В детском доме Юлька оказалась в восемь лет. До того, как мама попала в больницу, они жили вдвоем в съемной однокомнатной квартире. Мама работала в ателье, Юлька училась во втором классе.
Но однажды девочку забрала из школы соседка, которая объяснила, что маме на работе стало плохо и ее отвезли в больницу.
– Не переживай, через неделю маму выпишут, а ты пока у меня поживешь.
Но мама из больницы не вернулась. На третий день из деревни приехала мамина двоюродная тетка с двумя дочерями. Из их разговоров Юлька и узнала, что мамы больше нет.
– Какая там ураганная инфекция, – говорила тетка, переворачивая на сковородке котлеты. – Наверняка у врача руки дрожали после праздника, вот вам и инфекция.
За столом зашел разговор о том, что делать с Юлькой.
– Я вас обеих вырастила, и снова все это проходить у меня нет ни сил, ни здоровья, – сказала тетка своим дочерям. – У тебя, Катерина, своих малых двое. Куда тебе третью? А Вика только что развелась. С одним пацаном ее, может быть, кто-нибудь замуж и возьмет, а уж с двумя она точно устроиться не сможет. Колю надо просить.
Дядя Коля был старшим братом мамы. Родным. Он приехал на пoxopoны из Санкт-Петербурга с женой – Серафимой. У них детей не было. Зато была большая трехкомнатная квартира.
Но и они не захотели взять Юльку к себе. Вернее, дядя Коля пытался уговорить жену:
– Сима, место у нас есть – квартира большая. Юлька – спокойная девочка, хорошо учится, послушная. С ней хлопот не будет.
– Коля, ты даже не представляешь, какую обузу предлагаешь мне взять на себя. Ты ведь ничего делать не станешь, поговоришь вечером минут двадцать, объяснишь, как задачу решить – и все. А я должна буду делать все остальное – кормить, одевать, обстирывать. А начнутся подростковые фокусы – что тогда делать? Нет, я против. Вон ваши деревенские родственники не сильно торопятся девочку к себе принять.
– Сима, неудобно. Юля ведь мне – родная племянница. Я буду чувствовать себя виноватым.
– Знаешь, Коля, я ведь Риту предупреждала, что рожать в тридцать четыре года, без мужа, без квартиры – это глупо. Но она тогда уперлась. А сейчас мы должны все это разгребать. Тебе пятьдесят один, мне сорок девять. Не было у нас с молодости детей, и я смирилась, а сейчас я уже хочу жить спокойно. И ты не переживай. Нет здесь виноватых. Государство вырастит.
Юлька все это слышала, потому что сидела в коридоре, за дверью – больше в квартире спрятаться было негде. Но родственники не особо и таились, обсуждая ее дальнейшую судьбу.
Она поняла, что окажется в детском доме очень скоро, потому что, по словам той же маминой тетки, квартирная хозяйка торопила – требовала побыстрее освободить жилье.
Девочка потом еще долго вспоминала слова тети Симы: «Государство вырастит».
Оно и вырастило. И выучило. Ничего ужасного не было: голодными, раздетыми и босыми дети не ходили. По праздникам – сладости, на Новый год – елка в ТЮЗе, каждое лето – месяц в загородном лагере. А однажды, после четвертого класса, который она окончила на «отлично», Юлька оказалась в числе пятнадцати детей, которых в сопровождении двух воспитателей отправили в лагерь на море. Было одиноко. Сильно скучала по маме.
После школы девушка поступила в колледж, получила специальность – «парикмахер-универсал».
Когда она училась в колледже и жила в общежитии, в город приехал по каким-то делам дядя Коля. Он нашел ее, пригласил поужинать в кафе. Спрашивал, как она живет, извинялся за то, что не смог взять ее к себе. Подарил телефон и сказал, что будет звонить ей. И чтобы она не стеснялась и звонила, если что понадобится. Юля телефон взяла, но звонить не стала.
Как раз в это время подошла ее очередь на квартиру. Отдельную. И опять ей повезло – некоторым давали комнаты в общежитиях.
До нее в этой квартире, как рассказала Юльке соседка, жила одинокая, никому не нужная старушка. Поэтому жилье отошло городу.
Юля с помощью подруг привела квартиру в порядок и стала жить.
Деревенская родня с тех пор, как мамина тетка сдала девочку с рук на руки работникам социальной службы, в жизни Юли не проявлялась – словно и не было никого.
Иногда – раз в месяц, а то и реже, звонил дядя Коля. На день рождения и Новый год присылал в подарок по десять тысяч. Спрашивал о том, как она живет. Юля отвечала коротко, ничего не просила.
В одном из таких разговоров он сообщил, что Серафима yмepла. Юля выразила соболезнование, но на самом деле ничего не почувствовала и к вечеру уже забыла об этом разговоре.
Она работала в обычной парикмахерской в мужском зале, но, когда освободилось кресло в дамском, попросила хозяйку перевести ее туда.
– Что это ты? – спросила хозяйка. – Молодая, тебе замуж пора. Посмотри, какие клиенты к тебе приходят. Улыбнись лишний раз. До тебя тут Лика и Жанна работали, так обе замуж вышли почти что на рабочем месте. И к тебе тот парень, который вчера приходил, явно неравнодушен. Когда звонит, всегда просит именно к тебе записать.
– У меня таких кавалеров и в учаге полно было. У них – грош в кармане и вошь на аркане. Мне такого не нужно.
– Олигарха ждешь? Так они в нашу парикмахерскую не заглядывают, – усмехнулась хозяйка.
– Нет, не олигарха, а нормального парня, который работать умеет. А этот Витя, о котором вы говорите, каждый раз мне рассказывает о мастерской своего отца, о том, какую тачку ему папа обещал, и о том, как он с приятелями классно в ресторанах отдыхает. Причем за папины деньги. Зачем мне такой?
– Ну, смотри, одна останешься.
– А я привыкла. Меня одиночество не пугает. Зато не предаст никто, – ответила Юля.
Она перешла в дамский зал, проработала там почти два года и задумалась о том, чтобы устроиться в салон рангом повыше – все-таки у нее уже был приличный опыт, хотелось развиваться.
Юля планировала пройти курсы, освоить новые технологии, но в их небольшом городке такой возможности не было. Надо было ехать в областной центр, а еще лучше – в столицу.
Деньги у нее были – Юля два последних года копила именно на эти цели. Осталось только найти подходящие курсы, чтобы не слить сэкономленное на какую-то ерунду.
И тут жизнь вмешалась в ее планы.
Как-то вечером ей позвонил совершенно незнакомый человек, он представился Владимиром Ивановичем:
– Юля, я сосед вашего дяди. К сожалению, Николай Андреевич две недели назад скончался. Он оставил мне поручение: я должен передать вам адрес нотариальной конторы, где он оформил завещание. Николай Андреевич оставил все свое имущество вам. Других наследников нет.
Это был крутой поворот: Санкт-Петербург, трехкомнатная квартира! «Спасибо, дядя Коля», – мысленно поблагодарила она родственника и даже пожалела, что так и не ответила на его попытки наладить отношения.
Юля взяла отпуск, съездила в Санкт-Петербург, посетила нотариуса и договорилась, что через полгода приедет, чтобы получить документы о наследовании.
Вернувшись домой, Юля никому ничего не сказала – она не хотела, чтобы ей стали советовать, как поступить с наследством. Спокойно работала, будто ничего не произошло.
Единственное, что она сделала, – это выставила на продажу квартиру, в которой прожила последние пять лет.
– Хочу переехать в другой район, – объяснила она приятельнице, которая поинтересовалась, зачем она продает квартиру.
Два с половиной миллиона, которые Юля получила от покупателей, она добавила к тем пятистам тысячам, которые оставил ей дядя Коля. Теперь она могла позволить себе самые хорошие курсы.
Прошел год. Юля уже обжилась в своей новой квартире: сделала ремонт в ванной, кое-что изменила в интерьере, купила новую кровать в спальню.
Она работала в салоне красоты недалеко от дома. Юля еще не стала лучшим мастером, но понемногу у нее появлялись постоянные клиенты, и это сказалось на ее заработках.
В общем, все налаживалась.
Но иногда, чтобы мы не скучали, жизнь подбрасывает нам неожиданности. Нечто подобное произошло и с Юлей.
На этой неделе у нее был выходной во вторник. Она встала без будильника, не торопясь, сварила себе кофе и только собиралась позавтракать, как кто-то позвонил в домофон.
Юля никого не ждала, но все-таки подошла к двери:
– Вам кого?
– Юлечка! Здравствуй! Это тетя Лида, Катя и Вика. Мы узнали, что ты тут живешь, и решили к тебе зайти.
Первым желанием Юли было отправить всю эту компанию куда-нибудь подальше, но любопытство пересилило. Она открыла.
Взглянув на женщин, вошедших в квартиру, Юля поняла, что если бы встретила их на улице, то никогда не узнала бы. Тетя Лида, которая была тетей ее мамы, а ей приходилась двоюродной бабушкой, выглядела лет на семьдесят, если не больше. Кате и Вике было явно за сорок.
– Ой, какая ты красавица! – чуть ли не запела тетя Лида. – А мы тебя еле нашли!
– А зачем же вы меня искали? – поинтересовалась Юля.
– Как зачем? Повидаться хотели. Ведь мы все-таки родня!
– А что же вы меня не искали, когда я в детдоме была? Или когда в общежитии жила? Тогда, кстати, и искать не надо было, можно было просто приехать, – ответила Юля.
– Ой, у нас ведь тоже жизнь не сахар. Столько дел – не одно, так другое! – сказала Катя.
– У вас почти семнадцать лет было. Неужели пары дней не нашлось? А сейчас зачем приехали? – спросила Юля.
Она уже знала ответ, просто хотела в этом убедиться.
– В хорошей квартире ты живешь, Юля. В большой, – начала тетя Лида. – Но ты не одна родственница у Николая была. Мы подумали, что было бы честно ее продать и деньги на четверых разделить. Вика узнала: эта квартира миллионов восемь или девять стоит. По два с лишним миллиона каждому.
– Подождите, – сказала Юля и вышла в другую комнату.
Оттуда она вернулась с какой-то папкой, из которой достала лист бумаги.
– Вот, читайте. Это копия. Оригинал у меня в сейфе, – сказала Юля.
Тетя Лида надела очки и начала читать:
«Дорогая Юля! Завещание составлено на тебя по всем правилам. Ты получишь и квартиру, и те деньги, которые на момент моей cмepти будут лежать на счету. Я виноват перед тобой, девочка: не смог убедить Симу принять тебя в нашу семью. Пусть хотя бы это наследство сделает твою жизнь немного легче.
Да, тебя, наверное, отыщут наши деревенские родственники: тетя Лида и другие. Гони их. Я им ничем не обязан и ничего не собирался им оставлять.
Будь счастлива. Дядя Коля».
– Мне это передали вместе с завещанием дяди, – объяснила Юля.
Уходя, тетя Лида грозилась, что они подадут в суд и потребуют признать завещание незаконным.
– Дамы, даже если бы никакого завещания не было, то наследницей все равно стала бы я, – провожала их Юля. – Я родная племянница, а вы – нашему забору двоюродный плетень!
Больше она эту «родню» не видела.
Автор – Татьяна В.