— Её зовут Ксюша, — тихо сказал Максим. — Ей восемь. Живёт с матерью в Сочи.
— И что с ней? — спросила Алина.
— Ей угрожают, — Максим провёл рукой по волосам — знакомый жест нервного напряжения. — Из-за моих долгов. Точнее, не долгов, из-за информации, которой я владею.
Алина колебалась.
Здравый смысл кричал, что это очередная манипуляция, что Максим просто использует её, как и всегда. Но что-то — то ли профессиональная интуиция, то ли остатки чувств к этому человеку — говорило, что он не лжёт. По крайней мере, не во всём.
— Какая информация?
— Открой камеру, Алина, — настойчиво повторил Максим. — Клянусь. Это действительно вопрос жизни и смерти.
Несколько мгновений она смотрела ему в глаза. Потом, проклиная себя за слабость, достала ключи и отперла камеру.
— Пять минут, Максим. И только потому, что когда-то я тебе верила.
Он быстро вышел в коридор, оглянувшись на сокамерников. Те продолжали спать или умело притворялись спящими.
— У меня есть кое-что, — Максим лихорадочно зашарил где-то в районе пояса брюк, вытаскивая из потайного кармана маленькую флэшку. — Здесь доказательства против Черкасова. Ты ведь знаешь, кто это?
Алина напряглась.
— Начальник областного УБЭПа? При чём тут он?
— Он крышует половину бизнеса в городе, — Максим говорил быстро, почти захлёбываясь словами. — Я ввязался. Думал, выгодно поработаем, а потом соскочу. А там такое болото. Теперь угрожают дочке, если не отдам компромат.
— Почему ты не обратился официально, — Алина нахмурилась, принимая флэшку.
— К кому? — Максим невесело рассмеялся. — Он везде своих людей имеет. В полиции, в прокуратуре, в суде. Посмотри материалы, сама поймёшь.
Алина спрятала флэшку в карман форменной рубашки. Странное ощущение — будто взяла в руки гранату с выдернутой чекой.
— Что именно там?
— Записи разговоров. Банковские проводки. Фотографии встреч с известными криминальными авторитетами, — Максим говорил всё тише. — Но главное, там схема, по которой деньги выводятся через фирмы-однодневки. И список всех, кто в доле.
— Где ты это взял?
— Неважно. Важно, что это оригиналы. И что люди Черкасова знают, что они у меня. Поэтому и вся эта ситуация с дракой в баре — подстава. Им нужен был предлог, чтобы меня задержать.
— Но зачем? — Алина почувствовала, как по спине пробежал холодок.
— Потому что в СИЗО или в КПЗ проще всего организовать несчастный случай, — мрачно пояснил Максим. — Заточка между рёбер, драка с летальным исходом. Сама знаешь, как это бывает.
Алина знала. За годы службы насмотрелась на такие «случайности».
— И всё-таки, почему я? У тебя же есть связи.
— Потому что ты — единственная, кому я могу доверять, — Максим взял её за плечи. — Единственная честная в этом гадюшнике.
В этот момент где-то в глубине здания раздался глухой хлопок. Через мгновение завыла пожарная сигнализация, коридор залил мигающий красный свет.
— Что за… — Алина инстинктивно дёрнулась в сторону дежурной части, одновременно пытаясь закрыть камеру.
Но Максим оказался быстрее. Резким движением он толкнул её внутрь камеры, захлопнул решётчатую дверь и повернул ключ в замке.
— Максим, что ты делаешь? — Алина бросилась к решётке, не веря своим глазам.
— Прости, Алина, — в его взгляде мелькнуло что-то похожее на раскаяние. — Иначе нельзя. Так будет безопаснее для тебя.
— Открой камеру немедленно! — она дёргала ручку, но массивный замок держал крепко.
— Я вернусь за тобой. Обещаю, — Максим быстро огляделся, затем обернулся к пробудившимся от шума «Утюгу» и «Химику». — Ребята, я скоро.
— Не трогайте её. Она хороший человек, — бросил Максим и рванулся бежать по коридору, на ходу доставая что-то из кармана.
Похоже, телефон, который должны были изъять при задержании.
— Стоять! — крикнула Алина, но её голос потонул в вое сирены.
Лишь теперь она осознала весь ужас ситуации. Она осталась запертой в камере наедине с двумя уголовниками. Без оружия, без рации, без возможности позвать на помощь.
«Утюг» медленно поднялся с нар, расправил широкие плечи, разминая шею. Его тяжёлый взгляд скользнул по Алине с головы до ног. Губы растянулись в недоброй ухмылке.
— Ну что, начальница, попала? — он сделал шаг вперёд. — Теперь одна, без пистолетика…
Алина выпрямилась, вжавшись спиной в холодные прутья решётки. Она лихорадочно оценивала свои шансы. Драться с двумя мужчинами в ограниченном пространстве? «Утюг» один был физически сильнее её в несколько раз. Да и «Химик», несмотря на свою худобу, явно был непромах в уличной драке.
— Корнеев, не усугубляй своё положение, — она старалась говорить твёрдо, без намёка на страх. — Это уже не мелкое хулиганство, это удержание сотрудника полиции.
— А я тебя держу, что ли? — «Утюг» демонстративно поднял руки. — Это твой хахаль тебя закрыл. Мы тут сами пострадавшие.
«Химик», забившийся в угол нар, нервно хихикнул.
— Точняк. Форс-мажор, начальница?
Вой сирены не прекращался. Из вентиляционных отверстий под потолком начал просачиваться дым — лёгкий, но отчётливо видимый в мигающем красном свете. Запах гари становился всё сильнее.
— Где-то действительно пожар, — пробормотала Алина, пытаясь разглядеть что-нибудь в коридоре.
— А ты думала? Учебная тревога? — «Утюг» подошёл вплотную.
Теперь они стояли лицом к лицу, разделённые лишь десятком сантиметров воздуха.
— Сокол — мутный тип. Я сразу понял, что он не просто так со мной корешится. Небось, всё подстроил.
— Ты его знаешь? — Алина пыталась сохранять хладнокровие, хотя адреналин уже бурлил в крови.
— Встречались пару раз, — уклончиво ответил «Утюг». — По делам. Так ты, значит, бывшая Сокола? Он говорил, что был женат на ментовке.
— Давно разведены? А чего развелись-то? — «Утюг» бесцеремонно рассматривал её. — Баба ты видная, при погонах!
— Не ваше дело, Корнеев, — отрезала Алина.
«Утюг» усмехнулся, но отступил на шаг.
— Ну-ну. Гордая. Это я уважаю.
В коридоре мелькнули тени. Кто-то бежал в сторону выхода. Алина закричала, стараясь перекрыть вой сирены.
— Эй! Здесь люди! Откройте камеру!
Но никто не обратил внимания. Похоже, в здании началась эвакуация, и до задержанных просто не дошла очередь. Дым становился гуще.
«Химик» закашлялся, натягивая воротник куртки на нос.
— Блин, мы тут задохнёмся, как крысы!
Паника в его голосе нарастала с каждой секундой.
— Успокойся, — резко оборвала его Алина. — Скоро придут. При эвакуации проверяют все помещения.
Но внутренний голос подсказывал: что-то не так. Слишком всё совпало. Ночь, задержание Максима, его странные откровения, флэшка, пожар. Слишком много случайностей для одного дежурства.
«Утюг», похоже, думал о том же. Он задумчиво почесал квадратную челюсть, поросшую щетиной, и пробормотал:
— Похоже, кое-кто очень хотел, чтобы Сокол сегодня не дожил до утра. А заодно и все свидетели.
Алина не ответила, лихорадочно ища выход. Стены камеры словно сжимались вокруг неё. Дым раздражал глаза, першило в горле. Она нащупала в кармане флэшку — маленький кусочек пластика, из-за которого, возможно, сейчас горит здание.
— Слышь, начальница, — «Утюг» вдруг оказался рядом, наклонившись к самому её уху. — Что там у вас с Соколом за тёрки? Он тебя не просто так сюда запер. Чую, дело тёмное.
— Не твоё дело, — отрезала Алина, отстраняясь.
— Моё, если из-за вашей любовной драмы меня тут зажарят… — «Утюг» перехватил её за локоть. Хватка была стальной. — Колись. Что происходит? Иначе мы с тобой по-другому поговорим.
В его глазах мелькнуло что-то животное.
Инстинкт самосохранения, не знающий ни законов, ни морали.
Алина поняла: если они решат, что она что-то скрывает, церемониться не будут.
«Химик» тем временем метался по камере, всё больше распаляясь.
— Эй, мусора! Тут люди задыхаются, выпустите нас!
Никакого ответа. Только вой сирены и треск пламени где-то в глубине здания. Дым становился гуще, начал стелиться по полу, подбираясь к их ногам. Дышать становилось всё труднее. Алина чувствовала, как паника, которую она старательно сдерживала профессиональной выдержкой, начинает подниматься изнутри. Липкий, парализующий страх.
«Спокойно!» — сказала она себе.
«Ты дежурный офицер. Ты прошла подготовку, действуй по инструкции».
— Надо намочить одежду! — скомандовала она. — В таких ситуациях нужно дышать через мокрую ткань.
— А ты догадливая, начальница, — усмехнулся «Утюг», но тут же закашлялся.
Алина сняла форменную рубашку, оставшись в футболке, и направилась к умывальнику в углу камеры. Тот, к счастью, работал — тонкая струйка воды позволила намочить ткань. Она разорвала рубашку на три части, протянув по куску «Утюгу» и «Химику».
— Дышите через это. И пригнитесь. Внизу дыма меньше.
«Химик», похоже, окончательно потерял голову от паники.
— Всё, менты нас решили тут закрыть. Это конец!
— Заткнись, — рявкнул «Утюг», зажимая его в угол. — Слушай, что тебе говорят, и не скули.
Алина опустилась на корточки, дыша через влажную ткань. Дым щипал глаза, слёзы текли по щекам. Мысли путались.
Где Максим? Куда он побежал? Действительно ли пожар — совпадение или умышленный поджог?
«Так будет безопаснее для тебя…» — вспомнились его слова. Что он имел в виду?
Сквозь дым и красный мигающий свет она видела, как «Утюг» и «Химик» о чём-то яростно спорят в углу. «Химик» размахивал руками, показывая то на дверь, то на неё. «Утюг» качал головой, что-то доказывая.
Внезапно дым резко сгустился. Стало трудно разглядеть даже противоположную стену камеры. Алина закашлялась, чувствуя, как лёгкие наполняются ядовитым дымом. Голова кружилась, к горлу подкатывала тошнота.
— Всё, ментовка, молись! — в голосе «Химика» звучала настоящая злоба, смешанная с истерикой. — Нас тут заживо сожгут из-за твоего хахаля!
— Он не мой, — с трудом выдавила Алина сквозь приступы кашля. — И нас найдут.
Но её голос не звучал убедительно даже для неё самой.
«Утюг» решительно шагнул к ней.
— Слушай, начальница, так дело не пойдёт. Пора действовать.
Он достал откуда-то из-за пояса что-то длинное и узкое, тускло блеснувшее в красном свете.
Заточка? Откуда? Его же обыскивали при задержании. Тюремная смекалка.
— У меня есть инструмент, — «Утюг» кивнул на самодельное оружие. — Можем попробовать выковырять замок.
Алина покачала головой.
— Бесполезно. Это усиленный замок. Специальная сталь.
— Есть другие идеи? — «Утюг» наклонился к ней, дыша прямо в лицо. От него пахло перегаром, табаком и страхом — острым, животным. — Или мы тут все задохнёмся? Может, у тебя есть ключ?
— Нет. Ключи остались в замке снаружи.
— Врёшь! — «Утюг» схватил её за плечи, тряхнул. — У вас, ментов, всегда запасной комплект есть.
— У дежурного в сейфе.
Алина старалась говорить спокойно.
— Мне до него не добраться.
«Утюг» выругался. «Химик» сорвался на крик.
— Она нас тут специально держит! Они заодно с этим Соколом. Надо выбить из неё правду!
Дальнейшее произошло стремительно. «Химик» бросился на Алину. Она отпрянула, но спина упёрлась в стену. «Утюг» рванулся следом — не то защищая её, не то присоединяясь к нападению. Затуманенное дымом сознание ещё успело зафиксировать тяжёлый кулак, летящий в сторону лица.
Алина уклонилась, но потеряла равновесие. Падая, она ударилась затылком о металлический край нар. Острая боль прошила голову, в глазах потемнело. Последнее, что она увидела перед тем, как потерять сознание, — склонившиеся над ней лица «Утюга» и «Химика», что-то кричащие друг другу.
И словно издалека, сквозь нарастающий шум в ушах, услышала обрывок фразы:
— Давай, раздевай её!
продолжение