Котлета на сковородке шкварчала так уютно, по-домашнему. Марина машинально поправила выбившийся локон и взглянула на часы. Артем задерживался на полчаса, но для него это было нормой. Великий человек, как-никак. Свой бизнес, вечные звонки, важные терки. Марина привычно смахнула невидимую пыль с подоконника и потянулась к ноутбуку мужа — он оставил его открытым на кухонном столе. Хотела просто найти рецепт того самого соуса, который Тема так любил.
Экран мигнул, и вместо кулинарного сайта открылась страница в социальной сети. Марина замерла. На аватарке был Артем. Широкая улыбка, дорогие очки. Но название блога заставило сердце пропустить удар.
«Дневник дрессировщика моли».
Марина присела на край стула, чувствуя, как внутри начинает зарождаться холодный, липкий страх. Пальцы сами поползли по тачпаду. Последний пост был опубликован два часа назад. Фотография. Ее фотография. Она стоит у плиты в старом, выцветшем халате, с пучком на голове, лицо одутловатое от вчерашней бессонницы — младший сын зубами мучился.
Подпись гласила: «Экземпляр номер один опять вошел в режим кухонного комбайна. Смотрите, господа, как легко превратить женщину в придаток к кастрюле. Главное — хвалить ее котлеты раз в месяц и иногда ворчать на пыль. Она будет пахать, пока не сдохнет, лишь бы не лишиться статуса жены успешного человека. Кому еще нужна такая серая моль, кроме меня?».
И комментарии. Сотни, тысячи комментариев.
«Автор, жжешь! Моя такая же, только в синем халате».
«Как ты с ней спишь? Я бы со скуки помер».
«Твоя хоть готовит, а моя только деньги сосет».
Марина читала и не верила. Этот человек, который еще утром целовал ее в щеку и просил погладить любимую рубашку, сейчас выставлял ее на посмешище перед всем интернетом. Он описывал их интимные моменты, смеялся над ее наивностью, над тем, как она экономит на себе, чтобы купить ему новые чехлы в машину.
Дверь в прихожую хлопнула. Артем вошел, напевая какой-то легкий мотивчик. Увидев жену за компьютером, он даже не смутился. Напротив, на его лице отразилось какое-то брезгливое удовлетворение.
— О, нашла-таки? Ну и хорошо. Меньше объяснять придется.
Марина подняла на него глаза, полные слез, которые никак не решались упасть.
— Тема... зачем? Это же я. Твоя Марина. Мы десять лет...
— Марина, — перебил он ее, бросая ключи на стол. Они звякнули о столешницу, как гильотина. — Давай без драм. Ты мне больше не нужна. Ты исчерпала себя. Как контент — ты была забавной в начале, этакая «хозяюшка-простушка». Но сейчас ты просто скучная. Подписчики требуют перемен, новой крови. А ты... ты пахнешь жареным луком и детской присыпкой. Это не сексуально. Это даже не смешно.
— Контент? — прошептала она. — Я для тебя — контент?
— Именно. И очень несвежий. Я снял тебе квартиру на окраине, на месяц оплатил. Детей я оставлю себе, у меня дом, возможности, а в моем блоге «папа-одиночка» сейчас заходит на ура. Будешь приходить по выходным, если вести себя будешь тихо.
Он подошел к плите, заглянул в сковородку и поморщился.
— Котлеты пережарила, Марин. Опять. Вещи собери до вечера. И не забудь оставить ключи от моей машины. Она оформлена на фирму, так что юридически — ты тут никто.
Он развернулся и ушел в комнату, оставив ее в тишине, нарушаемой только бешеным стуком ее собственного сердца. Марина посмотрела на свои руки. На пальце — тонкое золотое колечко. На коже — след от ожога, когда она вчера пекла его любимый пирог.
В голове пульсировала одна мысль: «Я никто. Он прав. Я просто моль».
Она встала, подошла к зеркалу в прихожей. На нее смотрела чужая женщина. Потухшие глаза, бледная кожа. Она действительно превратилась в тень его амбиций. Но в глубине этой тени вдруг вспыхнула крошечная искра. Искра ярости. Чистой, неразбавленной обидой злости.
Марина взяла телефон и набрала номер.
— Лиза? Ты была права. Он — тв.рь. Приезжай. Мне нужно, чтобы ты помогла мне кое-что «опубликовать».
Марина не плакала. Слезы — это ресурс, а ей сейчас нужны были силы. Когда Артем вышел из комнаты, довольно потирая руки, она стояла у окна и спокойно смотрела на улицу.
— Тема, ты прав, — голос ее звучал глухо, но уверенно. — Я стала скучной. Давай разойдемся красиво. Ты ведь так любишь шоу? Твои подписчики распнут тебя, если ты просто выставишь мать своих детей за дверь. Это не вписывается в образ «успешного, но справедливого мачо».
Артем замер, прищурившись. Логика Марины попала в цель — охваты были для него важнее совести.
— И что ты предлагаешь?
— Прощальный эфир. Ужин. Ты объявишь о нашем расставании «на высокой ноте». Расскажешь, как ты благодарен мне за годы поддержки, но наши пути разошлись. Ты сохранишь лицо, получишь рекордные просмотры, а я уйду без скандалов. Но у меня условие: меню и сценарий за мной. Я хочу уйти красиво.
Артем усмехнулся. Видимо, решил, что «моль» напоследок захотела капельку его славы.
— Ладно. В субботу. Готовь свой прощальный бенефис.
Следующие три дня Марина работала так, как не работала никогда. Лиза, ее сестра, не выходила из комнаты, обложившись гаджетами. Они не просто готовили ужин — они готовили капкан.
Суббота. В гостиной выставлен свет, штативы, кольцевая лампа отражается в глазах Артема. Он в дорогом костюме, вальяжно развалился в кресле.
— Привет, банда! — вещал он в камеру. — Сегодня особенный вечер. Вы часто спрашивали про мою «тень», про Марину. И сегодня мы решили быть честными. Любовь проходит, и важно уметь отпускать...
Марина вышла из кухни. Но это была не та женщина в засаленном халате. На ней было красное платье, которое она хранила для «особого случая», волосы уложены в небрежные, но дорогие волны, а на лице — идеальный макияж, скрывающий следы бессонных ночей. Она выглядела не как жертва, а как хозяйка положения.
Артем на секунду запнулся, но быстро взял себя в руки.
— Марина приготовила для нас особенные блюда. Каждое из них — символ нашего десятилетия.
Она поставила перед ним первую тарелку.
— Это «Котлеты из иллюзий», — нежно произнесла она, глядя прямо в объектив смартфона. — Помнишь, Артем, как ты убедил меня продать мою добрачную квартиру, чтобы «вложить в твой бизнес»? Ты тогда говорил, что это наш общий фундамент.
Артем побледнел под слоем пудры. Его губы дрогнули.
— Марин, это не для эфира...
— Почему же? Подписчики любят детали. — Она поставила вторую тарелку. — А это «Салат из обмана». Здесь мелко нарезаны все те вечера, когда ты якобы был на совещаниях, а на самом деле оплачивал счета в отелях с корпоративной карты. Кстати, дорогие зрители, вы знали, что ваш кумир живет в доме, который по документам принадлежит... моей маме? А машина, которой он так хвастался — в залоге.
Чат в прямом эфире взорвался. Комментарии летели так быстро, что их невозможно было прочитать.
— Ты что творишь?! — прошипел Артем, пытаясь дотянуться до кнопки выключения, но Лиза из угла комнаты уже заблокировала ему доступ к управлению трансляцией через дублирующее устройство.
— Я просто создаю контент, дорогой. Разве ты не этого хотел? Ты называл меня молью. Но моль съест то, что тебе дорого.
Марина подошла вплотную к камере. В ее глазах не было злости — только ледяное спокойствие человека, которому больше нечего терять.
— Артем забыл сказать главное. Его блог — это не история успеха. Это история того, как один маленький человек пытался казаться большим, унижая ту, что была его опорой. А теперь, — она посмотрела на мужа, который съежился в своем дорогом кресле, — я забираю то, что принадлежит мне. И дом, и детей, и даже это шоу.
Она легким движением руки перевернула телефон, направляя камеру на Артема, который в этот момент выглядел жалко: потный, с бегающими глазами, судорожно пытающийся спрятать трясущиеся руки.
— Посмотрите на своего героя, — сказала Марина. — Эфир окончен. А моя жизнь только начинается.
Она нажала «завершить», и в комнате воцарилась тишина. Артем сидел, глядя в пустоту. Он понимал: завтра от его репутации не останется даже пепла. Рекламодатели, инвесторы, друзья — все они видели этот позор в прямом эфире.
***
Артем сидел в наступившей темноте гостиной еще долго после того, как погасли софиты. Он ждал криков, битья посуды, привычных женских слез, после которых так легко манипулировать чувством вины. Но Марина просто прошла мимо, шурша шелком платья, и начала спокойно собирать документы из сейфа.
— Ты не посмеешь, — выдавил он, наконец, обретая голос. — Этот блог — мой. Мое имя — это бренд. Ты просто... ты просто удачно подсмотрела в шпаргалку!
Марина обернулась. На ее лице играла едва заметная, почти жалостливая улыбка.
— Бренд, Тема? Твой бренд только что совершил самоубийство в прямом эфире. Посмотри в телефон. Если, конечно, не боишься, что он взорвется от уведомлений.
Артем дрожащими пальцами разблокировал экран. Сотни сообщений. Крупный производитель мужских часов: «Мы расторгаем контракт в одностороннем порядке из-за репутационных рисков». Сервис доставки еды: «Сотрудничество прекращено». Его личный менеджер: «Чувак, это финиш. Мне звонили из налоговой, заинтересовались твоими схемами с маминым домом».
— Это война, Марина! — взвизгнул он, вскакивая. — Я отсужу детей! Я оставлю тебя без копейки!
— Судись, — пожала она плечами. — Только на что ты наймешь адвоката? Все счета, на которые капали деньги с рекламы, были оформлены на мое имя. Ты ведь сам так хотел, чтобы «не светиться» перед кредиторами. Помнишь? Ты же у нас великий махинатор. Так вот, сегодня я закрыла эти счета. А деньги переведены в трастовый фонд на образование наших детей. К ним ты не прикоснешься.
Она подошла к нему вплотную. От нее пахло дорогими духами и уверенностью — запахом, который Артем раньше считал своей привилегией.
— Завтра в девять утра здесь будут оценщики. Дом выставлен на продажу. Твои вещи уже в мешках в гараже. Можешь забрать их сейчас или утром их вывезут на свалку.
— Где я буду жить?! — Артем сорвался на крик.
— Там, где и планировал для меня. На окраине. Съемная «однушка» оплачена на месяц. Ты же сам говорил.
Марина вышла из дома, не оглядываясь. На улице ее ждала машина Лизы. Сестра приобняла ее за плечи, и только тогда Марину на секунду отпустило — она глубоко выдохнула, выпуская десятилетнюю духоту этого брака.
Спустя полгода соцсети гудели уже от другого имени. Марина не стала вести блог о «кухне и уюте». Она создала проект «Точка Роста». Это был фонд юридической и психологической помощи женщинам, оказавшимся в ловушке таких вот «дрессировщиков». Она наняла лучших адвокатов и сама выступала на форумах, рассказывая свою историю.
Ее аудитория выросла втрое. Но теперь это были не любители посмеяться над чужой бедой, а те, кто искал опору. Она больше не была «серой молью». Она стала светом, на который летели те, кто заплутал в темноте чужого абьюза.
Однажды, выходя из своего офиса в центре города, Марина увидела на парковке знакомую фигуру. Артем. Помятый, в старой куртке, он пытался договориться с охранником, чтобы тот пропустил его «к жене». Увидев Марину, он бросился к ней.
— Марин! Марин, послушай... Я все осознал. Это был кризис. Давай попробуем ради детей? Ты же видишь, я изменился. Мне... мне работа нужна. Ты же теперь большая шишка...
Марина остановилась и внимательно посмотрела на него. Раньше этот взгляд заставил бы ее сердце сжаться от жалости. Сейчас она видела лишь пустого, заурядного актера, у которого отобрали сценарий.
— Артем, — тихо сказала она. — Ты ошибся дверью. Здесь помогают тем, кто хочет расти. А ты... ты просто хочешь есть.
Она села в свою машину, ту самую, которую купила на свои, честно заработанные деньги.
— И еще одно, — добавила она, опуская стекло. — Дети у мамы. И они очень просили передать, что им больше не нужен «папа-блогер». Им нужен просто человек. Но боюсь, ты этого слова даже не знаешь.
Она нажала на газ, оставляя его в облаке выхлопных газов и пыли. В зеркале заднего вида она видела, как он долго стоял, глядя ей вслед, пока окончательно не превратился в крошечную, едва заметную серую точку на горизонте.