, громко произнес:
- Кушать подано!
Ольга испуганно вскрикнула и начала заваливаться немного вбок, контролируя боковым зрением действия Смелова. Смелов стоял неподвижно, с интересом наблюдая неторопливое и осознанное падение Ольги.
- Лови ее, дурак! – с азартом выкрикнул режиссер, также заинтересованный развязкой.
Смелов уж было протянул руку в сторону все еще падающей Ольги, однако был внезапно и обидно оттеснен в сторону мужем в исполнении Сидорчука, последнего на этой репетиции мужчины.
Тучный Сидорчук ловко и привычно театрально подхватил Ольгу и бережно перенес ее на стоящий неподалеку диванчик. Из зрительного зала раздались жидкие хлопки двух не задействованный в данной сцене дам и режиссера.
- Учитесь, Степан, - Николай Павлович одобрительно кивнул Сидорчуку, - в нашем непростом театральном деле нужно быть готовым ко всему, в том числе и к импровизации.
- Учту, - немного натянуто улыбнулся Смелов, - в следующий раз непременно поймаю.
- А мы следующего раза ждать не будем, - лукаво улыбнулся режиссер, - все на сцену! Прогоняем второй раз!
Друзья, буду рада видеть вас в телеграм-канале блога Семья и Психология
https://t.me/family_and_psycholog
