— Девушка, вы куда? Мы тут спим, — пробурчал снизу мужчина и даже не открыл глаза.
— А я тут, между прочим, еду, — ответила я. — Чай хочу, столик и тишины хочу, но начнём со столика.
На часах было 7:05. Поезд «Воркута — Адлер» ехал уверенно, а наш плацкарт жил отдельной жизнью. Свекровь, Изольда Павловна, сидела наверху на своей полке, держалась за поручень и смотрела вниз с выражением лица «я бы сейчас в санаторий, но раз уж судьба решила иначе — будет спектакль».
Снизу располагались «хозяева нижней полки», Валера и Люся. Они зашли ночью, с вещами, едой, пледом, тремя пакетами и полной уверенностью, что столик — их личная собственность.
На столике лежало всё: два телефона на зарядке, кроссворд, тарелка с варёными яйцами, пакет с курицей в фольге и коробка с печеньем, которую Люся открывала каждые пять минут.
— Наденька, — сказала свекровь сверху. — Мне нужно выпить таблетку, у меня режим и чай нужен горячий.
Свекровь говорила спокойно, у неё всегда так, могла сообщить о пожаре тем же тоном, что и о скидке на творог.
Я кивнула и сжала губы, потому что у меня тоже режим: «не дай себя съесть в плацкарте до Липецка».
Изольда Павловна начала по-хорошему, любит так начинать, у неё интеллигентность встроенная. Даже в очереди в МФЦ, говорит «прошу прощения» мужчине, который наступил ей на ногу и не заметил.
Свекровь аккуратно спустилась на ступеньку.
— Доброе утро, уважаемые попутчики, — сказала она. — Разрешите на полчаса присесть к столику, мне нужно позавтракать и принять лекарство.
Валера открыл один глаз.
— Чё надо? — спросил он.
— Завтрак, — ответила свекровь. — И чай.
— Мы тут спим, — подала голос Люся из-под одеяла. — Идите куда-нибудь, в ресторан или тамбур, вон там столика два.
— Тамбур у нас, к сожалению, без самовара, — сухо сказала Изольда Павловна. — А столик общий.
Валера поднял голову с видом человека, которому мешают жить.
— Столик общий? — переспросил он. — Я за низ пять с половиной отдал, я тут хозяин.
— Хозяин у нас в вагоне проводница, — сказала свекровь. — А вы пассажир.
Секунда тишины. Люся высунулась из-под одеяла.
— Ой, началось… — сказала она. — Интеллигенция проснулась.
Я посмотрела на свекровь, она не моргнула, это была хорошая новость.
Я достала телефон, открыла заметку, где у меня был сохранён пункт правил. Свекровь попросила ещё дома: «Сохрани, Надя, на всякий случай, в дороге всякое бывает».
— Валерий, — сказала я. — Давайте без нервов, нам нужно полчаса, потом вы снова ложитесь. Мы не крошить не будем, даже салфетку постелим.
— Ага, — буркнул Валера. — Щас, а потом вы тут поселитесь.
— Нет, — ответила я. — У меня на море путёвка на 10 дней и совесть, две штуки и обе со мной.
Люся села и уставилась на нас.
— А я вот не понимаю, — сказала она. — Вы же верх брали дешевле, вот и сидите наверху.
Свекровь подняла бровь.
— Верх я брала, потому что поздно покупала, а не потому что люблю акробатику, — сказала она. — И закон тут на моей стороне.
Слово «закон» в плацкарте действует сильнее, чем слово «диета».
Валера сразу оживился.
— Какой ещё закон? — спросил он.
— Обычный, Российский, — ответила я. — Сейчас включу таймер, тридцать минут ровно.
И включила таймер, без демонстрации, но с звуком.
— Ой, — сказала Люся. — Она ещё и с таймером.
— А вы думали, я без телефона в поезде поеду? — спросила я. — У меня там Сбербанк Онлайн и Госуслуги, и от нервов капли в списке покупок.
Валера вздохнул, посмотрел в проход, потом на нас.
— Проводницу звать будете? — мрачно спросил он.
— Если потребуется, — сказала я. — Мне не лень, я бодрая.
Изольда Павловна достала из сумочки свои таблетки, пакетик чая и маленькую складную ложку.
— Надя, кипяток, пожалуйста, — сказала она. — И чашку.
И тут начался следующий круг плацкартного квеста.
У титана уже стояла очередь, три человека, все молчали, держали кружки, смотрели друг на друга так, что лишнее слово могло дать искру на весь вагон.
Передо мной стояла женщина с пятилитровой бутылкой, набирала воду медленно.
— Девушка, — сказала я вежливо. — Можно чуть быстрее? У нас чай остывает ещё до заварки.
Женщина не повернулась.
— Мне надо полностью, — сказала она. — У меня чайник дорожный, я кипячу, экономлю.
— В поезде экономить на кипятке — это высокий уровень, — сказала я. — Почти олимпийский.
Сзади кто-то кашлянул и тут же вмешалась бабушка из боковушки.
— Молодёжь наглая пошла, — сказала бабушка. — Раньше терпели.
— Раньше и билеты в плацкарт стоили иначе, — ответила я. — А сейчас я заплатила 7 800 за верх и хочу чай, наглость тут в тариф уже включена.
Женщина с бутылкой наконец отступила, я набрала кипяток, вернулась к отсеку и увидела новую деталь: Валера улёгся так, что его колено перекрыло половину столика, формально он «подвинулся», реально занял территорию.
Изольда Павловна посмотрела на него спокойно.
— Валерий, — сказала она. — Колено уберите, оно в моей тарелке.
— Я не специально, — буркнул Валера. — У меня нога.
— А у меня чай, — ответила свекровь. — У каждого своё.
Я поставила кружки, свекровь расстелила салфетку, достала бутерброды, конечно не с икрой, не с хамоном, обычным сыром «Российский» из «Пятёрочки», 219 рублей за упаковку по акции, вкус знакомый, без сюрпризов, как семейная жизнь.
Люся тяжело вздохнула.
— Только не крошите, — сказала она. — Я потом тут буду лежать.
— Мы и до вас крошки видели, — сказала я, глядя на скорлупу от яиц на столе. — Но мы люди воспитанные, справимся.
Свекровь приняла таблетку, запила чайком, села ровно, взяла ложку.
И тут Валера решил поговорить.
— Слушай, — сказал он мне. — Ты чё, юрист?
— Нет, — ответила я. — Я бухгалтер в школе, веду питание. Знаю, сколько котлета стоит и сколько мне за неё отчитаются.
— А-а-а, — протянул Валера. — Понятно, там все такие умные.
Люся хмыкнула.
— Умные самые, — сказала она. — Сейчас начнут нас учить жить.
Свекровь спокойно откусила бутерброд.
— Жить вас никто не учит, — сказала она. — Вас просят дать людям поесть по правилам, а вы делаете вид, что столик вам в наследство достался.
Люся вспыхнула.
— Ты меня не учи! — сказала она. — Я мать двоих детей!
— Тогда вы должны понимать, что у людей бывает режим, — ответила свекровь. — И голод.
Валера поднялся на локте.
— Слушай, мамаша, — сказал он. — Ты бы попроще, тут не театр.
— Театр у нас в районной администрации, — сказала Изольда Павловна. — А тут транспортная услуга и я хочу воспользоваться столиком.
Я посмотрела на таймер, оставалось 18 минут.
— Изольда Павловна, не торопитесь, — сказала я. — У нас ещё время.
Свекровь кивнула и достала яблоко, Люся посмотрела на яблоко так, будто ей показали кредитный договор под 39%.
— Ещё яблоко? — спросила Люся. — Вы издеваетесь?
— Нет, — сказала свекровь. — Я завтракаю.
Пока свекровь спокойно ела яблоко, у нас возникла следующая проблема, мой телефон начал садиться. Розетка в отсеке была одна и в неё уже был воткнут зарядник Валеры.
— Валера, — сказала я. — Можно на пять минут зарядку? Мне надо маме написать, она переживает.
— Мне тоже надо, — отрезал Валера. — У меня Ютуб.
— В поезде Ютуб — это серьёзно, — сказала я. — Ладно, тогда я напишу маме по телепатии.
Свекровь подняла глаза.
— Валерий, — сказала она. — Дайте зарядить на пять минут, это просьба.
— А мне кто даст? — буркнул Валера. — Вы мне столик отжали, теперь ещё розетку.
— Мы не «отжали», — сказала я. — Мы использовали по расписанию, у вас осталось ещё 12 часов лежать.
Люся фыркнула.
— Вот из-за таких в поездах и нервы, — сказала она. — Всё по закону, всё по минутам.
— А вы хотели по понятиям, — сказала я. — Но понятия у каждого свои, поэтому лучше по закону.
Валера демонстративно выдернул зарядку.
— На, — сказал он. — Только быстро.
Я подключила телефон и тут Люся решила добить ситуацию бытовой моралью.
— Вы вон, видно, без детей, — сказала она. — Поэтому такие, у вас времени много.
— У меня двое детей, — спокойно сказала я. — Просто они сейчас не в плацкарте и я благодарю за это вселенную.
Свекровь кашлянула, сдержала улыбку, я посмотрела на таймер, оставалось 4 минуты.
В 7:30 таймер пикнул, громко, радостно, без жалости к людям.
— Время вышло, — сказала я.
Свекровь уже всё собрала, салфетку сложила, крошки убрала, чашку протёрла, даже пакетик чая положила в пакет, а не на стол.
— Благодарю, — сказала она Валере и Люсе. — Всё прошло спокойно. Надя, поднимайся.
Она полезла наверх, но на верхней полке свекровь всё-таки добавила:
— Обед у нас тоже предусмотрен, я люблю обед.
Валера повернулся лицом к стене.
— Господи, — сказал он. — Лучше бы я в автобус сел.
Люся молча открыла печенье, потом закрыла, потом открыла снова. У каждого свои успокоительные.
К 12:10 Валера с Люсей уже были на грани, не потому что мы снова пришли к столику, а потому что весь вагон узнал про таймер.
С боковушки подошла женщина и спросила:
— Девочки, а вы правда можете на нижнюю садиться? А то меня вчера выгнали.
Потом подошёл студент и спросил:
— А можно сфоткать пункт правил? А то у нас в чате с пацанами спор.
Потом подошла проводница и сказала:
— Только без скандалов, я вас прошу, у меня план по чаю и начальник в Ростове.
Свекровь вежливо кивнула.
— Мы скандал не любим, — сказала она. — Мы любим порядок.
Валера увидел проводницу и сразу сделал умное лицо.
— Да мы не против, — сказал он. — Пусть садятся, только чтобы чисто, а то у меня давление.
— У меня тоже давление, — сказала свекровь. — Только я его не перекладываю на людей.
Люся вздохнула.
— Ладно, — сказала она. — Садитесь, только без ваших лекций.
— Обещаю, — сказала Изольда Павловна. — Сегодня у меня только курица из контейнера.
Валера посмотрел на курицу, на проводницу, потом на проход.
— Люся, — сказал он тихо. — Пойдём в вагон-ресторан, я лучше заплачу 600 за суп, чем буду слушать про порядок.
Люся согласилась сразу, видимо, её психика тоже имела режим.
Они ушли, мы спокойно поели. Проводница проходила мимо и сказала:
— Вот бы все так, без нервов, а то люди едут и думают, что вагон — их дача.
Свекровь улыбнулась.
— Дача у меня в Подмосковье, — сказала она. — И там тоже порядок.
А теперь признавайтесь: кто ещё любит путешествовать "с комфортом" в плацкарте? Кому попадались Валера и Люся, которые оккупировали столик яйцами и курицей, не оставляя места даже для вашего телефона?
Расскажите свои истории в комментариях!
И поделитесь статьёй с друзьями. Вдруг им тоже предстоит битва за розетку и кипяток? Знание своих прав (и наличие таймера) превращает любой скандал в цивилизованные переговоры. Поехали!