Ольга Сергеевна Залетная была в ярости. Последний экспертный совет с участием администрации города окончательно вывел ее из равновесия. Непонятно каким таким ловким образом год назад мимо нее юрко проскользнул приятный денежный контракт по дворцу и уплыл к конкурентам, всем хорошо известным своей низкой квалификацией. И вот сегодня, на заседании научно-технического совета ответственный исполнитель работ по этому контракту нес такую откровенную ерунду, что кажется, только стены не покраснели от звучавшего в огромном мраморном зале с колоннами бреда.
- А какие листья вы собираетесь убирать из пруда – те, которые на поверхности или те, которые осели на дно? – явно издеваясь, спросил голос из зала.
Маленький толстенький докладчик, прекрасно знакомый Ольге и по прочим неприятным встречам, важно надулся и несколько уклончиво ответил:
- Вопрос уборки листьев решается на законодательном уровне.
По непонятным причинам, в зале никто не засмеялся, а Ольга, все-таки не справившись со своим избыточно эмоциональным порывом, попросила подойти к ней помощника с микрофоном.
- А вам не приходило в голову, господин Бузмаков, - мягко начала она, умело маскируя свое яркое негодование под искреннюю заинтересованность профессионала, желающего помочь, - что дноочистка и удаление листьев лишь усилят инфильтрацию и проблема затопления подвальных помещений дворца не решится? Не проще ли разработать систему скрытых дренажных канав в дворцовом парке и осушить территорию?
- Почему это должна улучшиться фильтрация? – заносчиво вскинул голову незамедлительно покрасневший докладчик.
- Знакомо ли вам слово «кольматация»? – с ложным дружелюбием поинтересовалась Ольга.
Начинающую набирать обороты горячую дискуссию прервал председатель комитета по каким-то там вопросам Смелов. Тот самый Смелов, с которым у Ольги была давнишняя непримиримая война. Смелов старался, чтобы выгодные контракты обходили стороной Ольгу, а Ольга была беспощадна в своей экспертной оценке проектов, которые к ней поступали со стороны комитета. При этом Ольга, вполне понимая, что Смелов неглупый и вполне квалифицированный специалист, искренне удивлялась его беспринципному стремлению периодически заключать контракты со столь сомнительными подрядчиками.
И после вот таких ярких дискуссионных встреч, где все было пронизано абсолютным несоответствием выплаченных по контракту денег и низким качеством выполненных работ, Ольгу еще некоторое время преследовали неофициальные письма Смелова с призывами успокоиться и не лезть не в свое дело.
- Да сто пудов, отмывает твой Смелов деньги через этих гавриков, - лениво потягивая вино, бутылку с которым Ольга открыла трясущимися руками, говорила ее подруга и соседка по этажу Дина. Дину Ольга позвала сразу же, как только появилась дома после скандального заседания. Она чувствовала, что если незамедлительно с кем-нибудь не поделится переполняющими ее впечатлениями, то просто лопнет.
- Слушай, но он же такой толковый мужик, я постоянно слушаю его доклады. Он дело говорит. Но как же он не понимает, что Бузмаков тупой? – Ольга с отчаянием посмотрела на подругу.
- Говорю тебе, деньги решают все. С тобой особенно не попилишь, ты принципиальная. А тупой Бузмаков удобен – с минимальными затратами такой результат. А именно, его отсутствие. И через пару лет с чистого листа можно новый проект на эту тему замутить. Подвалы же явно не высохнут на законодательном уровне. – Дина весело посмотрела на Ольгу, и они рассмеялись.
Как обычно, после таких совещаний, Ольга еще пару дней ходила под впечатлениями, пока не собралась на плановую репетицию. Обычно сместить эмоциональные акценты ей помогал народный театр, где она играла уже несколько лет, найдя себе некоторое утешение после развода.
Николай Павлович, их режиссер, был тоже эмоционален и очень строг. Он с головой ушел в руководство небольшим коллективом любителей театральных подмостков и с годами вокруг него сформировался устойчивый костяк из нескольких преданных общему делу и влюбленных в сцену человек. Новичков, конечно, активно привечали, но, как правило, поверхностно настроенных соискателей отпугивала требовательность Николая Павловича и жесткий график репетиций.
Подъехав к зданию народного театра, Ольга притормозила у привычного въезда во двор, перегороженного в этот раз коряво припаркованным огромным черным внедорожником.
- Ах ты ж, косорукий, - сквозь зубы выругалась мгновенно вскипевшая Ольга, - чтоб у тебя колесо лопнуло.
Она немного поелозила и затем, тщательно осмотревшись, направила машину, с ревом взобравшуюся на поребрик, на тротуар. Далее ей удалось протиснуться между ограждением и внедорожником и, наконец, заехать во двор.
Ольга, стараясь взять себя в руки и переключиться на хорошее, пока пересекала просторный светлый вестибюль театра вспоминала новую пьесу какого-то французского драматурга со странным названием «Не скажем, не узнают», постановкой которой неожиданно увлекся режиссер. И вот сейчас, проходя мимо кабинета Николая Павловича, Ольга услышала через приоткрытую дверь знакомый голос:
- Видите ли, у меня несколько нервная работа и мой психолог посоветовал найти занятие с большой эмоциональной отдачей.
- И вы решили попробовать себя в качестве актера? – это уже спросил Николай Павлович.
- Мне это просто необходимо, - непривычно просяще произнес голос Смелова, а Ольга, передернув плечами от неприязни, пожелала про себя провалиться тому на собеседовании.
Друзья, буду рада видеть вас в телеграм-канале блога Семья и Психология
https://t.me/family_and_psycholog
