Североуральск полностью оправдывает своё “суровое” название. Это северный город горняков, где большая часть населения трудится в шахтах, добывая бокситы – алюминиевую руду. Здесь вас встретят типичная советская застройка, закованные в бетон реки и мрачноватый силуэт горы Кумба на горизонте. Лишь храм Петра и Павла в стиле уральского барокко на высоком скалистом берегу реки Колонги напоминает, что этот небольшой городок может похвастать более чем 250-летней историей, за которую успел трижды поменять свою промышленную специализацию. Побыв и железоделательным заводом, и центром золотодобычи, в XX веке Североуральск стал “кормильцем” советской алюминиевой промышленности.
До середины XVIII века нынешний север Свердловской области был крайне негостеприимным для русских поселенцев краем. Естественная граница обжитых земель проходила в то время по реке Ляле. Всё, что было за ней, оставалось дикими землями, принадлежавшими коренному населению этих мест – манси. Активная христианизация манси началась ещё в начале XVIII века, однако этот край по-прежнему оставался глухой и малозаселенной окраиной Империи – опасность подстерегала чужаков на каждом шагу. Лишь благодаря усилиям отчаянных смельчаков – охотников, рудознатцев, золотоискателей – многочисленные “белые пятна” на местной карте постепенно исчезали.
Одним из таких людей был Максим Михайлович Походяшин. Он родился в 1708 году в Верхотурье. В то время Бабиновский тракт, когда-то соединивший Соликамск с Верхотурьем и долго остававшийся единственной дорогой за Урал, все ещё продолжал действовать, а Верхотурье сохраняло неофициальный статус “ворот в Сибирь”, являясь местным экономическим центром. Походяшин происходил из посадских людей – так тогда называли торговое и ремесленное население русских городов. Его старшие братья занимались торговлей и извозом, и Максим с ранних лет поднаторел в делах. В возрасте 26 лет он основал своё первое предприятие – небольшой винокуренный завод на окраине Верхотурья. Термин “винокурня” многих в наши дни вводит в заблуждение. Естественно, производили там не вино, а спирт, который на Руси исстари называли “горячим вином”. До наших дней сохранилось не так много типичных уральских винокурен, однако одну из них до сих пор можно увидеть в посёлке Воздвиженка на берегу озера Синара. Дело, как несложно догадаться, оказалось прибыльным, и буквально за десять лет Максим Походяшин стал настоящим "винным королём" Верхотурского уезда – ему принадлежали шесть винокуренных заводов, поставлявших в Пермскую и Тобольскую губернии до 90 тысяч вёдер спирта ежегодно.
В 1752 году Максим Михайлович был приписан к купеческому сословию – казалось, жизнь удалась. Но капризы власть имущих, как это часто бывает, смешали карты молодому купцу: в 1754 году указом императрицы Елизаветы Петровны винокурение стало прерогативой дворянства. Под давлением новых правил Походяшин продал свой “бизнес” графу Шувалову, а вырученные средства вложил в горное дело. В 1757 году он получил разрешение на строительство железоделательного завода в месте впадения реки Колонги в Вагран, где несколькими годами ранее верхотурский рудознатец Григорий Посников обнаружил богатые залежи железных и медных руд. Строительство завода началось 16 мая 1758 года – именно этот день ныне считается официальной датой основания Североуральска. Тогда, впрочем, небольшой завод с одной доменной печью и четырьмя молотами назвали Петропавловским – по церкви Петра и Павла, строить которую начали одновременно с прочей заводской “инфраструктурой”. Первое железо завод выдал в 1760 году, но буквально через год Походяшиным начали осваиваться богатые месторождения меди, найденные на реке Турье. Впоследствии именно выплавка меди стала основной специализацией Петропавловского завода.
Судьба была благосклонна к Максиму Походяшину. Парой лет позже он основал неподалёку ещё один медеплавильный завод, названный Богословским. Петропавловскому заводу суждено было вырасти в город Североуральск, Богословскому заводу – в город Карпинск, а посёлку Турьинские рудники – в город Краснотурьинск. Так что Походяшин считается основателем сразу трёх современных уральских городов. Впоследствии он сколотил на горнозаводском деле крупное состояние, стал купцом первой гильдии, а в 1779 году, за год до смерти, получил от Екатерины II титул потомственного дворянина. Увы, в советское время могила Походяшина была утрачена. Теперь даже неизвестно толком, где его похоронили: по одной из версий, в Верхотурье, на территории Покровского монастыря, по другой – у церкви при Богословском заводе. Справедливости ради следует отметить, что в 2008 году в Карпинске был установлен памятник Максиму Походяшину – так что память выдающихся предков мы чтить всё-таки еще пытаемся.
Потомки Походяшина не сохранили и не преумножили его состояния. Его сыновья, Николай и Григорий, жили в Москве и не интересовались горным делом. Оба служили в гвардии и довольно быстро промотали отцовские капиталы. Особенно преуспел в этом Григорий Максимович, который вообще слыл чудаком. В конечном итоге он продал отцовские заводы казне, все вырученные средства пожертвовал на благотворительность и умер в кромешной нищете в 1820-е годы. Петропавловский завод, отошедший государству, постепенно начал приходить в упадок, а в 1827 году был окончательно закрыт – формально, по причине истощения рудных месторождений. 800 человек, живших и трудившихся при нём, остались бы без работы, но им повезло: годом ранее уроженец Турьинских рудников Александр Чеклецов открыл на притоках Сосьвы месторождение рассыпного золота – в то время настоящая “золотая лихорадка” вообще охватила весь Урал.
На Сосьве золота оказалось немного, но и его хватило для того, чтобы село Петропавловское не исчезло с карт, а благополучно просуществовало до первой половины XX века, когда нынешний Североуральск получил своё третье “рождение”. Случилось это благодаря выдающемуся советскому геологу Николаю Каржавину, который в 1931 году открыл подле села месторождение бокситов, названное им "Красная шапочка". О том, как это произошло, я уже однажды рассказывал в статье, посвящённой Фёдоровскому геологическому музею в Краснотурьинске. Примечательно, что о бокситах тут знали ещё в XVIII веке – тогда эту руду называли “убогим железняком” и очень не любили, потому что она мешала выплавке меди в домнах. Кто бы мог подумать, что в XX веке всё перевернётся с ног на голову, а медь окажется лишь бледной тенью истинного богатства этих мест! В 1934 году в посёлке Петропавловский был создан Северо-Уральский бокситовый рудник, впоследствии прославившийся на весь Советский Союз. В годы Великой Отечественной войны именно он стал главной рудной базой советской алюминиевой промышленности. Буквально за десять лет население посёлка выросло почти в 20 раз, до 15 тысяч жителей, и уже в 1944 году он обрёл статус города с новым, более "идеологически верным" названием – Североуральск.
С тех пор и вплоть до сегодняшнего дня вся жизнь Североуральска связана с добычей бокситов. Открытое Каржавиным месторождение оказалось на редкость богатым – крупнейшим в России и одним из самых значимых в мире. К настоящему времени здесь добыли уже более 200 миллионов тонн высококачественной руды. При этом, по оценкам специалистов, запасы месторождения выработаны менее чем на 40%. Сейчас добыча ведётся тремя шахтами – "Кальинской", "Ново-Кальинской" и "Черемуховской-Глубокой". Последняя, введённая в эксплуатацию в 2015 году, стала одной из самых глубоких в России – работы здесь ведут на глубине более 1500 метров.
Горному делу в Североуральске подчинён не только уклад жизни, но даже сам облик города. Когда приезжаешь сюда впервые, удивляешься, что все реки в городской черте протекают в искусственных руслах. Как писал Александр Сергеевич Пушкин, “в гранит оделася Нева, мосты повисли над водами…”. Правда, здесь “альтернативой” Неве стали Колонга, Вагран и совсем уж неприметна речка Сарайная, а питерскому граниту – советский бетон. Не так эстетично, зато дёшево и надежно. Сделано это для того, чтобы грунтовые воды не подтапливали горные выработки, которыми в окрестностях города пронизано буквально всё.
Настоящее украшение Североуральска – храм Петра и Павла с колокольней высотой 57 метров, сохраняющий память об основателе города Максиме Походяшине. Строительство церкви началось на высоком скалистом берегу Колонги в 1767 году, продолжалось более 30 лет и завершилось уже после смерти купца. Этот храм за всё время существования почти не изменил своего облика, и даже в советское время остался почти нетронутым, хотя внутри располагались общежитие, склады, конторы и мастерские – пострадало только внутреннее убранство. Ещё одна уникальная достопримечательность города – деревянная градирня теплоэлектроцентрали Северо-Уральского бокситового рудника. Она была построена в 1948 году по проекту Владимира Григорьевича Шухова – автора знаменитой Шуховской башни в Москве. Местная градирня примечательна тем, что построена из дерева – в настоящее время это единственное сохранившееся в мире гиперболоидное деревянное сооружение.
Из общей городской застройки выгодно выделяется здание железнодорожного вокзала, построенного в 1951 году в стиле сталинского ампира. В наши дни он выполняет функцию автостанции – железнодорожное сообщение Североуральска с другими городами прекратилось ещё в 2013 году, его сочли убыточным. С центральной площадью города вокзал соединяет аллея длиной около 700 метров, украшенная лиственницами. В центре города сохранилась характерная застройка сталинского периода – красивые дома с лепниной и высокими потолками соседствуют с двухэтажными коттеджами, построенными немецкими военнопленными после окончания Великой Отечественной войны. По мере отдаления от центра города их сменяют обыкновенные советские “панельки”, постепенно переходящие в частный сектор. А вот новостроек практически не видно – численность населения Североуральска стремительно уменьшается, и новое строительство здесь почти не ведётся.
Что ждет Североуральск в будущем? Знаменитый рудник продолжает функционировать, и разведанные запасы бокситов позволяют предположить, что работы здесь хватит ещё не на один десяток лет. Тем не менее, как и любой другой моногород, Североуральск страдает от оттока населения: за последние 30 лет городское население уменьшилось на треть: с советских 36 тысяч до нынешних 24 тысяч человек. Свой отпечаток накладывает и отдалённость от более крупных городов – молодежь стремится перебраться в Екатеринбург, Пермь или Тюмень, где доступно чуть больше востребованных в современном мире “благ”. Так что ныне Североуральск, как принято говорить, пребывает в поиске новых смыслов. Пока что определённые надежды можно возлагать лишь на туризм, благо живописных мест в округе хватает. Чего только стоят та же гора Кумба или знаменитый Денежкин камень? Впрочем, об этих горных вершинах я расскажу как-нибудь в другой раз.
На страницах этого канала мне уже не раз доводилось рассказывать вам об уральских городах, многие из которых могут похвастать интересной историей, изобилующей неожиданными поворотами, взлётами и падениями. Чего только стоит история Каменска-Уральского, железоделательный завод которого начинал с производства пушек – свидетелей военных кампаний Петра I, а закончил выпуском советских утюгов. Возможно, вам интересно будет узнать и об истории Невьянского завода, который за глаза принято называть "дедушкой всех горных заводов" – именно он стал первым заводом, основанным за Уралом. Нельзя не вспомнить и о городе Реж. Хотя в наши дни он знаком большинству уральцев в основном по хлебобулочным изделиям "Реж-хлеб", когда-то этот завод, основанный Саввой Яковлевым, успешно конкурировал даже с детищами самых известных уральских заводчиков – Демидовых.
Если вам понравилась статья, подписывайтесь также на моё сообщество в социальной сети "ВКонтакте" и мой Telegram-канал – там много интересного!