- Слушай, а ведь надпись не на русском языке… - Яшка прищурилась. – Ормондский приют… Опять нас куда-то занесло! Да сколько можно?!
Я энергично потёрла плечи, чувствуя, как печёт кожа от мороза и раздражённо сказала:
- Потом разберёмся! Давай попросимся внутрь! Я сейчас околею!
- Посмотри на это! – подруга кивнула на бельё, висевшее на верёвке, натянутой между деревьями за углом дома. – Ты собираешься выйти к людям в наших шмотках?
Похоже, она была права… Выстиранные вещи разительно отличались от одежды, которую носили мы. На веревке трепыхались длинные юбки из грубой серой шерсти, сорочки, толстые чулки…
- Нам нужно переодеться! – Афродитовна решительно направилась к белью. – Иначе у всех, кого мы здесь встретим, возникнут вопросы!
- Но это чужие вещи! – возмущённо прошептала я. Мне ужасно не хотелось напяливать на себя холодную одежду.
- Плевать! Главное не отличаться от местных!
Делать было нечего. Воровато оглядываясь, мы стащили с верёвки юбки, а с ними сорочки. И спрятавшись за деревьями, принялись натягивать ледяные шмотки на свои дрожащие тела. Яшка обвязала перси своим платьем крест на крест. Я последовала её примеру, прикрыв грудь пушистым свитером, затянув рукава подмышками.
- Что если обитатели этого приюта поймут, что мы вещи спёрли?
- Будем надеяться, что не поймут! – проворчала Янина Сергеевна. – Если что, скажем, что нас бандиты раздели!
Идея как всегда была сумасбродной и нелепой. Но в нашей ситуации выбирать не приходилось.
Поднявшись по скрипучим ступеням, мы остановились у двери. Моя рука потянулась к дверному кольцу, покрытому зеленоватым налётом. Но неожиданно дверь распахнулась, и мы отпрянули назад. Перед нами стояла высокая и худая как оглобля женщина в чёрном платье странного фасона. Его подол прикрывал белоснежный передник с двумя карманами. Брови женщины сошлись на переносице, а глаза подозрительно прищурились. Она достала пенсне и, приложив его к глазам, поинтересовалась скрипучим голосом:
- Вы кто? И что вам здесь нужно?
- Мы направлялись к месту работы… На нас напали, - подруга закатила глаза, демонстрируя истеричный припадок. – Забрали все деньги, документы… Мы очень замёрзли!
Лицо женщины изумлённо вытянулось. Она сунула пенсне в карман и с волнением спросила:
- Так вы, наверное, шли к нам! Я давала объявление в газете, что в наш приют требуются помощницы!
- Э-э-э… да, - кивнула Афродитовна. – Мы направлялись именно сюда, после того как увидели объявление! Но случилась вот такая неприятность…
- Входите! – женщина отошла в сторону, пропуская нас внутрь.
Мы вошли в полумрак небольшого холла, и я почувствовала густой запах тушеной капусты и сырости. Стены были покрыты плесенью, потрёпанные обои местами отходили от стен, обнажая штукатурку. Камин выглядел заброшенным, с почерневшими от копоти стенками и грудой золы.
Грязные окна пропускали мало света, поэтому здесь и царил полумрак. Всё вокруг дышало бедностью и запустением, создавая гнетущую атмосферу, от которой по спине пробегал холодок.
- Меня зовут фрау Клара Майер, - представилась женщина. – Я хозяйка приюта.
Она с ожиданием уставилась на нас. Я даже растерялась. Мы ведь не подумали о самом важном! Как нас зовут!
- Брунгильда Шварцнегер, - подруга деловито подбоченилась, после чего кивнула в мою сторону. - И Гретхен Трахтенберг.
Я тяжело вздохнула. Ну, ясно… Она у нас Шварцнегер.
- Поёдемте со мной, - Клара направилась к облезлой двери. – Всё обсудим.
Нашим глазам открылся совершенно иной мир - уютный кабинет, разительно отличался от мрачного холла. Тёплый свет от пылающего камина заливал комнату мягким золотистым сиянием, играя на полированной поверхности старинного письменного стола. Каминная полка была украшена изящными безделушками и фарфоровыми статуэтками. Воздух здесь был пропитан не затхлостью, а душистым воском свечей и уютным ароматом горящих поленьев. Пол устилал ковёр. Окна были задрапированы тяжёлыми шторами, а на столике у камина стояли фарфоровый сервиз и ваза с фруктами. Фрау Майер явно могла позволить себе маленькие удовольствия. Этот контраст между бедным холлом и уютным кабинетом наводил на мысли о том, что не всё здесь так просто.
Хозяйка приюта устроилась за столом, указав нам на кресла у камина. Яшка присела и блаженно прикрыла глаза. После холода, тёплые волны от огня, казались чем-то нереально приятным. Моё тело расслабилось, захотелось спать.
- Ну что ж, фрау, - фрау Майер сложила руки перед собой, её взгляд стал пронзительным. - Расскажите, кто же на вас напал? В наших краях уже много лет никто не слышал о бандитах. И где ваша одежда? Насколько я понимаю, на вас юбки воспитанниц приюта?
- Это были высокие бородатые мужчины в шляпах, - подруга схватилась за сердце. Её глаза сначала закатились под лоб, а потом она часто заморгала. – Они собирались сотворить с нами непристойные вещи!
Боже… эта шляпа не давала Афродитовне покоя уже некоторое время. Она пересмотрела «Зорро» и он стал её крашем. Сейчас в её голове уже сто процентов появился Бандерос в маске и она снимала одежду, благополучно позабыв о Ромке.
- И сотворили? – прищурилась хозяйка приюта.
- Не-ет! Нет, конечно! – затрясла кудрями подруга. – Но оголить нас успели… А потом появились волки.
- Волки? – брови женщины поднялись так высоко, что чуть не потерялись в кромке волос. – Какие волки?
- Здоровенные, - уточнила Янина Сергеевна. – Они бросились на бандитов, а мы в другую сторону побежали. Увидели вещи на верёвке, и что греха таить, взяли их без спроса.
Я отвела глаза, чтобы хозяйка приюта не заметила мой обалдевший взгляд. Матерь Божья, что несёт эта чиканушка? По её версии на нас напали бандиты, ограбили, а потом воспылали страстью и принялись раздевать на морозе, чтобы сделать Трахтенберг прямо в сугробе? Причём у нас остались свитер и платье. У меня перед глазами промелькнула картина как впереди меня бежит розовосракая Афродитовна, сжимая в руке последнюю оставшуюся вещь. А я скачу следом, без трусов, но в кофте.
- Где вы работали раньше? – хозяйке приюта мы точно не нравились. Её тонкие губы превратились в ниточку. – Мне нужны рекомендации.
- Какие Мы работали у графа Штирлица. Он даже отпускать нас не хотел… Но граф переехал за границу, а для нас нет ничего ближе родной земли… - вздохнула Янина Сергеевна. – Хороший человек… Очень хороший…
- Я хорошо знаю графа Штирлица, - вдруг заявила фрау Майер, откидываясь на спинку кресла. – В следующую поездку в город, я загляну в его дом. Наверняка там остались кое-какие слуги. Спрошу у них о вас. А пока оставайтесь. Мы не справимся без лишних рук. Позвольте ознакомить вас с правилами. И запомните их хорошенько. Первое: дети здесь не ангелы. Они лгут, как дышат. Не верьте ни единому их слову. Второе: баловство здесь не приветствуется. Кто заплакал - тот наказан. Кто пожаловался - тот наказан вдвойне. Мягкость с ними - это слабость. Третье: еда — по расписанию. Никаких перекусов между приёмами пищи. Кто попросит добавки – розги. Четвёртое: дисциплина превыше всего. Если ребёнок не встал в шесть утра – розги. Опоздания на завтрак недопустимы. Пятое: никаких сюсюканий. Дети должны знать своё место.
Фрау Майер сделала паузу, а потом добавила:
- Здесь приют, а не санаторий для избалованных деток. И запомните: я не терплю непослушания и лжи.