Илья.
– Я ошибся. Разве я не достоин второго шанса?
Как же я устал бояться. Вначале, когда всё вскрылось, подумал, что это конец, что вся жизнь рухнула. Но потом, как улеглась пыль после бури, наступило облегчение. То самое, что я так ждал. Когда самое худшее происходит, уже нечего бояться. Правда вскрылась, и теперь мне всего лишь нужно пережить её последствия.
- Второго шанса, — тихо повторила Марина, но в этой тишине было крика больше, чем если бы она орала в рупор.
Всегда с лёгкостью считывал эмоции и настроение жены, сейчас же было невозможно предугадать, что она скажет или сделает в следующую секунду.
Я виноват! Но не казнить же меня? Все мы ошибаемся.
- А как бы поступил ты? – подходит к окну и облокачивается в широкий подоконник, смотря куда-то вдаль.
Раньше, при любой ссоре или когда мы выясняли бытовые проблемы, Марина всегда смотрела мне в глаза, сейчас же, ей они безразличны.
Не сразу понимаю смысл её слов. Как бы поступил я в чём? Какой ответ она хочет от меня услышать.
- Что бы сделал ты? – оборачивается ко мне. – Если бы я пришла, — проскакивает ухмылка. – И заявила, что беременна, — сейчас её глаза зацикливаются на моих, и несложно догадаться, что в этом взгляде нет ничего хорошего. – От другого, — замечаю, как срывается слеза, стекает по щеке и капает на кофту. – От парня, ровесника твоего сына, — несмотря на слёзы, её голос звучит твёрдо. – И заявила, что это ошибка.
Её слова тут же приводят меня в бешенство. Воображение тут же рисуют эту поганую ситуацию, и неподдельной злостью пропитывается каждая клетка моего тела, что не остаётся без внимания Марины.
- Что не нравится? – выплёвывает, с высоко поднятой головой.
Марине всегда не было равных в моральном уничтожении человека. Она не оскорбляет меня, хотя имеет на это полное право, но умело задевает каждый мой оголённый нерв.
- Простил бы? Дал второй шанс? – подходит ближе, переходя на крик. – А если бы этот сопляк ещё завалился бы к тебе в квартиру? Или в офис? – продолжает. – Жил, словно ничего не произошло?
Слова жены заседают на подкорке и словно с помощью проигрывателя зацикливаются. Смог бы я простить? Не знаю. От одного представления, что мою любимую трогают чужие мужские руки, закипаю. А если бы…
- Это другое! – всю злость переношу в эту фразу.
Марина замирает, кажется, даже не дышит. И сейчас я как никогда понимаю выражение: «Затишье перед бурей».
- Конечно, другое! – разводит руками, явно готовясь устроить мне ту самую обещанную истерику.
Не думал, что так выйдет. И зачем обострил и без того непростую ситуацию. Но не могу я представить мою Марину, мою жену в чужих руках.
- Это вам всё можно! – кричит. – Вы же Боги! А мы так, — в меня летит ваза, стоявшая на столе, её я дарил на одну из годовщин.
Предмет декора разлетается на мелкие осколки, приземлившись прямо перед моими ногами. Но Марину это мало волнует.
- Мусор под вашими ногами! – символично бросает взгляд на осколки, без намёка на сожаление о содеянном. – Вы решили, что мы будем вам всё прощать только потому, что вы мужчины?!
Я не помню, когда Марина разговаривала со мной в подобном тоне, но сейчас отчётливо стало ясно, что ей нужно остыть, в таком состоянии диалог невозможен.
- Знаешь, что?! – подходит ко мне вплотную. – Нет, не будем! – звук пощёчины приглушает другие, резкая жгучая боль пронзает щёку, и рука автоматически тянется туда, растирая место удара. – Уходи! – показывает на дверь.
- Заслужил, — выдыхаю. – Тебе нужно остыть, — стараюсь сохранять спокойствие. – Я пока поживу на даче, — словно оправдываюсь. – А потом, с холодными головами, поговорим. Уверен, мы всё решим.
- Мне плевать! Хоть к девке своей иди! – выплёвывает с чистой яростью. – Проваливай! Видеть тебя не могу! – наплевав на моё спокойствие, кричит до хрипоты.
Марина.
Дверь хлопнула, и внутри всё рухнуло, всё оборвалось в ту же минуту.
Во мне борются те самые две противоречивые сущности. Одна ненавидит мужа, хочет, чтобы он исчез из моей жизни, страдал и мучался, чтобы ему было так же больно, как мне. А вторая – молила его остаться, жаждала его объятий, страстных поцелуев и громких слов, уверенности, что нужна только я.
Сегодня победу одержала первая. И как только вся злость схлынула, я превратилась в мякиш, некую мягкую субстанцию, по которой ещё течёт кровь, но жизни внутри уже нет.
Состояние размокшей вафли заставило опуститься на диван. Взгляд тут же касается осколков вазы. Именно её Илья подарил мне на нашу девятую годовщину. Тогда дела только пошли в гору. Муж купил её после удачной сделки. У какой-то бабушки в переулке, до последнего был уверен, что его обманули, но ему так стало жалко старушку, что дал намного больше, чем она просила. А, как оказалось, после, она действительно ценная, ещё со времён Великой Отечественной войны.
Но вот она превратилась в множество мелких осколков, так же как и моя жизнь… Где мы свернули не туда? Почему именно мы? Наверное, это неизбежно. Может, действительно, изменяют все и уже пора перестать делать из этого трагедию?
Пришла стадия торгов… Пытаюсь доказать самой себе, что Илья не виноват, так случается, так бывает. Но если сердце обмануть мне не предоставляет труда, оно всё ещё любит его, так же безумно, как и вчера. То разум, предатель, сатана воплоти, не хочет соглашаться с доводами чувств. Ему плавать на причины, ему важны только последствия.
Взгляд снова падает на осколки, и мозг выдаёт сцену, заставляющую сердце, стонать, сжиматься до мучительной боли.
Я кручусь на кухне. Хороший ужин – отличный способ, чтобы отметить, но и неплохой вариант, чтобы заесть горе. От сегодняшней сделки зависит очень многое. Илье точно нужна поддержка семьи, особенно моя.
Подпеваю знакомую песню по радио, когда дверь открывается. Всё внутри замирает, и я на дрожащих ногах иду к мужу. Небольшой коридор малосемейки показался огромным расстоянием.
- Любимая! – восклицает Илья. – Всё получилось! – выкрикивает, что есть сил, и соседка в ответ на это стучит по стене: ох уж эти пожилые. – Мы это сделали! – не реагирует на стук, да и мне особо никакого дела нет до одинокой пенсионерки, у которой осталась одна цель в жизни, кого-нибудь достать.
Кидаюсь мужу на шею и упираюсь животом во что-то прохладное.
- Что это? – хмурюсь, тянусь к сумке, что держит муж.
- Купил в переходе, — суёт руку в сумку и тут же достаёт неимоверно красивую, изящную вазу. – Бабушка какая-то продавала, видно, что деньги очень нужны, — вздыхает муж. – Ну я и решил, раз мне повезло, то почему бы не сделать доброе дело. Жалко её стало, такая немощная, вся в слезах, — уже с лёгкой грустью. – Хотел просто денег дать, но она отказалась, пришлось купить, — бросает взгляд на покупку.
- Красивая, — выдыхаю и кручу вазу в руках.
- Да, — кивает. – Бабушка сказала, что очень ценная, но думаю, что только для неё. А так… ничего не стоит, — пожимает плечами. – Правда, я за неё почти все деньги отдал, — хмыкает. – Так что без цветов.
Это почему-то так сильно меня рассмешило. Ох уж эти перепады настроения у беременных. Поступок мужа вызвал во мне гордость, а также неконтролируемый припадок любви и нежности.
Тянусь к мужу за поцелуем, прижимаюсь слишком близко, и ваза выскальзывает… но Илья ловко её подхватывает, спасая от грустной участи.
Не могу удержаться от слёз, которые уже бегут по щекам. Начинаю громко всхлипывать, но от истерики спасает возвращение Максима.
Сынок держит в руках огромную охапку сирени, которую, судя по всему, наломал в соседнем дворе. Муж смотрит на сына, а Максимка на меня, и никто из нас не может удержаться от смеха.
От воспоминаний тут же прорывается истерика. Я кричу что есть сил, слёзы бесконечным потоком стекают по щекам.
Как побитая собака, сворачиваюсь калачиком, прижимаю колени и рыдаю. Голова начинает трещать, грудь сковывать, а слёзы больше не текут, лишь жутко режет глаза. Не знаю, сколько времени я так провела – ощущение словно целую вечность.
Правду говорят, что близкие бьют больнее всех, потому что они знают, куда бить. Уверена, увидь мне сейчас кто-то из друзей, коллег или знакомых, то никогда бы не узнали во мне ту сильную, стойкую Марину. Сейчас бы на них посмотрела побитая жизнью, измученная женщина.
Усталость, стресс, боль, всё смешалось, и я не знаю, что взяло верх, но сама не заметила, как уснула.
Проснулась я в той же позе и моё тело заслуженно решила покарать меня за это. Всё ныло, мышцы стали словно каменными, перестали слушаться, а каждое движение давалось тяжело.
Сев на край дивана, я потянулась, размяла шею, как учил тренер, а потом снова засмотрелась на осколки. Ну, что ж, попробуем склеить. Только не знаю, о вазе ли я говорю сейчас…
Илья.
Как бы я ни пытался сосредоточиться на работе – не получается. Мысли раз за разом возвращаются к ситуации.
- Вот же! – ругаюсь себе под нос, откидываюсь на спинку кресла в надежде найти выход, решение, понять, что делать дальше.
Это всего лишь разовая связь. О ней никто не знает, а значит, если я буду молчать, то никто и не узнает.
Кажется, что в голове всё отлично сложилось, вот оно заветное решение, я всё уладил, всё решил, как, собственно, и всегда. Но что-то внутри сигналит, что это совсем не так, что это может выйти мне боком.
Возвращаюсь к бумагам, но так и не могу на них сконцентрироваться, смысл слов теряется, как и значимость документа. Решаю оставить всё на завтра. Нужно перевести дыхание.
Поехать домой? А если марина уже дома и всё поймёт? Моё поведение точно покажется для неё странным. Настоящий трудоголик, человек, который пропадает на работе днями и ночами, вдруг решил притащиться домой в полдень? Полный бред!
Расхаживаю по кабинету. Вот же дурак! Сам себя загнал в угол, из которого теперь выход найти не могу. Не зря бабушка так часто повторяла пословицу: — «Близок локоть, да не укусишь». Только сейчас, к пятидесяти трём годам, понял истинный смысл этих слов.
Может, всё-таки стоит признаться во всём Марине, упасть на колени и вымаливать прощение? Нет! Зачем рушить всё: семью, любовь, доверие – из-за одной ошибки, о которой никто и никогда не узнает.
Набираю жену, а у самого в горле пересохло, словно сижу на пороховой бочке.
- Илюш, — отзывается мягко на том конце. – Что-то важное? У меня тренинг.
- Давай поужинаем в ресторане, — откашливаясь, произношу. – Проведём время вместе.
- Заманчиво, — кокетливо.
Марине всегда было плевать на мнение окружающих. Для неё было важно только то, как она сама ощущает происходящее и что хочется ей. Жена прислушивалась только к мнению самых близких – семьи, а что до остальных, её не касалось.
Любимая могла сделать то, что остальным казалось неправильным, отвратительным, неподобающим. Проколоть нос в сорок лет? Да, легко. Будут шептаться окружающие? Плевать! Прыгнуть с тарзанки в сорок два? Пф-ф, плёвое дело. Пойти на стрип-пластику в сорок три? Как нечего делать.
Её обсуждали и осуждали многие: работники, знакомые, подруги, да и жёны моих приятелей. Но ей всегда было всё равно, она гордо держала спину прямо и продолжала идти к своим целям, не обращая ни на кого внимания.
- Тогда в нашем, в шесть, — назначаю место и время.
- Отлично, — слышу её улыбку. – Мне пора. Люблю тебя.
- И я тебя люблю, — успеваю ответить, прежде чем она скидывает разговор.
На душе ещё сильнее начинают скрестись кошки. Какого дьявола я так гадко себя чувствую, когда это закончится?
- Всё! – говорю собственной совести. – Прекращай. Живём дальше, — стараюсь указывать самому себе.
Уверен, со стороны кажется, что я рехнулся. Хотя, может, так оно и есть.
В ресторан я приезжаю немного раньше. Стол забронировал заранее, поэтому администратор сразу проводил меня за него. Сижу, наблюдаю за входом, жду свою королеву.
Решительно принял стратегию отбросить гадкую ситуацию и перестать на ней зацикливаться. Это всего лишь случайность, такая же неприятность, как сорвавшиеся сделка: погрустить, повозмущаться и забыть.
Марина уверенной проходкой минует другие столики, смотрю, как на неё обращают внимание другие мужчины. Её харизма заставляет сделать их это на автомате.
Такая красивая, страстная, и одновременно нежная, а главная только моя.
Жена слегка касается губами моей щеки, в качестве приветственного поцелуя. Но меня такой вариант не устраивает. Резко перехватываю её губы своими, увлекая в страстный поцелуй. Совсем не хочется её отпускать, но наш поцелуй длится неприлично долго.
- Ммм, — растягивает игривую улыбку, как только разрываем поцелуй. – Я тоже соскучилась.
- Дома это исправим, — залипаю на жене.
Хочется касаться её, утопать в ней, насладится страстью между нами, выплеснуться весь скопившийся ток, зарядить нашу семью новыми эмоциями.
Целый вечер мы не принуждённо болтали, обсуждали предстоящую поездку на дачу, Марина рассказала о пожарной проверке в одном из салонов, какой-то конкурент натравил, но и жена не пальцем деланная.
Дома мы полностью отдались эмоциям. Не помню, когда в последний раз, так искрило между нами, но это было восхитительно, словно все звёзды сошлись для нас.
И как только я поверил, что я смог отпустить ситуацию, она напомнила о себе, ворвавшись в мой сон.
Мутная картинка проникала в моё сознание.
Глаза заставил открыть собственный громкий крик. Холодная испарина покрыла лоб.
- Что случилось? – сонный голос Марины вернул меня в реальность.
- Кошмар, — сглотнул и сказал правду. – Важный контракт провалил, — приправил ложью. – Спи, всё хорошо, — встал с кровати и скрылся на кухне, стараясь прийти в себя.
Что это было сон или явь?
Закрыв дверь квартиры, ещё несколько минут не решаюсь отпустить ручку, хочу вернуться, обнять любимую жену и вымолить прощение, но какой смысл? Марине нужно остыть, отбросить эмоции, и уже потом мы сможем вести конструктивный диалог.
Выхожу из подъезда и вдыхаю свежий воздух. Смотрю на родные окна, но не вижу силуэта. Это задевает…
Впервые за долгие годы, я оказываюсь выброшенным на улицу собственной женой. Как бы сильно мы ни ругались, как бы не спорили, но всегда оставались вместе. Разговаривали до последнего, а потом ещё долго друг друга подкалывали по поводу и без. А сейчас всё совсем по-другому.
Отчётливо знаю, что спустя время, когда эмоции утихнут и жена вернёт контроль над сознанием, она начнёт думать, что же делать дальше, как решать сложившуюся проблему. И то, что она примет, от её решения будет зависеть: сохраним мы семью или окончательно поставим точку. Но как бы то ни было, я не сдамся, не в моих интересах и принципах, сидеть сложа руки. Я приложу все силы, чтобы вернуть доверие жены, чтобы всё было как раньше. Но пока я даже не знаю, с чего начать.
Сажусь в машину и кладу тяжёлую голову на прохладный руль, но ожидаемого облегчения это не приносит. Кажется, что весь мир против меня. И как я угодил в такую западню?
Думаю, снять ближайший отель и не мотаться за город. Но сразу отметаю эту идею. Во-первых, узнают журналисты, а значит, и партнёры, и заказчики, что сразу скажется на бизнесе. Представляю заголовки: «Глава экономической компании снимает номер в отеле, кто же тогда делит кровать с его женой?» — и всё в этом духе. От этого вовек потом не отмоешься, каким бы ты кристально белым ни был. Да и сразу к моей персоне станет слишком много внимания, а это точно ни к чему. А, во-вторых, и главных – что подумает Марина. Мне стоит только дать ей небольшой повод усомниться во мне, и всё, хрупкая конструкция тут же рухнет.
На дачу я добираюсь достаточно быстро, но не тороплюсь выходить из машины. Чувство, что всё неправильно не отпускает. Почему всё так вышло?
Глупо думать, что это случайность. Бредово винить кого-то ещё. Но именно эту тактику я и выбираю. Как там говорит сын: «— Слабоумие и отвага»? Вот именно этим я воспользуюсь.
Падаю сигнал на железные ворота, и те с лёгкостью отъезжают, открывая вид на садовый участок. Первое, что бросается мне в глаза – цветущие пионы. Здоровые цветы, которыми кишит наш участок. У жены их столько, что и не сосчитать, каких цветов только нет: от белых до почти чёрных. Откуда мы только их не привозили, это настоящая её одержимость. Если хочешь угодить Марине, то просто дари пионы.
От этой глупой мысли зарождается другая, ещё более идиотская – отправить доставку пионов, самых лучших, да побольше. От осознания, что я уже пытался, так откупиться, тут же почувствовался привкус горечи.
Смотрю на любимые цветы жены и не могу отделаться от навязчивой мысли. Я чувствую, что должен, что-то сделать. Так почему бы не начать с цветов? И пусть это ничего не изменит, но так правильно, я знаю.
Захожу в приложение доставки, заказываю огромный букет из махровых, набитых, нежно-розовых пионов. Точно такие же растут и на нашем участке. Уверен, ей будет приятно.
Совсем не замечаю, как ко мне подходит Фёдор, наш охранник, который присматривает за участком и забоится о растениях, пока мы отсутствуем.
Его непринуждённая беседа немного отвлекает от происходящего, и, расположившись в летней веранде, я внимательно выслушиваю новости загородного посёлка, отчёт по участку и просто рассказы о жизни Фёдора.
Фёдору уже за шестьдесят, бывший военный, может уже спокойно отдыхать на пенсии и жить в своё удовольствие. Но, после гибели его супруги, не может оставаться в своей квартире, как и продать тоже. Вот и свели нас общие знакомые, уже два года живёт на даче, в домике охраны, и ни на что не жалуется, кажется, ему по душе.
От разговора с Фёдором отвлекает оповещение о пришедшем СМС. Без задней мысли разблокирую телефон и когда вижу имя отправителя, сердце сжимается, пропуская удар, как у сопляка, перед первым свиданием.
Нажимаю на сообщение от контакта «Любимая» и уверен, тут же меняюсь в лице.
- Серьёзно? Думаешь, это всё исправит? Мне все букеты приравнивать к твоим изменам?
Блокирую телефон и убираю в карман. Вот же! Я ожидал, что она всё ещё будет злиться, но, чтобы настолько…
- Может, чая? – врывается в мои мысли Федя.
Громко выдыхаю и поднимаю глаза на мужчину.
- Есть что покрепче?
Продолжение следует. Все части внизу 👇
***
Если вам понравилась история, рекомендую почитать книгу, написанную в похожем стиле и жанре:
"Развод в 50. Роковая ошибка", Алиша Фокс, Лана Кроу ❤️
Я читала до утра! Всех Ц.
***
Что почитать еще:
***
Все части:
Часть 1 | Часть 2 | Часть 3 | Часть 4 | Часть 5
Часть 6 - продолжение