Глава 10. Гость
Три дня прошли в тишине.
Олег сидел дома. Не выходил, не звонил, не отвечал на сообщения — кроме Насти и Марины. Ждал новостей от Седова.
Новостей не было.
На четвёртый день — воскресенье — раздался звонок в дверь.
Олег замер. Посмотрел на часы — восемь вечера. Он никого не ждал.
Звонок повторился. Настойчивый, долгий.
Олег подошёл к двери, посмотрел в глазок.
И похолодел.
На площадке стоял невзрачный мужчина. Тот самый. Исполнитель.
Олег отшатнулся от двери. Сердце колотилось так громко, что, казалось, слышно на весь подъезд.
— Олег Антонович, — раздался голос из-за двери. Спокойный, ровный. — Откройте. Нам нужно поговорить.
Говорить? С убийцей?
Олег схватил телефон. Набрал Марину — гудки, гудки, никто не берёт.
— Я знаю, что вы там, — продолжал голос. — Не бойтесь. Если бы я хотел вас убить — вы бы уже были мертвы. Я пришёл поговорить. Только поговорить.
Олег стоял, прижавшись спиной к стене. Мозг лихорадочно работал.
Вызвать полицию? Пока приедут — он может выломать дверь. Или уйти. И тогда — вернётся позже. Когда Олег не будет ждать.
— Пять минут, — сказал голос. — Дайте мне пять минут. Потом я уйду. Обещаю.
Обещание убийцы. Стоит ли оно хоть что-то?
Но Олег понял: выбора нет. Если этот человек хочет его убить — он убьёт. Рано или поздно. Закрытая дверь не спасёт.
Может, хоть узнает что-то. Перед смертью.
Он повернул замок.
Невзрачный мужчина вошёл неторопливо.
Огляделся — спокойно, без интереса. Как будто зашёл к соседу за солью.
— Можно сесть? — спросил он.
Олег молча кивнул на стул у стола.
Мужчина сел. Положил руки на колени. Смотрел на Олега — прямо, без угрозы.
Теперь Олег видел его вблизи. Лицо действительно никакое — не запоминается. Глаза карие, пустые. Возраст неопределённый — от тридцати пяти до сорока пяти, не поймёшь.
— Меня зовут Марат, — сказал мужчина. — Вы, я знаю, Олег.
— Что вам нужно?
— Поговорить. — Марат чуть улыбнулся — краешком губ. — Вы влезли в дело, которое вас не касается. Я пришёл объяснить, почему это плохая идея.
— Угрожать?
— Объяснять. — Марат покачал головой. — Угрозы были раньше. Звонки, слежка. Вы не послушали. Значит, нужен другой подход.
Олег стоял у стены. Руки за спиной — чтобы скрыть дрожь.
— Говорите.
Марат помолчал. Потом начал — спокойно, как будто читал лекцию:
— Вы думаете, что раскрыли что-то большое. Серию убийств, заговор, коррупцию. Вы собрали доказательства, пошли в полицию, думаете, что скоро справедливость восторжествует.
— А это не так?
— Это наивно. — Марат вздохнул. — Полиция уже знает. Не всё, но достаточно. Седов — честный человек, но не идиот. Он понимает, во что лезет. И понимает, что не справится.
— Откуда вы знаете про Седова?
— Знаю. — Марат пожал плечами. — Это моя работа — знать.
Олег сглотнул. Они следили. Знали о визите в полицию. Знали всё.
— Послушайте, — продолжал Марат. — Я не хочу вас убивать. Вы — обычный человек, случайно оказавшийся в неправильном месте. Но если вы продолжите копать — у меня не останется выбора.
— Вы убили пятерых человек.
— Шестерых. — Марат сказал это без эмоций. — За три года — шестерых. Все заслужили.
— Заслужили?
— Вы думаете, они невинные жертвы? — Марат чуть наклонился вперёд. — Комарова двадцать лет воровала с мясокомбината. Кудрин строил дома из гнилого бетона — три человека погибли, когда обрушился балкон. Рогов... — Он помолчал. — У Рогова были свои грехи. Поверьте.
— И вы — судья?
— Я — инструмент. — Марат откинулся на спинке стула. — Судьи — те, кто платит. Я просто исполняю.
Олег смотрел на него. На это спокойное, пустое лицо. На руки, которые убили шестерых.
— Зачем вы мне это рассказываете?
— Чтобы вы поняли: нет никаких «хороших» и «плохих». Есть система. Большая, сложная. Вы влезли в неё — и теперь либо встроитесь, либо будете раздавлены.
— Встроюсь?
— Забудете. Удалите всё. Вернётесь к свадьбам. — Марат встал. — Это мой совет. Бесплатный.
Олег не двигался.
— А если нет?
Марат подошёл к нему. Близко, почти вплотную. Голос стал тише:
— У вас красивая дочь. Настя, шестнадцать лет. Десятый класс, гимназия номер один. Живёт с матерью на Советской, дом восемь, квартира двадцать три. Выходит из школы в два сорок пять. По вторникам — кружок рисования.
Олег перестал дышать.
— Я не угрожаю, — продолжал Марат. — Я информирую. Вы должны понимать, что поставлено на кон. Не только ваша жизнь. Её тоже.
Он отступил на шаг. Улыбнулся — той же пустой улыбкой.
— Подумайте, Олег Антонович. Хорошо подумайте.
И вышел.
Олег стоял неподвижно.
Минуту, две, три. Смотрел на закрытую дверь.
Потом ноги подкосились. Он сполз по стене, сел на пол.
Настя. Они знают про Настю. Адрес, школа, расписание. Всё.
Он достал телефон. Руки тряслись так, что еле попал в кнопки.
Настя ответила сразу:
— Пап?
— Ты дома?
— Да. Что случилось? У тебя голос странный.
— Ничего. — Он закрыл глаза. — Просто хотел услышать тебя.
— Пап, ты меня пугаешь.
— Всё хорошо. Правда. — Он заставил себя говорить спокойно. — Никуда не выходи сегодня, ладно?
— Почему?
— Просто... не выходи. Обещаешь?
Пауза.
— Обещаю.
— Люблю тебя, малыш.
— Пап... — Тревога в голосе. — Что происходит?
— Ничего. Всё будет хорошо. Поверь мне.
Он отключился. Сидел на полу, смотрел в потолок.
Марат был прав. Он влез во что-то большое. Слишком большое.
И теперь — его дочь на прицеле.
Что делать? Отступить? Забыть? Позволить убийцам продолжать?
Или идти до конца — и рисковать Настей?
Олег сидел на полу своей квартиры и не знал ответа.
Впервые в жизни — не знал.