Меня, конечно, покоробило высказывание фрау Майер. Стало ясно, что детей здесь держат в чёрном теле. Яшка тоже набычилась, нахмурив брови.
- Сейчас я покажу вам ваши комнаты, а потом познакомлю с детьми и персоналом, - хозяйка приюта поднялась. Мы тоже встали. – Ах, да вам нужно найти одежду… На это ведь невозможно смотреть.
Выйдя из кабинета, мы поднялись на второй этаж. Фрау Майер подвела нас к одной из двери, которых было четыре в этом крыле. Открыв её, женщина сказала:
- Условия у нас спартанские. Но вы ведь сюда не на курорт приехали, правда? Поэтому претензии не принимаются.
Мы вошли в комнату, и лицо Афродитовны приобрела такое выражение, будто она съела лимон. Голые стены с несвежей побелкой, две узкие кровати, застеленные грубыми покрывалами, шкаф и стол с двумя стульями. Неаккуратно заштопанные шторы, прикрывающие небольшое окошко, слегка шевелились. Похоже, из рамы сквозило.
- Посидите здесь, а я сейчас попрошу нашу нянечку поискать вам вещи, - хозяйка приюта окинула нас прищуренным взглядом, после чего вышла.
- И что? Какого хрена происходит?! – прошипела Афродитовна. – Мы навсегда здесь застряли?!
- Слушай, может нам нужно что-то исправить? Ведь всегда есть причина наших перемещений, - предположила я.
- Сомневаюсь… Мы сюда попали, убегая от Крампуса, - отвергла мой вариант Яшка. – И заметь, перенеслись через кровать!
- Не паникуй. Разберёмся. Сашка с Ромкой помогут нам сто процентов. Причём очень скоро, - я улыбнулась. – Они уже с ума сходят, так как дозвониться не могут!
- Ну да… Согласна… - кивнула Янина Сергеевна, а потом сдвинула бровки. – Слушай… пока мы здесь, нужно разобраться с приютом. Слышала, как фрау эта о детях говорила? А сама-то не в спартанских условиях живёт… Любит комфорт и тепло, Майерша! Я даже у неё в кабинете заприметила бутылки в шкафу! Небось, вечерком у камелька прилакивает!
Афродитовна облизнулась на этом месте. Было ясно, что она просто мечтала прилакивать у камелька, пока наши благоверные рвут жилы в поисках своих роднулечек.
- Ну, раз нас сюда занесло, значит, установим здесь справедливость! Иначе я потом спать не буду, зная, что где-то творится беспредел… - проворчала подруга.
Из коридора послышались шаги, дверь отворилась и мы увидели хозяйку приюта в компании грузной тётки. У неё было мужеподобное лицо с рыхлым носом-калошей, глубоко посаженные маленькие глазки и бульдожьи щёки. Волосы незнакомка стянула в тугой узел и закрутила жиденькую гулю на затылке.
- Гандула, познакомься. Это наш новый персонал. Брунгильда Шварцнеггер и Гретхен Трахтенберг, - представила нас хозяйка приюта, а потом кивнула на свою спутницу. – А это Гандула. Моя самая верная помощница.
Мужеподобная Гандула протянула нам тряпье, которое принесла с собой. В другой руке верная помощница держала за шнурки две пары старых ботинок.
- Переодевайтесь и спускайтесь вниз, - сказала фрау Майер. – Поторопитесь. Скоро обед.
Женщины ушли, а мы принялись рассматривать одежду.
- М-да… - Яшка встряхнула тёмную юбку из тёмной шерсти и блузон с воротником стойкой – А у меня были другие планы на эти выходные…
Переодевшись в чужую одежду и глядя на себя в зеркало, я вдруг подумала, что почти каждое наше путешествие во времени, мы выглядели как припудренные. Этот раз не был исключением. Тугие воротнички хлопковых блуз не сходился на наших шеях. С трудом застегнув его, я даже на секунду закрыла глаза. Боже… Мало того, что воротник перекрывал дыхание, так ещё и шея вздулась и стала одного размера с лицом.
- Слушай, Брунгильда, - прохрипела я, пытаясь просунуть палец под воротничок, который впился в горло. - У меня такое чувство, что если я чихну, пуговица на воротнике выстрелит и убьет кого-нибудь в радиусе километра.
Лицо уже приобрело благородный свекольный оттенок, а надувшиеся щеки делали меня похожей на очень сердитого хомяка-переростка.
Яшка же рассматривала свою обувь. Это были не просто ботинки, а нечто из задубевшей кожи, подбитое железом. При каждом шаге они издавали такой грохот, будто в комнате галопировал табун коней. Подруга развернулась боком и я прыснула. Блузон пузырился на спине, создавая иллюзию небольшого горба, а юбка, видимо, предназначалась для женщины с бедрами размера триумфальной арки.
- Пошли, Гретхен, попробуем спуститься вниз и не проломить при этом лестницу. И ради всего святого, старайся не дышать слишком глубоко - я не хочу, чтобы твой воротник сдетонировал прямо во время знакомства с остальным персоналом… - тяжело вздохнула Афродитовна.
Грохоча своим подковами, мы спустились в холл. Из ближайшей к нам комнаты доносились голоса, и я уже было направилась туда, как вдруг входная дверь резко распахнулась. Сначала показался один мужчина, а следом за ним и второй. Они были одеты в тёплые плащи, меховые шапки и скрипучие начищенные сапоги. Увидев нас, незнакомцы остановились, и стали с интересом рассматривать.
- Зигмунд, тебе не кажется, что эти лица нам не знакомы? – протянул один из них. Мордатый, краснощёкий, с усиками ниточками над верхней губой он был похож на откормленного кабанчика.
- Манфрид, я в этом уверен, - второй мужчина так смотрел на нас, что от напряжения воротник на моей шее предательски затрещал. В отличие от своего спутника он был худощавым, с козлиной бородкой и густыми бровями, которые топорщились щёткой.
В этот момент дверь, ведущая куда-то в глубины дома, открылась и из неё показалась фрау Майер.
- Мои мальчики приехали! – воскликнула она, бросаясь к мужчинам. – Мои дорогие сыновья! Ну, наконец-то!
Она принялась обнимать и целовать их, шепча какие-то ласковые слова. Будто перед ней стояли не два взрослых мужика, а мальчишки семилетки. Когда всплеск нежности прошёл, румяный Манфрид кивнул в нашу сторону:
- Кто это, матушка?
Хозяйка приюта заметил нас только в этот момент, и поджала губы.
- Новые помощницы, дорогой. Они не стоят вашего внимания. Мы ведь помним, что произошло в прошлый раз? Пойдем со мной! Марта сварила отличный глинтвейн! Вам он точно не помешает!
Хозяйка приюта повела своих отпрысков в кабинет, а мы переглянулись.
- Что это она имела в виду? – нахмурилась я. – Что было в последний раз?
- Что тут непонятного… - хмыкнула Афродитовна. – Видела, как хряк смотрел на нас? Точно свой membrum virile пристраивал к тем, кто был до нас.
- Что пристраивал? – я недоумённо взглянула на подругу.
- Что, что… рульку! – Яшка показала у локтя. – Поняла?
- А-а-а-а… - протянула я. – Только этого не хватало! Мало нам проблем так ещё и от рулек отбиваться!
- И заметь, что маманька в своих «высоких трусиках» души не чает… - недовольно произнесла Янина Сергеевна. – Попахивает неприятностями… Терпеть не могу маменькиных сынков. Ни Богу свечка, - ни чёрту кочерга…
продолжение