Как ни старалась Светлана, отгородиться от общественной жизни в военном городке, но муж втянул её в это. И она теперь была вынуждена посещать женсовет части. Первое заседание, на которое её пригласили, оказалось удивительно скучным. Обсуждали озеленение территории, ремонт детской площадки, и организацию субботника. Всё это казалось ей мелочным и утомительным. Светлана чувствовала себя чужой среди этих женщин, которые, казалось, знали друг друга всю жизнь.
— Светлана Игоревна, мы очень рады, что вы к нам присоединились, — обратилась к ней Нина Николаевна, когда собрание подошло к концу, — у нас есть несколько идей, где вы могли бы себя проявить. Например, взять на себя организацию субботника. У вас наверняка есть опыт в этом.
Светлана почувствовала, как её щеки заливает краска.
— Я… я не уверена, что смогу, — промямлила она.
— Ну что вы, Светлана Игоревна, — продолжила Потапова, — муж говорил, что вы очень деятельная женщина. Поэтому, я не сомневаюсь, у вас всё получится, а мы поможем.
Возвращаясь домой, она уже представляла какой скандал закатит Эдуарду. «Чурбан, дубина стоеросовая. Придумал какую-то чушь, и заставляет, меня в этом участвовать. Стукачей ему мало, хочет, чтобы и я выведывала, да вынюхивала, получишь ты у меня сейчас».
Она как фурия влетела в дом, но Захарова там не оказалось. «Его счастье, — усмехнулась она, — а то бы сейчас получил на орехи».
Оставшись одна, Светлана немного остыла. Ярость постепенно угасала, уступая место раздражению и беспомощности. Она прошлась по комнатам, машинально поправляя вещи, ища, чем занять руки и мысли. В голове крутились обрывки разговора с Ниной Николаевной, назойливые слова о субботнике и деятельной женщине.
Когда Захаров, наконец, появился, Светлана встретила его ледяным взглядом. Он был в хорошем настроении и тут же поинтересовался.
— Ну как прошло ваше сборище? Удалось, так сказать, влиться в коллектив?
Светлана взорвалась.
— Ты нарочно всё это подстроил, да?! Хочешь совсем меня доконать. Знаешь, что эти гусыни придумали?
— Что?
— Субботник! И хотят, чтобы его организовала именно я. Ты прекрасно знаешь, как я ненавижу всю эту показуху с озеленениями и покраской заборов, — кричала она, не давая мужу вставить и слова, — тебе мало, что я тут как в клетке сижу, так теперь ещё надо, чтобы в грязи копалась, изображая энтузиазм. Жена твоего полковника прямо светилась от удовольствия, когда мне поручала это дурацкое занятие. И Белкина эта, стерва рыжая, от неё далеко не отстала. Ах, Светлана Игоревна, не переживайте, мы вам во всём поможем, — передразнила она Алю.
— Не ори, — осадил её Захаров.
— Дам тебе взвод солдат, они всё сделают, ты только командовать будешь. Только проследи чтобы всё как положено было. Чтобы дамочки эти, заметили, как ты стараешься.
Эдуард говорил это так, словно предлагал ей сходить в хороший универмаг, а не руководить толпой солдат по покраске бордюров, в занюханном пыльном дворе. Светлана почувствовала, как гнев вновь поднимается в ней, словно гейзер.
— Взвод солдат?! Да ты издеваешься? На черта, скажи на милость, мне толпа твоих баранов? И мне плевать, заметят эти мымры как я стараюсь или нет. Отстань от меня. Зачем только я сюда приехала. Я хочу жить, понимаешь, просто жить в нормальном городе, в нормальных условиях, а не в этой дыре, где ты втягиваешь меня в этот балаган.
Она замолчала, тяжело дыша. Эдуард смотрел на неё с нескрываемым раздражением.
— Пойми своей тупой башкой, для это меня важно. Я не собираюсь торчать тут в должности замполита. Сначала займу место Потапова, покажу всем как надо служить. А тогда легко можно будет организовать наш перевод отсюда. Мне вчера звонил Тётки, сказал, что шумиха вокруг той истории вроде стала успокаиваться. Года два тут продержимся, а потом он организует мой перевод в Москву. В Москву, понимаешь? Поэтому мне нужно проявить себя здесь, доказать, что достоин этого.
Светлана отвернулась к окну. Она чувствовала себя загнанной в угол. С одной стороны, ей не хотелось участвовать во всей этой авантюре, но с другой перспектива перебраться в Москву, звучало заманчиво.
— Ладно, — тихо сказала она, — так и быть, уговорил.
Светлана долго смотрела в окно, на унылый пейзаж военного городка. Тусклый свет фонарей едва освещал двор. Она знала, что Эдуард ради своей карьеры готов на многое, поэтому ни перед чем не остановится, и пойдёт по головам.
Субботник она провела. Плохо или хорошо, но, детскую площадку отремонтировали, бордюры побелили, несколько чахлых саженцев тополей посадили.
Отношения с Алей у неё по-прежнему были никакие. Говорили они в основном о работе. Приходили, здоровались, уходили, говорили до свидания. Раскрывать перед ней душу и делится семейными секретами Аля не спешила. Однажды, ей позвонили из Детского сада и сказали, что у Оли поднялась температура.
— Светлана Игоревна, я побегу, — проговорила Аля, — мне к дочке надо. А вы тут сами, ладно?
— Беги, — пожала плечами Светлана, — запереть дверь на замок, труда не составит.
Аля убежала, а она осталась в библиотеке одна. Взяла с полки первую попавшуюся книгу, это оказался томик Пушкина, и устроилась поудобнее на стуле у окна. Время подходило уже к вечеру, когда туда заглянул Константин. Не застав жену на месте, очень удивился.
— А Аля где? — спросил он у Светланы.
— Куда-то убежала, кажется в Детский сад.
— Что-то с Олей случилось?
— Не знаю, — Захарова пожала плечами.
Константин хотел уйти, но она его остановила.
— Кость, погоди. Ну куда ты вечно торопишься? Мы столько времени уже здесь, а так нормально не поговорили.
— Свет, сама понимаешь, служба, времени почти нет.
— Служба, служба, а жить-то когда? — раздражённо проговорила Светлана, откладывая книгу в сторону.
— Ты же знаешь, мы военные, а значит себе не принадлежим.
— Ах, ах, ах, как громко сказано.
Она подошла к нему вплотную и положила руки на плечи.
— Вот смотрю на тебя Белкин, и не узнаю. Раньше ты таким занудой не был. Или это жена на тебя так влияет?
— А причём здесь Аля.
Константин убрал её руки и отступил на шаг назад.
— Да не причём, — она снова подошла к нему и провела пальчиком с ярко малиновым ноготком по щеке, — всё в толк не могу взять. Как ты на такой женился? Раньше тебе такие девушки не нравились. Или армия вкус испортила?
Она встала на цыпочки и коснулась губами его подбородка.
Константин отшатнулся, словно от удара. Светлана лукаво улыбнулась, но в глазах её мелькнуло что-то хищное.
— Не ожидал, да? А что такого? Просто решила вспомнить старые добрые времена. Когда мы с тобой еще…
Она не договорила, но смысл был ясен. Константин покраснел и нервно одернул китель.
— Свет, ты не понимаешь, все это в прошлом. У меня семья, дочь. Я люблю Алю.
— Любишь? — Светлана рассмеялась. — Да ладно тебе! Что ты нашел в этой серой мышке? Она же скучная до ужаса. Никакой искры, одна сплошная правильность. Неужели тебе с ней интересно?
Константин молчал, опустив глаза. Светлана приблизилась к нему вплотную, уловив в его молчании неуверенность.
— Посмотри на меня, Кость. Разве я стала хуже? А помнишь, тот вечер у вас на даче, когда у нас было в первый раз? Ты был таким неловким, неуклюжим. Да и я, наверное, не лучше. Но это было так хорошо, так приятно. Конечно, потом у нас это было много раз. Только тот первый, я запомнила.
Она провела рукой по его волосам, заглядывая в глаза. В её взгляде читался вызов и обещание былой страсти. Константин словно завороженный смотрел на неё, борясь с собой. В голове проносились обрывки воспоминаний, страстный шёпот Светланы, её прикосновения. И тут же перед глазами встал образ Али, её тихая любовь, её преданность.
— Не надо, Свет, — прошептал он, отстраняясь от неё, — не надо ничего вспоминать. Всё что было ушло. Прости, я пойду, нужно узнать, что случилось.
— Ну беги, верный муж, — усмехнулась она.