Бедный гений 3
Фрау Вебер оказалась женщиной практичной:
– Герр Моцарт, квартира стоит денег. Если не можете платить, ищите другое место.
– Но фрау Вебер, – растерялся Вольфганг, – я же почти родственник! Алоизия...
– Алоизия теперь фрау Ланге. А вы – постоялец. Деньги на бочку!
Спасла положение Констанца:
– Мама, не будьте так жестоки. Вольфи хороший человек, он заплатит.
– Станци, милая, – благодарно прошептал композитор, – как вы добры!
– Просто я вижу, что вы мучаетесь. И мне хочется помочь.
Постепенно дружба переросла во что-то большее. Вольфганг стал замечать, как Констанца краснеет, когда он входит в комнату, как тихо напевает его мелодии, занимаясь хозяйством.
– Станци, – сказал он однажды, найдя ее в саду за штопкой. – А вы знаете, что поете очень мило?
– Я не умею петь, как Алоизия.
– И слава Богу! У вас голос настоящий, без всяких завитушек. Честный такой.
Девушка подняла на него глаза:
– Вольфи, а вы... вы еще любите мою сестру?
Моцарт задумался:
– Знаете, Станци, я думал, что люблю. А оказалось – просто был очарован. Алоизия красивая, но... холодная. А вы теплая. С вами хочется просто сидеть и молчать.
– Это хорошо или плохо?
– Очень хорошо, – улыбнулся композитор и неожиданно для себя поцеловал ее в щеку.
***
Вскоре весь венский музыкальный мир гудел:
– Слышали? Моцарт живет в одном доме с девицей Вебер! И что-то они подозрительно часто остаются наедине...
Фрау Вебер, услышав сплетни, пришла в ярость:
– Герр Моцарт! Немедленно объяснитесь! Вы что, хотите опорочить мою дочь?
– Что вы, фрау Вебер! – оправдывался Вольфганг. – Мы просто друзья...
– Друзья? А почему тогда вы каждый вечер сидите с ней на террасе до полуночи? А почему она перестала принимать ухаживания других молодых людей?
Констанца стояла рядом красная, как рак:
– Мама, пожалуйста, не устраивайте скандала..
– Молчи! – рявкнула мать. – Герр Моцарт, либо вы объявляете о помолвке, либо убирайтесь из моего дома!
Вольфганг растерянно посмотрел на Констанцу:
– Станци... а вы... вы хотели бы стать моей женой?
– Хотела бы, – тихо ответила девушка. – Но только если вы сами этого желаете, а не потому, что мама заставляет.
– Желаю, – твердо сказал композитор. – Очень желаю!
И тут же написал отцу:
«Дорогой папа! Я женюсь на Констанце Вебер. Знаю, вы будете ругаться, но я ее люблю. Она не красавица, зато у нее доброе сердце. А красота увядает, а доброта остается».
Ответ Леопольда был гневным:
«Безумец! Ты погубишь свою карьеру! Эта семейка Вебер обобрала уже одного композитора, теперь за тебя взялась!»
***
Свадьбу сыграли 4 августа 1782 года в соборе Святого Стефана. Отец так и не приехал, но прислал холодное поздравление.
– Станци, дорогая моя жена! – смеялся Вольфганг, кружа Констанцу по их новой квартире на Грабене. – Как странно это звучит!
– А мне нравится, – призналась молодая жена. – Фрау Моцарт... Никогда не думала, что буду носить такое знаменитое имя.
– Сделаем его еще более знаменитым! – пообещал композитор. – Я напишу такие оперы, что весь мир будет аплодировать!
Первые месяцы брака были счастливыми. Констанца оказалась прекрасной хозяйкой, а Вольфганг – нежным мужем.
– Слушай, Станци, – говорил он, играя ей новую сонату, – я, кажется, начинаю понимать, что такое настоящая музыка. Раньше писал для публики, а теперь – для души.
– И для меня? – лукаво спросила жена.
– Для тебя, конечно! Хочешь, сочиню специально для тебя концерт?
– Лучше колыбельную, – засмеялась Констанца. – Скоро пригодится.
– Как это "пригодится"? – не понял муж.
– Вольфи, дорогой мой... У нас будет ребенок!
Моцарт замер, а потом схватил жену на руки и закружил по комнате:
– Станци! Любимая! Мы будем родителями!
***
1782 год принес Моцарту долгожданный успех. Опера «Похищение из сераля» имела триумф, император Иосиф II благосклонно отзывался о композиторе.
– Моцарт, – сказал государь после премьеры, – у вас слишком много нот.
– Ваше величество, – осмелился возразить композитор, – там ровно столько нот, сколько нужно.
– Дерзкий ответ! – усмехнулся император. – Мне нравится.
Деньги потекли рекой. Молодые Моцарты сняли роскошную квартиру, купили клавесин, наняли служанку.
– Вольфи, мы богатеем! – радовалась Констанца, разглядывая новое платье.
– Еще бы! Скоро весь мир будет у наших ног!
Но в июне случилось горе. Их первый ребенок,
Раймунд, прожил всего два месяца.
– Станци, миленькая, не плачь так, – умолял Вольфганг, обнимая рыдающую жену. – Господь дал, Господь взял...
– За что, Вольфи? – всхлипывала Констанца. – Он же еще ничего не успел увидеть! Даже улыбнуться толком не успел!
Композитор и сам едва сдерживал слезы. Маленький гробик казался таким крошечным, таким беззащитным..
– Может, это я виноват? – шептал он. – Может, слишком много работал, мало времени ему уделял?
– Не говори глупостей! – сердито сказала знакомая повитуха. – Младенцы умирают, это обычное дело. У кого-то выживает один из десяти, а у кого-то все. Бог знает, что делает.
Несколько дней Моцарт не мог взяться за перо. Потом написал жалобное письмо отцу:
«Папа, наш малыш умер. Констанца очень страдает, и я не знаю, как ее утешить. Может быть, это наказание за то, что я не послушался вас и женился?»
Ответ Леопольда был неожиданно мягким:
«Сынок, смерть детей – это не наказание, а испытание. Бог проверяет, насколько сильна наша любовь. Береги жену, она сейчас нуждается в твоей поддержке».
***
К 1784 году дела Моцартов пошли в гору. Вольфганг давал концерты для венской знати, сочинял на заказ, его фортепианные концерты пользовались огромным успехом.
– Станци, смотри! – радовался он, высыпая на стол золотые дукаты после очередного концерта. – Граф Эстергази заплатил за концерт двойную цену!
– Вольфи, может, отложим что-то на черный день? – робко предложила жена.
– Зачем? – беззаботно смеялся композитор. – Деньги нужно тратить! Купим новую мебель, новые платья тебе, а я закажу себе красный фрак с золотыми пуговицами!
В 1783 году родился крепкий мальчуган, который цепко держался за жизнь.
– Посмотри, Станци, какие у него цепкие пальчики! – восхищался отец, давая сыну свой мизинец. – Может, будет музыкантом?
– Не торопись, – засмеялась Констанца. – Пусть сначала ходить научится!
***
В 1786 году Моцарт решил представить двору свою новую оперу «Свадьба Фигаро». Сюжет был рискованный – комедия Бомарше высмеивала аристократию.
– Вольфи, – волновалась Констанца, – а вдруг император запретит? Говорят, пьеса очень дерзкая.
– Ерунда! – отмахнулся композитор. – Музыка сгладит все острые углы.
На премьере присутствовал сам Иосиф II. Моцарт нервничал, как мальчишка:
– Лоренцо, – шептал он либреттисту да Понте, – смотри, император хмурится. Может, зря мы связались с этим Фигаро?
– Тише! – прошипел да Понте. – Сейчас самое интересное место!
Когда занавес опустился, в зале стояла тишина. Потом император медленно поднялся и... зааплодировал.
– Браво, Моцарт! – крикнул он. – Отличная музыка! Хотя текст... текст, конечно, дерзкий.
– Ваше величество, – поклонился композитор, – я старался смягчить острые места мелодией.
– Получилось! Но впредь будьте осторожнее с сюжетами. Народ и так слишком много думает о равенстве.
***
В эти годы Моцарт сблизился с венскими масонами. В ложе «Благодетельство» собирались лучшие умы города.
– Брат Вольфганг, – обращался к нему магистр ложи, – не напишете ли что-нибудь для наших собраний?
– У меня тоже такое желание. Давно хотел сочинить что-то возвышенное, не для салонов.
Так родилась «Маврская траурная музыка», «Музыка для масонских торжеств». Моцарт искренне верил в идеалы братства и равенства.
– Станци, – делился он с женой впечатлениями от собраний, – там такие интересные люди! Преподаватели, врачи, просто честные горожане. Говорят о справедливости, о том, как улучшить мир.
– Только не встревай в политику, - предупреждала Констанца. – Помни, что у нас ребенок.
– Да какая политика! Просто хочется писать музыку для души, а не для кошельков толстосумов.
Продолжение.