Утро второго января началось не со спокойного завтрака, а с того, что к нам в квартиру кто-то позвонил. Звонок раздался резко, настойчиво, нарушая утреннюю тишину и спокойный, медленный ритм, в котором мы только что начали жить. Он прозвучал так громко, что я вздрогнула, а Ирма оторвалась от помешивания утренней каши.
— Кто бы это? — пробормотала я, убирая в сторону нарезанный хлеб.
— Не папа же, — сказала Даша, не отрываясь от планшета. — Он же в три обещался.
— Соседи? — предположила Ирма, но в её голосе прозвучала тревога.
Я подошла к двери и заглянула в глазок. На площадке, ёжась от холода, стояла молодая женщина. Лет тридцати, в длинной, дорогой дублёнке, но без шапки. Светлые волосы были небрежно собраны в хвост, лицо — бледное, без макияжа, с красными, будто от слёз или бессонной ночи, глазами. В руках она сжимала объёмную сумку-шопер. Я эту дамочку никогда не видела.
— Кто там? — спросила Ирма из гостиной.
— Незнакомая баба какая-то, — ответила я, не отрываясь от глазка.
Женщина нервно переминалась с ноги на ногу, затем снова нажала на звонок, на этот раз более коротко, но с тем же отчаянием в жесте.
Решив, что прятаться бессмысленно, я открыла дверь, не снимая цепочки.
— Добрый день. Вам кого?
Женщина вздрогнула, её широко раскрытые голубые глаза устремились на меня.
— Извините… Я к Геннадию. Геннадию Сергеевичу. Он… он здесь?
Голос у неё был тихий, прерывистый.
— Его нет, — ответила я, с любопытством рассматривая дамочку. — А вы кто?
— Я… Марина, — сказала она, и по её лицу пробежала судорога. — Мы… мы встречали Новый год. Он говорил, что остановится у бывшей жены, потому что… потому что с дочкой хотел увидеться. А у меня… — она беспомощно махнула рукой в сторону сумки. — У него тут телефон не отвечает. И документы. Он тогда так спешил, в том дурацком костюме… Обещал вернуться, чтобы вместе встретить и отметить. А сегодня мне надо на работу, а его номер у меня только в этом телефоне. Я думала, он тут.
Она произнесла это всё скороговоркой, и её история показалась мне настолько нелепой и неправдоподобной, что я только покачала головой.
— Он здесь не останавливался. Он ушёл ещё вчера утром, после праздника. Домой.
— Но он же говорил… — женщина по имени Марина растерянно замолчала, её взгляд скользнул за мою спину, в коридор, будто она надеялась увидеть там Гену. Потом она вдруг сжала губы, и в её глазах вспыхнуло что-то похожее на отчаяние или злость. — Слушайте, я не знаю, что между вами было, но это важно! У него там пропуск на предприятие, водительские… Ему без них никак! Или вы хотите, чтобы у него ещё и проблемы на работе из-за вас начались?
Её тон сменился с робкого на обвиняющий. Я почувствовала, как закипаю.
— Из-за меня? Вы о чём? Он взрослый мужчина, сам за своими вещами должен следить. И уж тем более не оставлять их у… у малознакомых людей после гулянки.
Я сделала ударение на «малознакомых», и она покраснела.
— Мы не малознакомые! Мы друзья детства! — выпалила она.
— Ага, — фыркнула я. — Знакомо. Что-то он про вас ничего никогда не рассказывал. Видать, такие хорошие друзья, что даже вспомнить нечего было.
В этот момент из кухни вышла Ирма. Она подошла ко мне, мягко, но твёрдо отодвинула меня в сторону и сама посмотрела на женщину через щель в двери.
— Девушка, — сказала она спокойно, но таким тоном, который не предполагал возражений. — Вы что-то перепутали. Геннадий здесь не ночевал. И телефон его мы не видели. Если он вам так срочно нужен, попробуйте позвонить ему домой. Или на работу. Или еще куда-нибудь, вы же друзья, разберётесь. А стоять на холодной площадке и предъявлять претензии людям, которые вас в гости не звали, как-то не очень. И вообще, кто вам дал этот адрес?
— Но я же… — начала Марина.
— Всего доброго, — прервала её Ирма и закрыла дверь.
Мы стояли в коридоре, прислушиваясь. Снаружи несколько секунд была тишина, потом послышались торопливые шаги, удаляющиеся к лифту.
— Вот чёрт, — выдохнула я. — Маринка. Та самая. «Друг детства». Я думала, что в этом варианте будущего я о ней даже не узнаю и не услышу.
— Похоже, что она, — кивнула Ирма, её лицо было серьёзным. — И похоже, что их «встреча Нового года» плавно перетекла куда-то дальше. А утром проснулся праведный гнев и желание вернуть «забытые» вещи. Или предъявить права, или ещё какие-то завихрения в голове у дамочки.
— Так Гена встречал Новый год у нас, а её кинул, и походу совсем про нее забыл.
Мы с ней переглянулись и негромко злорадно рассмеялись.
— Мама, что случилось? — из кухни донёсся встревоженный голос Даши.
— Ничего, солнышко, — быстро ответила я, делая над собой усилие, чтобы голос звучал спокойно. — Человек ошибся дверью.
Но внутри я ликовала. Злорадное, мелкое и совершенно неподдельное чувство удовлетворения разливалось тёплой волной. Он её кинул! В прошлой жизни он бросил нас с дочерью ради этой самой «Маринки». А в этой – бросил её ради нас. Пусть это и не было его сознательным выбором в пользу семьи, а просто стечением обстоятельств, моего поздравления и этого дурацкого костюма. Но факт оставался фактом: он не пришёл к ней. Он пришёл к нам.
Ирма, похоже, читала мои мысли. Она качала головой, но в уголках её губ пряталась та же самая понимающая усмешка.
— Ну что, героиня? – проворчала она, возвращаясь на кухню к закипающему чайнику. – Отвоевала своего бывшего мужа у подруги детства. Великая победа.
— Да ну тебя, – отмахнулась я, следуя за ней. – Не в нём дело. А в… в справедливости, что ли. В том, что сценарий переписался.
— Переписался-то он, да, – Ирма налила кипяток в заварник. – Но персонажи-то те же. И у этой барышни, судя по глазам, сценарий в голове был совсем другой. Романтический. А теперь он в хлам. И она явно не намерена так просто с этим мириться.
— Пусть не мирится. Её проблемы. И Генины проблемы, – сказала я уже с меньшей уверенностью.
Потому что Ирма была права. Эта женщина с красными глазами и обидой в голосе не уйдёт просто так. Она будет звонить, писать, искать. И в какой-то момент её пути снова пересекутся с моими или, что хуже, с Дашиными.
– Эх, а я думала, это Микола приехал, – грустно вздохнула Ирма.
– Не переживай, еще приедет. Он же обещал. Просто новогодние праздники и подменить некому, все празднуют.
– Ну да, – кивнула она.
Даша сидела за столом и смотрела на нас вопросительно.
— Мама, а кто ошибся дверью? Пьяный?
— Нет, солнышко, не пьяный, – села я рядом с ней. – Просто заблудился человек. В прямом и переносном смысле.
Телефон в моей руке завибрировал. Сообщение от Гены, как по заказу: «Всё в порядке, Света? Дашу заберу в три, как и договаривались. Сходим в кино».
Я набрала ответ: «Всё в порядке. Только к тебе забегала твоя подруга детства, Марина. Искала тебя и твой забытый телефон. Можешь передать, что у нас тебя нет?»
Отправляю. Вижу, что он прочитал. Три точки, означающие набор ответа, то появлялись, то исчезали. Наконец пришло: «Извини. Это недоразумение. Разберусь».
— «Разберусь», — с презрением прошептала я, показывая телефон Ирме.
— Ну что ж, — вздохнула Ирма. — Теперь его дело разбираться. Наше дело – не впускать его драмы в наш дом. Особенно в таком виде.
Мы допили чай в задумчивом молчании. Примерно через час зазвонил мой телефон. Неизвестный номер. Я показала экран Ирме. Она вздохнула.
— Решай сама. Но я бы не стала.
Я отклонила вызов. Через минуту пришло СМС с того же номера: «Светлана, это Марина. Пожалуйста, позвоните. Мне очень важно поговорить. Я всё объясню. Это не то, что вы подумали».
Я закатила глаза и удалила сообщение. Потом заблокировала номер. Драмы Гены и его «друзей детства» больше не были моими драмами. У меня были свои заботы: работа, которая была мне по душе, Даша, Ирма с её беременностью, наш хрупкий, только что отстроенный мир.
В три часа, как и договаривались, раздался уже ожидаемый звонок. Я открыла дверь. На пороге стоял Гена. Он выглядел немного потрёпанным. Не выспавшимся. В его глазах читалась какая-то внутренняя борьба и усталость.
— Привет, – сказал он тихо. – Даша готова?
— Даша! Папа пришёл! – крикнула я вглубь квартиры.
Даша выскочила из комнаты в новом джинсовом костюме, сияющая.
— Папа! Поехали!
— Погоди, – остановил он её, обращаясь ко мне. – Света… Насчёт утра. Я получил твоё сообщение. Извини, что ты в это втянута. Это… это полный иди-отизм с её стороны. Я с ней поговорил. Больше она не придёт.
Он говорил искренне, со взрослой уверенностью. Но я-то видела, что за этой маской «взрослого и контролирующего все товарища» прятался всё тот же несерьёзный, бестолковый мужчина, который создаёт проблемы, а потом «разбирается» с их последствиями.
— Гена, мне всё равно, – честно сказала я. – Правда. Твои отношения с кем бы то ни было – не моё дело. Мне важно только, чтобы Дашу это не задевало. Чтобы к моей двери не ломились обиженные твои… друзья. Ты понял?
Он кивнул, тяжело вздохнув.
— Понял. Обещаю.
— Ну и хорошо. Хорошего вам кино.
Я помахала Даше, закрыла дверь и прислонилась к ней спиной. Обещание. Обещание Гены. Сколько их уже было? Целый ворох ненадёжных, пустых слов.
Но сегодня было второе января. И я решила, что не буду тратить этот день на мысли о Гене и его Марине. У меня есть своя жизнь. И она, несмотря ни на что, была полна тепла, света и тихого, настоящего счастья. Всё остальное – просто фоновый шум, который нужно учиться не слышать.
Автор Потапова Евгения