Иногда между обычной пятницей и трагедией - всего несколько секунд. 10 августа 2018 года, тёплым летним вечером, на перроне аэропорта Сиэтл-Такома стоял пустой турбовинтовой лайнер Bombardier Q400. Белый борт с красно-синими полосами Horizon Air, прилетевший днём из канадской Виктории. Его не ждали обратно в воздух до следующего утра - только плановое обслуживание, дозаправка, ночёвка на стоянке.
Но в 19:32 этот Q400, двухмоторный 76-местный самолёт, взревел двигателями и взлетел с полосы 16C. За штурвалом не было пилотов. Не было пассажиров. Только один человек - 28-летний Ричард Рассел, грузчик, который четыре года перегонял самолёты по перрону, заправлял баки и убирал салоны. Человек без лётной лицензии, без часов налёта, без плана приземления. Человек, который через час с четвертью будет мёртв.
За 75 минут он успел совершить идеальную бочку над проливом Пьюджет-Саунд - фигуру высшего пилотажа, которую на транспортном самолёте не делают даже профессионалы. Полетал к заснеженной горе Рейнир, извинился перед близкими по радио, пошутил с диспетчерами. А в 20:43 врезался в лес на острове Кетрон, убив только себя. Его перехватывали два боевых истребителя F-15, весь аэропорт был заблокирован, миллионы людей следили за полётом онлайн.
Но главный вопрос, заключается в том, что как человек, никогда не управлявший самолётом, украл пассажирский лайнер, взлетел с одной попытки, выполнил манёвр, на который не способны 99% пилотов - и почему он с первой секунды не собирался возвращаться живым?
Первое подозрение возникло, когда диспетчеры увидели на радаре неопознанный борт, двигающийся к взлётной полосе. Никто не подавал план полёта. Никто не запрашивал разрешение на вылет. Башня попыталась выйти на связь:
- Воздушное судно на рулёжке Чарли, выруливающее на полосу 16C, назовите позывной.
Тишина.
Снова:
- Борт на 16C, идентифицируйтесь немедленно.
Молчание.
А потом экипаж стоящего рядом Alaska Airlines увидел, как колёса Q400 задымились при старте разбега - тормоза, сжатые до предела, отпустили, и самолёт рванул вперёд. Скорость 200... 220... 240 километров в час. Отрыв. Резкий набор высоты под углом почти 30 градусов - круче, чем при обычном коммерческом взлёте. Двигатели Pratt & Whitney PW150A ревели на максимальной мощности, вгрызаясь в воздух четырёхметровыми винтами.
И только тогда радио ожило.
- Мужик, я наземный техник, я не знаю, что это такое, - произнёс голос в эфире, сбивчиво, почти извиняясь.
Это был Ричард Рассел, которого друзья и родные знали как Бибо. Тихий, приветливый парень, который работал в Horizon Air с 2015 года - буксировал самолёты на стоянку, загружал чемоданы, протирал иллюминаторы. У него была жена, они вместе пекли хлеб, он вёл блог о путешествиях, учился в университете заочно по специальности "социология". Мечтал о карьере пилота или службе в армии.
И вот теперь он летел на высоте 2500 метров над Сиэтлом, управляя 29-тонной машиной со сложнейшей цифровой авионикой, сидя в кресле, куда полагается садиться только после тысяч часов подготовки.
- Я хочу просто сделать пару манёвров, посмотреть, на что она способна, прежде чем посадить её, - сказал Рассел.
- Хорошо, Рич, - ответил диспетчер максимально спокойно. - Мы найдём тебе специалиста, который поможет приземлиться.
Тогда Рассел произнёс ключевую фразу.
- Да ладно... я вообще-то не планирую её сажать.
За эти слова зацепились все. Следователи. Журналисты. Психологи. Миллионы людей, которые потом пересматривали запись. Человек угнал самолёт, заранее зная, что не вернётся.
Самолёт вёл себя хаотично. Рассел поднимался до 3000 метров, резко снижался до 600, делал развороты, уходил к горе Рейнир, возвращался обратно к Олимпийским горам. Он не знал, как включить автопилот. Не знал, как читать приборы. Не понимал, что означают цифры на навигационных дисплеях.
Но он летел.
- Ой, блин, меня сейчас стошнит, - сказал он диспетчерам спустя несколько минут. - Простите, ребят. Извините, что испортил вам день.
- Рич, всё нормально, - отвечал диспетчер. - Просто продолжай держать самолёт ровно. Ты хорошо справляешься.
Рассел говорил почти весело, словно комментируя экскурсионный полёт.
- Чёрт, я только что облетел Рейнир! Это невероятно красиво. Прямо открытка. Думаю, у меня ещё хватит топлива махнуть до Олимпийских гор - хочу на них посмотреть.
Диспетчеры пытались направить его к военной базе Макчорд - там была длинная полоса 3000 метров, идеально подходящая для аварийной посадки. Они заверяли, что военные не причинят ему вреда.
- Да не, ребята на базе меня там разорвут, если я попытаюсь приземлиться, - ответил Рассел. - К тому же я могу что-то там повредить. Не хочу никого подставлять. А... у них там вообще нет зениток?
- Нет, Рич, никаких зениток. Мы просто хотим, чтобы ты сел безопасно.
Он спросил, дадут ли ему работу пилота в Alaska Airlines, если он успешно посадит борт.
- Знаешь, думаю, тебе предложат любую работу, если ты справишься с этим, - подбодрил диспетчер.
- Ага, точно! - рассмеялся Рассел. - Да ладно, я белый парень...
Фраза осталась недосказанной, но смысл был ясен - он не верил, что компания простит ему угон, даже если он посадит самолёт без повреждений.
Топливо таяло пугающе быстро. Рассел взлетел примерно с 1360 килограммами керосина - полбака. На крейсерском режиме Q400 потребляет около 500 кг в час, но Рассел летал на повышенной мощности, постоянно маневрируя. Топливо горело в два раза быстрее.
- Хватит смотреть на топливомер, - пробормотал он сам себе. - Оно падает слишком быстро.
А тем временем в небо поднимались истребители.
Примерно через 40 минут после угона с авиабазы в Портленде, штат Орегон, взлетели два F-15C Eagle из 142-го истребительного крыла Национальной гвардии. Оба были вооружены ракетами класса "воздух-воздух" AIM-9 Sidewinder и AIM-120 AMRAAM. Оба разогнались до сверхзвука - жители Сиэтла услышали грохот звуковых ударов, раскатившихся над городом.
Задача была проста и невероятно сложна одновременно: сопровождать угнанный самолёт, не дать ему упасть на жилые районы, направить к океану. Но ни в коем случае не сбивать - на борту один человек, не террорист, не готовящий теракт. Просто отчаявшийся парень.
F-15 вышли на связь с диспетчерами и начали маневрировать вокруг Q400. Рассел их видел.
- Эй, это за мной истребители летят? - спросил он с лёгким удивлением.
- Они просто сопровождают тебя, Рич, - ответил диспетчер. - Никто не собирается причинять тебе вред.
Но пилоты F-15 были в напряжении. У них была инструкция, если самолёт развернётся к городу, к военным объектам, к крупным зданиям - принять решение. Они летели рядом, готовые в любой момент атаковать.
Рассел продолжал метаться. Он спросил координаты косатки, которая тогда попала в мировые новости - самка несколько дней несла на спине мёртвого детёныша, не желая отпускать.
- Хочу слетать посмотреть на эту косатку с мёртвым ребёнком, - сказал он тихо.
Он искал что-то. Красоту. Смысл. Последний взгляд на мир.
А потом случилось невозможное.
- Эй, пилот! - позвал Рассел. - Как думаешь, эта штука может сделать бочку?
В кабине диспетчера на секунду воцарилась тишина. Бочка - это фигура пилотажа, при которой самолёт переворачивается на 360 градусов вокруг продольной оси, сохраняя направление полёта. Это манёвр, который делают на истребителях. На спортивных самолётах. Но никогда - на турбовинтовых пассажирских лайнерах.
Q400 не сертифицирован для пилотажа. Он создан для того, чтобы возить людей из точки А в точку Б, а не крутиться в небе.
- Рич, давай не будем этого делать, - попытался остановить его диспетчер. - Просто держи самолёт ровно.
Но Рассел уже принял решение.
Через несколько минут Q400 перевернулся в воздухе над проливом Пьюджет-Саунд. Левое крыло ушло вниз, самолёт развернулся брюхом к небу, затем продолжил вращение. Идеальная бочка. Выход - всего в трёх метрах над водой, на скорости около 400 километров в час.
Три метра - это высота одноэтажного дома.
Один неверный угол, одно резкое движение штурвалом - и самолёт срывается в штопор. Или удар крылом о воду на скорости 400 км/ч - мгновенный разрыв конструкции.
Но Рассел вывел борт чисто.
Позже ветеран-пилот с 30-летним стажем скажет журналистам:
"Манёвр был выполнен практически безупречно. Он не свалился, не оторвал крылья. Это невероятно для человека без опыта. Я не знаю, как он это сделал".
После бочки диспетчеры попросили Рассела немедленно приземлиться.
- Не знаю... - голос Рассела стал усталым. - Я не хочу. Я вроде как надеялся, что бочкой всё и закончится, понимаете?
Эта фраза стала эпитафией всего полёта. Он не хотел возвращаться. Он хотел закончить красиво.
К 20:30 топливо почти кончилось. Датчики показывали меньше 350 килограммов - этого хватало на 15-20 минут полёта, не больше.
Рассел больше не шутил. Голос стал тихим, задумчивым.
- Рич, как ты себя чувствуешь? - спросил диспетчер.
- Голова кружится. Немного тошнит. Знаете, я думал, что у меня будет такой момент... момент спокойствия. Что я смогу насладиться красотой. Тут действительно красиво... Но всё это красивее выглядело бы в другом контексте.
Он помолчал. Затем:
- У меня есть много людей, которые меня любят. И им будет больно услышать, что я это сделал. Хочу извиниться перед каждым из них. Я просто... сломанный парень, понимаете? С парой незакрученных болтов. Никогда не думал об этом до сегодняшнего дня. Ну вот так.
Диспетчеры пытались дать ему надежду.
- Рич, ты станешь героем, если посадишь этот самолёт! Просто попробуй!
Капитан Билл, опытный пилот, подключившийся к радиоканалу, подбадривал.
- Отлично, Рич, ты справился с бочкой! Теперь просто приземлись. Никто не пострадает.
- Не знаю, мужики... - голос Рассела дрогнул. - Я не хочу. Мне кажется, мне надо сделать ещё одну бочку, и если получится - просто пикирую вниз. На этом всё.
- Рич, давай не будем...
Но Рассел уже развернулся на юг. Топливомер мигал красным. Двигатели начали захлёбываться.
Последние слова:
- Кажется, один из моих двигателей глохнет...
Связь оборвалась в 20:43.
Q400 врезался в густой лес острова Кетрон в проливе Пьюджет-Саунд, примерно в 40 километрах от Сиэтла. Удар был почти вертикальным - угол около 70 градусов. Самолёт разрушился мгновенно, топливные баки взорвались, возник пожар на площади 8000 квадратных метров.
Первыми на место прибыли члены экипажа буксира, работавшего неподалёку. Они увидели столб чёрного дыма, поднимающийся над лесом, и вызвали помощь. Пожарные смогли добраться до острова только через полтора часа - им пришлось ждать паром с материка.
На острове Кетрон постоянно живут меньше 20 человек. Одна из хижин находилась всего в 50 метрах от места падения - там в тот момент были люди. Но никто не пострадал.
Единственной жертвой остался Ричард Рассел.
Его останки нашли среди обломков на следующий день. Бортовые самописцы - чёрный ящик и кокпитный диктофон - извлекли и отправили на анализ в Национальный совет по безопасности на транспорте.
Стоимость уничтоженного самолёта составила $30 миллионов. Страховая компания покрыла ущерб без франшизы.
Следствие ФБР длилось три месяца. Допрошены 47 свидетелей, изучены тысячи сообщений, проанализированы записи переговоров. Главный вопрос был не "как он это сделал?", а "почему?".
Как он научился управлять самолётом?
Рассел не имел лётной лицензии. Никогда официально не обучался пилотированию. Но у него был доступ к знаниям:
- Четыре года работы на перроне - ежедневно наблюдал, как пилоты запускают двигатели, настраивают приборы, выруливают на взлётную полосу
- Расспрашивал экипажи - в 2017 году один из пилотов SkyWest заметил Рассела в кабине, где тот "нажимал переключатели и щёлкал кнопками", якобы изучая вспомогательную силовую установку
- Авиасимуляторы - он сам сказал: "Я играл в Flight Simulator, так что немного понимаю, что делаю"
- Запоминал процедуры - работа наземного агента давала возможность наблюдать за запуском двигателей сотни раз
Но самое главное то, что Q400 - не самый сложный самолёт для управления. У него цифровая авионика с автоматизацией, которая облегчает пилотирование. Взлететь - относительно просто. Посадить - в сто раз сложнее.
9 ноября 2018 года ФБР опубликовало заключение, что это было самоубийство. Не теракт. Не месть работодателю. Не желание прославиться.
Интервью с семьёй, друзьями, коллегами показали:
- Рассел жаловался на минимальную зарплату
- Не мог позволить себе дом
- Чувствовал себя "застрявшим"
- Долгами не обременён, но финансово ограничен
Во время полёта он сказал диспетчерам: "Минимальная зарплата, вот и всё. Может, это хоть немного расшевелит начальство".
Но было ли это главной причиной? Или последней каплей?
ФБР заключило: "Ни один элемент расследования не дал чёткого объяснения действий Рассела".
После инцидента авиационная индустрия задалась вопросом, как такое вообще могло случиться?
Рассел прошёл все проверки службы безопасности. Он был доверенным сотрудником авиакомпании. У него был бейдж с неограниченным доступом к перрону и самолётам. Это нормальная практика для наземного персонала.
Но никакая система не могла предсказать, что сотрудник, четыре года работающий без нареканий, однажды просто... сядет за штурвал.
Почему самолёт не был заблокирован?
В отличие от автомобилей, самолёты не имеют встроенных противоугонных систем. Если у вас есть физический доступ к кабине и вы знаете процедуру запуска - вы можете завести двигатели.
После инцидента некоторые авиакомпании внедрили дополнительные меры:
- Блокировка кабины пилотов с электронным ключом
- Двухфакторная аутентификация для запуска двигателей
- Усиленный контроль за наземным персоналом
Но это всё равно остаётся проблемой доверия. Система не может защититься от инсайдера, который имеет легальный доступ.
После крушения история Рассела стала вирусной. За несколько часов видео бочки набрало миллионы просмотров. Люди в соцсетях начали называть его "Sky King" - король неба. Ему посвящали песни, создавали мемы, рисовали трибьюты.
Его называли "народным героем", "мятежником", "человеком, выбравшим свободу".
Но это романтизация трагедии, а не её понимание.
Рассел не был героем - он был человеком, дошедшим до предела. Он не хотел никого убивать, не хотел разрушений. Его последние слова были извинениями, а не манифестом. Он просто хотел полетать - один раз, последний раз. И закончить жизнь на своих условиях.
Психологи, изучавшие дело Рассела, отметили несколько тревожных сигналов, которые остались незамеченными:
- Жалобы на минимальную зарплату и застой в карьере
- Комментарии о том, что "жизнь прошла мимо"
- Отстранённость от близких в последние недели
- Необычный интерес к технической стороне полётов
Но как распознать эти сигналы у коллеги, который улыбается на работе и никому не жалуется? Невозможно.
Единственный урок, чаще разговаривайте с людьми. Спрашивайте, как дела. Слушайте ответ. Иногда одного разговора достаточно, чтобы всё изменилось.
Семья Рассела выпустила короткое заявление на следующий день:
"Мы шокированы и убиты горем. Ричард был любящим сыном, братом, мужем. Мы не знаем, что произошло. Мы молимся за всех, кого это затронуло".
Его жена больше никогда не давала интервью.
Один из его друзей сказал: "Бибо был самым позитивным человеком, которого я знал. Он шутил, смеялся, всегда находил светлую сторону. Я до сих пор не могу поверить, что это произошло".
Возможно, в этом и есть самая страшная правда, но мы никогда не знаем, через что проходят люди рядом с нами.
Если вам было интересно - поделитесь этой статьёй. Возможно, она заставит кого-то задуматься, что за каждой новостью стоит реальный человек. И что иногда достаточно одного разговора, чтобы всё изменилось.
Подписывайтесь на канал, чтобы читать больше реальных историй из мира авиации - без прикрас, с уважением к тем, кто оказался в центре событий, с вниманием к деталям.
Напишите в комментариях что вы думаете об этой истории? Можно ли было предотвратить трагедию? Как мы можем помочь людям, оказавшимся на грани?
Читайте еще: