Предыдущая часть:
Дмитрий недовольно пожал плечами.
— По-моему, я всё тебе ясно посоветовал. Я не виноват, что тебе такие советы не по душе. Тут специалист нужен, иначе только хуже станет.
Обдумав эти слова, Катя решила, что муж в чём-то прав, и повела племянницу к известному детскому психологу в местном социальном центре. Николай Строев хорошо зарекомендовал себя в работе с трудными детьми, так что Екатерина надеялась, что он сумеет установить контакт. Это был молодой привлекательный мужчина, чуть старше самой Кати. Она невольно растерялась, ведь ожидала увидеть пожилого профессора в очках, а тут такой подтянутый и приветливо улыбающийся специалист.
— Вы не против, если мы с вашей племянницей побеседуем наедине? — спросил Николай после того, как Катя изложила ситуацию. — Дети в присутствии взрослых часто стесняются говорить о важном.
Катя, хоть и чувствовала себя не совсем комфортно, вышла из кабинета.
А когда через время появились психолог и племянница, Николай осторожно отвёл её в сторону и поделился наблюдениями.
— Есть хорошая новость: у Сони нет серьёзного расстройства личности.
И у Кати в тот миг словно камень с души свалился.
— Слава богу, — выдохнула она.
Но на лице Николая появилось задумчивое выражение.
— И вместе с тем я заметил чрезмерную закрытость и эмоциональную отстранённость. Всё это проявляется, когда речь заходит об отце.
Катя понимающе кивнула, а психолог продолжил размышлять вслух.
— Честно говоря, мне кажется, Соня знает гораздо больше, чем готова рассказать. Пока не удалось наладить доверительный контакт, но я уверен, нужно продолжать работу.
Она словно запрещает себе говорить об этом, как будто только игрушкам может доверять.
Возвращались Катя с племянницей в полной тишине. Соня по-прежнему отказывалась общаться, но сегодня Екатерина даже была рада этому, чтобы в спокойствии обдумать слова психолога.
— Тётя Кать, — неожиданно обратилась к ней девочка.
— Да, — вздрогнула та, удивлённая переменой в настроении приёмной дочери. — Что такое?
Малышка смущённо произнесла.
— Дядя Коля мне понравился. Он добрый, правда, много спрашивает, и вопросы какие-то необычные. Что я чувствую, когда думаю о папе, и всякое такое. Но он не страшный, с ним легко болтать.
Катя искренне улыбнулась и ласково погладила её по светлым волосам.
— Я рада, — ответила она.
И на душе сразу полегчало, будто лёд между ними треснул, и они снова могли свободно разговаривать.
"Похоже, этот психолог знает своё дело", — подумала про себя Екатерина.
Вскоре она стала замечать, что муж всё чаще задерживается на работе. Не только целыми днями торчал в офисе, но и брал вечерние подработки, оформляя документы за коллег или проверяя их отчёты.
— Тебя уже совсем дома не видно, — посетовала однажды Катя. — Я тоже работаю, но стараюсь не засиживаться допоздна.
— Не понимаю, что тебя не устраивает, — огрызнулся муж. — Благодаря тебе наша семья выросла. И если ты не заметила, расходы подскочили на всё подряд. Один твой психолог сколько стоит. Я уж не говорю о школьных нуждах, постоянно что-то требуется. У меня карманы не бездонные, так что приходится брать лишнюю нагрузку. Ради вас же стараюсь.
Катя поджала губы и посмотрела на мужа. Было ясно, он так и не простил ей решение об опеке.
— Вот ты придумываешь отговорки, лишь бы пореже видеться с ребёнком, — заметила она.
Вздохнув, Катя ушла в другую комнату, где Соня сидела на кровати, забавляясь плюшевым медведем. Она нежно погладила девочку по голове и подумала, как много значит в жизни женщины ребёнок.
Подумать только, до появления племянницы в их доме, пусть и при таких трагических обстоятельствах, Кате казалось, будто она и не жила по-настоящему. Просто работала, куда-то ходила, но всё это было без особого смысла. А теперь всё перевернулось, будто по волшебству. Счастье и благополучие приёмной дочери стали для неё ориентиром, ведущим вперёд, несмотря на постоянное недовольство и колкости мужа. Но всё же лишний раз провоцировать его не хотелось. Она хорошо понимала, что дополнительное напряжение в их маленькой семье сейчас ни к чему.
Соня продолжала посещать сеансы у Николая. Катя очень надеялась, что специалист сумеет разговорить малышку, и они наконец узнают больше. Но пока Екатерина решила съездить в дом, где раньше жил её двоюродный брат. Возможно, удастся самостоятельно разузнать о тех долгах. К счастью, соседи оказались болтливы.
— Ну как же, как же, — протянула одна из них. — Захаживали сюда типы всякие, подозрительные личности.
— Добавила Зинаида Ивановна полушёпотом.
— И что в них такого подозрительного? — уточнила Катя.
— Да всё в них, — отрезала соседка, рубанув ладонью воздух. — Морды до ушей, все в чёрных кожанках. Прямо как из фильма про бандитов. Всё деньги с него трясли. Кулаками в дверь барабанили, орали: "Если не выйдешь и не отдашь столько-то, сам потом пожалеешь".
Внутри у Кати всё похолодело.
— Зинаида Ивановна, а вы не знаете, Серёжа в последнее время кредиты не брал?
— Нет, — покачала головой соседка. — Хотя кто его знает. Просто так такие громилы не заявляются. Наверняка кому-то из опасных людей задолжал. Вот и пытались вытрясти.
Другой сосед намекнул, что Катя далеко не всё знала о погибшем брате.
— К нему же не только эти приходили, о которых Ивановна упомянула, — кивнул Василий Николаевич. — Было полно других, и почти каждый день новые лица. Мне из глазка всё видно было.
— Я не понимаю, о чём вы? — нахмурилась Екатерина.
А сосед добавил.
— Да, похоже, твой брат в карты играл как сумасшедший. Азартный игрок был. Оттуда и долги. У него чуть ли не еженедельно такие сборища устраивались, что можно было клуб открывать. Не удивлюсь, если его за эти карточные долги и... ну, то есть, может, помогли в реку свалиться.
Катя с трудом могла поверить в услышанное от соседей, ведь брат всегда казался ей тихим и, на взгляд всей семьи, по-настоящему трудолюбивым человеком.
— А с чего вы взяли, что он игрок? — спросила она, стараясь сохранить спокойствие.
— Они, когда двери открывали, то за закуской бегали или за водкой, я всегда слышал, как они выкрикивали карточные масти, — объяснил Василий Николаевич, почёсывая затылок. — И названия всяких игр упоминали, покер там, преферанс, всё такое.
Из дома брата Катя вышла с совершенно растрёпанными мыслями. Если верить всему, что наговорили соседи, то казалось, что кредиторы могли убить Серёжу из-за накопившихся долгов, и это выглядело самым убедительным.
Но это было ещё не самым страшным. Боже мой, Сонечка же присутствовала при всём этом безобразии. Катя едва не расплакалась, когда до неё в полной мере дошло, насколько сложна ситуация. Ну как он мог допустить, чтобы ребёнок стал свидетелем такого? Как он вообще докатился до подобного? Ответа у неё не нашлось, но всё это почему-то продолжало казаться невероятным.
Вечером Екатерина поделилась с мужем результатами своего расследования. Дмитрий, побледнев как полотно, не издал ни звука в ответ, только предупредил её, чтобы никому не распространялась о том, что узнала.
— Нам проблемы ни к чему, — бросил он коротко и больше эту тему не поднимал.
Спустя пару дней Кате удалось уйти с работы пораньше. По пути домой она заглянула в кулинарию, чтобы купить Сонечке её любимые эклеры. Но стоило перешагнуть порог квартиры, как к ней бросилась маленькая племянница и, крепко обхватив за шею, уткнулась носом в её длинные волосы.
— Что случилось? — встревоженно спросила Катя и только теперь разглядела, как сильно покраснели глаза у девочки. — Ты что, плакала? Тебя кто-то обидел? Не бойся, можешь обо всём мне рассказать.
Малышка кивнула, а потом, всхлипывая, произнесла.
— Пока ты была на работе, дядя Дмитрий привёл какую-то тётю. Они сначала просто закрылись в комнате, а потом, когда вышли, от них пахло алкоголем. А ещё эта тётя стала на меня кричать: "Ты сирота чокнутая!" И сказала, что у меня ничего хорошего в жизни не будет, потому что я дочь негодяя, который умер и ничего после себя, кроме долгов, не оставил мне.
Соня снова заплакала.
Кате пришлось потратить немало сил, чтобы утешить рыдающего ребёнка. А когда племянница немного пришла в себя, Катя осторожно поинтересовалась, дома ли Дмитрий. Но девочка отрицательно мотнула головой, пояснив, что они после всего этого уехали, по словам той тёти, в ресторан.
Поздно вечером муж наконец вернулся. Он явно был подшофе, но, что ещё неприятнее, от него шлейфом тянулся запах дорогого женского парфюма.
— Ну что, хорошо отдохнул? — спросила Екатерина напряжённо, скрестив руки на груди. — А мне ты представляешь, дочка такую интересную историю рассказала.
Описав реакцию Сони на произошедшее, Катя задала прямой вопрос.
— Кого ты приводил сюда?
Дмитрий посмотрел на жену свысока, а потом признался.
— А что, неприятно, когда тебя меняют на кого-то другого? Ты вот меня променяла на племянницу. Ты что, думала, я не смогу тебе ответить?
— Ты вообще о чём? — не понимала Катя. — Я тебя ни на кого не меняла. Соня — это же ребёнок. Это совершенно другое.
— Нет, не для меня, — пьяно махнул в её сторону муж, а потом добавил. — Виктория — моя новая девушка, любовь всей моей жизни, если хочешь знать. Я это понял сразу, как только она к нам в отдел пришла. Ещё три месяца назад.
Поняв, что сболтнул лишнее, муж хотел было оправдаться, но передумал.
— И она меня любит, и в отличие от тебя, чужих детей подбирать не собирается.
Катя с трудом подавила в себе желание влепить ему пощёчину.
— Понятно, завёл любовницу. Но как ты мог рассказать ей про Соню? И как вообще мог допустить, чтобы эта недалёкая девица глумилась над моей дочерью? У тебя совсем совести нет?
Дмитрий, посмотрев на жену с чем-то вроде шкодливого сожаления во взгляде, медленно произнёс.
— Ну, я не хотел, чтобы так вышло. Она случайно об этом узнала. Мы разговорились, и... А что ты хотела? В конце концов, разве она не права? Не хватало ещё, чтобы эти долги повесили в итоге на меня.
Катя лишь горько усмехнулась.
— Какой же ты трус и подлец. Сам же просил меня никому об этом не рассказывать, а на деле слил всё какой-то чужой проходимке, даже не задумался о последствиях.
Продолжение :