Звонок раздался в тот момент, когда я, стоя на стремянке, приклеивала последний кусок обоев в спальне. Ремонт, длившийся два года и высосавший все наши с Игорем сбережения плюс два кредита, подходил к концу.
Квартира – просторная сталинская трёшка на Соколе сияла новизной и пахла ламинатом.
— Открывай, Игорёк! — голос Жанны, моей золовки, просочился даже через закрытую входную дверь. — Я знаю, что вы дома! Я к вам с деловым предложением!
Я слезла со стремянки. У меня было плохое предчувствие. Жанна, старшая сестра мужа, никогда не приходила просто так. Она появлялась, когда ей нужны были деньги, или когда у неё случался очередной кризис жанра в личной жизни.
Но сегодня повод был другой.
Мы открыли дверь. Жанна вплыла в квартиру, как каравелла с полными парусами. Она даже не разулась, прошла в уличных сапогах по нашему новому паркету прямо на кухню.
Шантаж на шесть миллионов и эксклюзивное предложение
— Ну что, голубки, гнездышко свили? — она плюхнулась на стул и окинула взглядом глянцевые фасады. — Красиво, дорого, молодцы. Значит, деньги есть.
— Жанна, — Игорь напрягся. — Ты чего хотела?
— Вам продать хочу свою долю.
Она выложила на стол ключи от машины (старенького Пежо) и посмотрела на нас в упор.
— Я хочу шесть миллионов.
Мы с Игорем переглянулись.
— Шесть? — переспросил муж. — Жан, ты с математикой дружишь? Вся квартира стоит пятнадцать, у тебя одна треть. Это пять миллионов по рынку. Красная цена ей при продаже на сторону – два с половиной, максимум три миллиона.
Откуда шесть?
Жанна улыбнулась широкой улыбкой.
— А это, братик, наценка за ваше спокойствие.
Она подалась вперед.
— Не купите вы — купят другие, у меня уже есть клиенты. Замечательная семья из Таджикистана, восемь человек: трудолюбивые, шумные, с детьми. Им прописка нужна. Или вот еще вариант — агентство «Тихие соседи». Слышал про таких? Это крепкие ребята, которые любят слушать Рамштайн в три часа ночи и курить в туалете.
Я почувствовала, как холодеют руки.
— Ты угрожаешь? — спросила я.
— Я предлагаю сделку, Катя. Вы мне шесть миллионов и живете тут королями. Или я продаю свою треть «профессионалам» за три. А они уже выживут вас отсюда за полгода. Выбирайте, даю месяц на раздумья.
Жанна ушла, оставив после себя запах тяжёлых духов и грязные следы на полу.
Два пути
Мы сели за стол.
— Она блефует, — сказал Игорь, но голос его дрожал. — Она не сделает этого. Это же родовое гнездо, тут мама жила!
— Игорь, — я взяла калькулятор. — Твоя сестра продала мамины украшения через неделю после похорон. О каком гнезде ты говоришь? Для неё это лотерейный билет, который она хочет обналичить по максимуму.
— Шесть миллионов… — Игорь схватился за голову. — Кать, нам не дадут столько. У нас и так два кредита за ремонт. Платеж будет сто тысяч в месяц. Мы будем рабами банка двадцать лет, ради чего? Ради пятнадцати квадратных метров, в которых она даже не живёт?
— Ради того, чтобы не жить с табором, — мрачно ответила я.
На следующий день я пошла к юристам.
Новости были неутешительные.
— Она имеет право продать свою долю кому угодно, — сказал мне солидный адвокат, поправляя очки. — Да, у вас есть преимущественное право покупки. Она обязана сначала предложить вам. Но если вы откажетесь (или не найдете денег за месяц) – она продаст посторонним.
— А если она продаст «чёрным риелторам»?
— Тогда готовьтесь к аду. Они подселят маргиналов, создадут невыносимые условия. Полиция не поможет – это гражданско-правовые отношения. Цель таких схем одна: заставить вас продать ваши 2/3 за копейки, это классика рейдерства.
Я вышла из офиса, на улице шёл дождь, у меня было два пути.
Первый: прогнуться, взять кабальную ипотеку, отдать Жанне 6 миллионов (переплатив в два раза) и жить впроголодь, зато в «своём».
Второй: …второго пути я пока не видела или…
Игра на опережение: продаем «волкам» первыми
Вечером я положила перед Игорем планшет.
— Смотри.
На экране был сайт агентства срочного выкупа недвижимости. Слоган гласил: «Выкупаем проблемные доли дорого. Быстро, деньги в день обращения».
— Катя, ты что? — Игорь отшатнулся. — Мы продадим им?
— Мы продадим им наши 2/3.
— Но… мы же потеряем в деньгах! — воскликнул он. — Наши две трети стоят десять миллионов! А эти дадут… ну семь. Восемь максимум! Это дисконт в три миллиона!
— Да, — спокойно сказала я. — Мы потеряем три миллиона. Но мы получим восемь миллионов на руки сразу. Закроем кредиты за ремонт (два миллиона). У нас останется шесть, этого хватит на хорошую двушку в спальном районе. Или на первый взнос за крутую квартиру в новостройке.
— А ремонт? — Игорь обвел рукой нашу идеальную гостиную. — Итальянские обои? Паркет? Мы же душу вложили!
— Ремонт — это расходный материал, Игорь. Нервы дороже, если Жанна подселит сюда своих «друзей», твой паркет сгниет за месяц, а обои пропитаются табаком. Мы все равно потеряем эту квартиру. Вопрос только в том, на каких условиях.
Я посмотрела мужу в глаза.
— Пойми, это игра в «кто первый моргнет». Жанна думает, что мы привязаны к стенам. Что мы будем цепляться за этот бетон до последнего. Она нас шантажирует нашим же комфортом.
— И что ты предлагаешь?
— Я предлагаю ударить первой. Продать наши доли профессионалам. Тем самым «волкам», которыми она нас пугает. Только мы продадим контрольный пакет — 2/3. А Жанна останется с ними один на один со своей жалкой 1/3.
Игорь молчал минуту, переваривал.
— Это жестоко, — сказал он наконец.
— Это бизнес, — ответила я словами Жанны. — Она хотела рынок? Она его получит.
Сделка с «Бетон-Инвест»: прощай, итальянский ремонт
Мы действовали быстро и тихо.
Первым делом пошли к нотариусу и оформили официальное уведомление.
«Уважаемая Жанна Валерьевна! Предлагаем вам воспользоваться преимущественным правом покупки и выкупить наши 2/3 доли в квартире по адресу… за 8 000 000 рублей».
Письмо ушло заказным с уведомлением.
Жанна получила его через три дня.
И позвонила, хохотала в трубку.
— Игорёк, ты идиот? Откуда у меня восемь миллионов? У меня даже работы официальной нет! Вы что, пугаете меня? Типа «не купишь ты продадим другим»? Да кому нужны ваши доли, когда там Я? Я любому покупателю устрою такую жизнь, что он сбежит через день! И вообще вы блефуете! Никуда вы не денетесь из своего ремонта!
Она была уверена в своей неуязвимости, думала, что мы просто тянем время.
Месяц, положенный по закону на раздумья, пролетел быстро. Жанна не ответила, срок истек.
У нас были развязаны руки.
Офис агентства «Бетон-Инвест» находился в полуподвале, но выглядел солидно. Кожаные диваны, секретарша с длинными ногами и крепкие парни в костюмах, которые больше походили на вышибал, чем на риелторов.
— Две трети на Соколе? — директор агентства, мужчина с цепким взглядом, изучил документы. — Интересно, ачто со вторым собственником?
— Сестра мужа, — честно сказала я. — Владеет одной третью, проживать не планирует, но хочет продать свою долю нам за двойную цену. Шантажирует подселением маргиналов.
Директор усмехнулся. Усмешка была недоброй, но профессиональной.
— Понятно, классика. «Золотая рыбка», которая хочет слишком много.
Он отложил бумаги.
— Мы возьмем, цена 7.5 миллионов, деньги завтра.
— Восемь, — сказала я твердо. — Квартира с евроремонтом. Вам даже вкладываться не надо, заезжай и живи.
— Ремонт нам не важен, — отмахнулся он.
— Нам важны метры и юридическая чистота. Но… ладно восемь, уж больно район хороший.
— А что будет с Жанной? — тихо спросил Игорь.
Директор посмотрел на него.
— А это уже не ваша забота, мы умеем договариваться. С нами люди обычно становятся… сговорчивее. Сначала мы предложим ей выкупить её долю. По нашей цене, если откажется подселим жильцов. У нас есть специальные сотрудники. Очень вежливые. Но с плохим здоровьем кашляют громко, в туалет часто ходят.
Игорь сглотнул.
— Договорились, — сказала я.
Мы вывезли вещи за два дня, мебель оставили она входила в цену (да и тащить встроенную кухню было глупо).
Я последний раз прошлась по квартире. Погладила обои, мне было жалко труда. Но ещё больше было жалко себя и Игоря, которых пытались превратить в дойных коров.
Мы получили деньги, закрыли кредиты и улетели в Турцию на неделю выдохнуть.
Сюрприз для Жанны: новые соседи
Жанна узнала обо всем, когда пришла в квартиру «с проверкой», посмотреть как мы собираем деньги ей на выкуп.
У нее были свои ключи, она открыла дверь.
В прихожей стояли чужие ботинки. Огромные, 45-го размера, штук пять пар.
Пахло дешевым табаком и жареной рыбой.
Жанна прошла на кухню.
За столом сидели трое мужчин в майках-алкоголичках. Они играли в карты и курили.
— Вы кто?! — взвизгнула Жанна. — Что вы тут делаете?! Я сейчас полицию вызову!
Один из мужчин, лысый и татуированный, лениво повернул голову.
— О соседка привет, а мы новые хозяева вот выписка из ЕГРН.
Он бросил на стол бумажку.
— Мы теперь тут живём, две трети наши. А ты, значит, Жанна? Слышали о тебе. Говорят, ты треть продаешь?
— Я… я… — Жанна попятилась. — Где Игорь? Где Катя?
— Уехали, — усмехнулся лысый. — Сказали, им тут климат не подходит. Слишком душно, а нам нравится. Мы, кстати, ребята простые, гостей любим. Сегодня вечером ещё пятеро подъедут, новоселье отмечать будем. Ты заходи, если что.
Жанна выскочила из квартиры как пробка.
Мой телефон зазвонил через десять минут.
— Катя! Игорь! — Жанна визжала так, что я отвела трубку от уха. — Вы что натворили?! Вы кого пустили?! Там бандиты! Они курят! Они сказали, что спилят замки в моей комнате, если я не дам ключи!
— Жанна, успокойся, — сказала я спокойным голосом, глядя на море. — Это новые собственники, мы продали им свои доли, всё законно.
— Вы не имели права! Без моего согласия!
— Мы присылали уведомление, ты его проигнорировала. Преимущественное право истекло, теперь это их квартира.
— Но… как я буду там жить?! Я хотела продать свою долю!
— Ну так продавай им, они наверняка купят.
— Они предложили мне миллион! — зарыдала Жанна. — Миллион! За треть на Соколе! Это грабеж!
— Это рынок, Жанна. Ты же сама говорила: «Не купите вы, купят другие», вот другие и купили. Договаривайся с ними, мы больше не собственники.
Цена жадности – 1,5 миллиона
Мы купили отличную «двушку» в новом доме. Без ремонта, зато с панорамными окнами и без долгов. Делаем ремонт потихоньку, уже без кредитов.
Жанна продала свою долю агентству «Бетон-Инвест» через два месяца.
Она пыталась водить покупателей, но «амбалы» встречали их в трусах и с топором (чистили рыбу в коридоре).
Покупатели убегали, теряя тапки.
Жить там она тоже не смогла – новые соседи меняли замки каждый день, включали музыку и «случайно» заливали её комнату водой.
В итоге она сдалась, продала им свою треть за 1.5 миллиона рублей. Из которых 200 тысяч ушло на риелтора и оформление.
Жанна потеряла всё.
Если бы она не жадничала и согласилась продать квартиру целиком вместе с нами, она получила бы свои честные 5 миллионов (треть от 15).
Если бы она согласилась на наши условия (выкуп за 3 млн), она была бы при деньгах.
Но она захотела нас «нагнуть». Она захотела 6 миллионов за воздух и шантаж.
В итоге:
Мы потеряли на дисконте (продали доли дешевле рынка), но сохранили психику, закрыли долги и купили отдельное жилье.
Жанна получила копейки, которых не хватит даже на студию в замкадье. И нервный тик.
Мораль:
Не рой яму другому, особенно если у него есть смелость продать лопату твоему врагу.
И помните: жадность фраера сгубила. А квартирный вопрос портит москвичей только тогда, когда они забывают, что на каждую хитрую гайку найдется свой болт с левой резьбой.
Ну а теперь ваша очередь! Девочки, признавайтесь: есть ли у вас такая родня, которая делит шкуру неубитого медведя (или бабушкину квартиру) так, будто вы им должны по гроб жизни?
Как вы ставили на место «наследных принцев» и «принцесс»? Договаривались по совести или действовали жестко, как Катя?
И обязательно поделитесь этой историей с подругами. Особенно с теми, кто сейчас судится за метры или терпит шантаж от родственников. Пусть знают: иногда лучше потерять часть денег, но сохранить свободу, чем годами быть заложником чужой жадности.
Самый лучший сосед – это тишина. А самая дорогая недвижимость – это ваши нервы.