Предыдущая часть:
Вскоре пошли первые отзывы. Местные сначала из любопытства, потом с интересом начали заходить.
— А от спины у вас что-нибудь найдётся? — спросила Ирина Георгиевна, опираясь на палку. — Артрит совсем замучил, ночь не сплю.
Мария Ивановна и Елена переглянулись. В бабушкином дневнике был подходящий рецепт.
— Попробуем сделать, но это не лекарство, — предупредила Мария Ивановна.
— Ой, да какие уж лекарства, — отмахнулась женщина. — Хуже-то вряд ли станет.
А через неделю Ирина Георгиевна пришла без палки, неся банку сметаны.
— Девочки, я наконец-то выспалась, — произнесла она. — Всю ночь проспала, а утром встала почти без боли. Дайте ещё этой мази.
Вскоре слух о "знахарках" разнёсся по деревне и дошёл до местного фельдшерского пункта. В один день на пороге появился молодой человек в белом халате, строгий, с короткой стрижкой и внимательным, острым взглядом.
— Добрый день, — представился он. — Я Алексей Борисович, фельдшер. Слухи до меня дошли, что вы здесь медицинскую практику развернули.
Елена испугалась.
— Нет, вы что? — возразила она. — Мы просто травы для чая собираем.
— Ирине Георгиевне тоже чай от артрита дали? — прищурился Алексей. — Вы понимаете, что это может быть шарлатанством?
— Давайте проходите, Алексей Борисович, — спокойно пригласила Мария Ивановна. — Мы вам всё покажем, никаких секретов.
Фельдшер неохотно вошёл в дом, но то, что он увидел, его удивило. Вместо грязной избы с приметами колдовства перед ним предстала идеальная чистота. Травы были аккуратно разложены, подписаны. На столе лежала тетрадь, где Мария Ивановна вела записи: кому, что выдали, когда и с какими противопоказаниями.
— Вы знаете о фототоксичности зверобоя? — спросил он, проверяя её.
— Естественно, — фыркнула Мария Ивановна. — И о том, что его нельзя сочетать с антидепрессантами и при гипертонии. Да я семь лет фельдшером отработала. Мы же не лечим, просто помогаем облегчить симптомы.
Алексей взял дневник Екатерины Семёновны.
— Поразительно, — заметил он. — Какие точные составы.
— Да, бабушка в этом разбиралась, — тихо сказала Елена. — А Мария Ивановна настояла, чтобы мы отвезли образцы в лабораторию в районный центр, проверить на чистоту. Так что у нас и заключение есть.
Алексей, прочитав лабораторное заключение, заметно смягчился.
— Да, не ожидал, — признался он. — Простите, но слишком много развелось всяких целителей.
— Да, понятно, — кивнула Мария Ивановна.
— Вы знаете, — продолжил Алексей. — Я не могу это одобрить официально, но могу сотрудничать, консультировать. У меня современные знания, а у вас вот это. И вместе, мне кажется, мы точно не навредим и поможем тем, кому официальная медицина уже не очень помогает.
Это стала настоящей победой. Дело начало приносить первые, пусть маленькие, доходы. Елена назвала своё предприятие «Бабушкина аптека». Всё делалось вручную. Сонечка с её чуткостью и внимательностью оказалась отличной помощницей. Она с удовольствием сортировала сухие лепестки ромашки и листики мяты. Павел, брат Николая, принёс старенький ноутбук.
— Тут интернет ловит, — сказал он. — Хоть и медленно, но пользоваться можно.
Елена, которая в прошлой жизни вела школьный сайт, решила создать простой блог. Назвала его так же — «Бабушкина аптека». Писала о свойствах трав, о том, как их правильно собирать. И в блоге Елена делилась, как её дочь, которую в городе считали с недостатками, здесь, на природе, расцвела. Со временем её искренность, тихая боль и огромная любовь к дочери начали привлекать внимание. Сначала мамы особенных детей, потом люди, уставшие от городской суеты. Блог ожил, стал развиваться.
В очередной вечер, когда Елена дописывала о пользе корня одуванчика, на пороге появился Николай. С некоторых пор он часто заходил по вечерам. Молодые люди сидели на крыльце, пили травяной чай и беседовали.
— Опять пишешь? — тихо спросил Николай, присаживаясь рядом.
— Пишу, — ответила Елена. — Знаешь, сегодня пришёл первый заказ из города. Женщина прочитала блог и попросила чай.
— Здорово, — отозвался Николай, глядя на её руки. Они огрубели от работы в огороде, но стали крепкими. — Ты изменилась.
— Я? — удивилась она.
— Ну да, — подтвердил он. — Когда приехала, была как тень, а сейчас — настоящая.
— Ну, это всё благодаря вам, — сказала Елена. — Тебе, Марии Ивановне.
— Нет, — покачал головой Николай. — Это всё ты сама.
Молодой ветеринар помолчал, глядя на звёзды. В этот момент пришло уведомление на ноутбук. Это было официальное письмо из суда. Дмитрий подал иск о лишении её родительских прав. Слушание назначили через три недели. Свет от экрана отбрасывал резкие тени на её лицо.
Елена сидела неподвижно, перечитывая сухие строки формального документа. Ввиду неспособности матери обеспечить надлежащие условия, угроза здоровью и развитию ребёнка.
— Что там? — спросил Николай, выводя её из оцепенения.
Елена не смогла сказать вслух, просто развернула экран к нему. Рука Сони, всё ещё лежавшая на её, сжалась в кулак.
— Он хочет забрать Соню, — прошептала Елена.
Николай ничего не сказал, просто смотрел на экран, и в его грустных глазах вспыхнул холодный огонь.
— Нет, он не заберёт её, — произнёс он.
Помедлив, молодые люди вошли в дом. Мария Ивановна как раз укладывала внучку, тихонько напевая.
Увидев лицо Елены, она остановилась.
— Что случилось? — спросила она.
— Дмитрий подал в суд на меня, — ответила Елена, виновато опустив глаза.
Наступила тяжёлая тишина. Соня, не услышавшая слов, но почувствовавшая напряжение, широко открыла глаза и прижалась к Марии Ивановне.
— Вот же негодяй, — всплеснула руками Мария Ивановна. — Отцовы гены, не иначе. Ну ничего, мы ему покажем, кто здесь главный, Сонечку он не получит, не отдам.
— Но Мария Ивановна, — Елена села на лавку. — У него наверняка сильные адвокаты, а у меня ничего.
— Он заявляет, что я неадекватна, что дочке здесь плохо, — добавила она.
— Плохо? — возмутилась Мария Ивановна, прижимая девочку. — Да она здесь только жить начала, смеётся всё время, говорить пытается, а он её с недостатком звал.
— Ему всё равно, — глухо сказал Николай. Он стоял в дверях, массивный, как скала. — Ему, кажется, нужно не дочь забрать, а просто уничтожить тебя. Так что здесь потребуется адвокат.
— Адвокат? — Елена только усмехнулась. — Денег всё так же нет, ни копейки лишней.
— Я найду, — ответил Николай. — В районном центре есть один, Семён Захарович, старой закалки, честный и неподкупный. Я завтра съезжу. Есть у меня кое-какие сбережения, надеюсь, хватит на первый взнос.
— Николай, я не могу, — начала Елена. — Не могу принять такое.
— Ты нам и так много помог, — добавила она.
— Можешь, — перебил её ветеринар, глядя прямо в глаза. — И вообще это не для тебя, а для Сони. Ты просто борись.
На следующий день старенькая, дребезжащая "Нива" везла их по разбитой дороге в райцентр. Елена сидела на пассажирском сиденье, сжимая папку с рисунками Сони и дневником Екатерины Семёновны. Семён Захарович, пожилой юрист с густыми седыми бровями, внимательно выслушал их, не перебивая, затем посмотрел на копию иска Дмитрия, хмурясь всё сильнее.
— Дело сложное, — подытожил адвокат, снимая очки. — Деньги против правды. Наверняка найдёт свидетелей, которые скажут, что вы истеричка, и справки какие-нибудь предъявит, а ещё заявит, что сможет обеспечить ребёнку лучшие условия.
— Но вы посмотрите на неё, на Сонечку, — воскликнула Елена. — Она здорова, счастлива здесь.
— К суду счастье не покажешь, — вздохнул Семён Захарович. — Там нужны факты, документы, характеристики, свидетели, которые подтвердят, что вы подходящая мать, что ребёнок ухожен, накормлен, развивается и что вы не сидите на шее у соседа.
Он строго посмотрел на Николая.
— А имеете собственный, пусть скромный, но доход, — добавил он.
Обратно ехали в тишине. Елена выглядела бледной, но в глазах её горела стальная решимость. Вечером к ним зашёл Алексей. Слухи в деревне распространялись быстро.
— Елена Васильевна, Мария Ивановна, я тут кое-что услышал, — сказал фельдшер, неловко переминаясь с ноги на ногу. — В общем, я напишу официальную справку о состоянии здоровья Сони, о том, что за последние два месяца улучшения заметны, а здешний воздух, спокойная обстановка и фитотерапия ей только на пользу.
— Спасибо вам, — тихо сказала Елена, с трудом сдерживая слёзы благодарности.
Тем же вечером она села за старенький ноутбук. В почте было несколько новых заказов. Она открыла редактор, чтобы написать новый пост. Пальцы уверенно легли на клавиши.
"Здравствуйте, мои дорогие читатели. Сегодня я хочу рассказать вам не о пользе очередного растения, а о силе мамы, которая борется за своего ребёнка."
В этот момент она даже не подозревала, что её пост вызовет настоящий взрыв. Его подхватили региональные паблики, о Елене написала местная газета. Заказы посыпались с удвоенной силой, а вместе с ними — слова поддержки.
Так уж вышло, что в своём офисе Дмитрий тоже прочитал это. Лицо бизнесмена недовольно исказилось.
— Прислал что-нибудь, детектив? — спросил он у Натальи.
— Да вот, — она протянула папку. — Свежие фотографии.
Дмитрий с изумлением смотрел на снимки и не верил глазам. Его недалёкая жена в простом платье и платке уверенно стояла посреди огорода. На одном фото она смеялась, беседуя с Марией Ивановной, на втором передавала свёртки деревенским. А на третьем Елена сидела на крыльце с этим ветеринаром.
— Да она там дело своё открыла, — прорычал он. — «Бабушкина аптека».
— Дим, ну ты чего? — капризно протянула Наталья. — Копается в грязи, ты же так и предсказывал.
— Да она меня позорит, — Дмитрий ударил кулаком по столу. — Выставила монстром. Этот её блог. Все теперь шепчутся за спиной, инвесторы косо поглядывают.
Впрочем, Дмитрия это не слишком напугало.
— Алло, Зимин? — набрал он номер личного адвоката. — Найди-ка мне человечка в Заречье. Мне нужно купить участок на краю деревни, дом покойной Екатерины Семёновны Трофимовой. Предложи любые деньги через подставное лицо.
Через два дня к Елене пришёл Николай.
— Слушай, тут странное дело, — начал он, хмурясь. — Звонили из района. Столичный инвестор вдруг заинтересовался твоим участком, готов выкупить за тройную цену.
Елена посмотрела с удивлением.
— Инвестор? — переспросила она.
— Я тоже так подумал, — кивнул Николай. — Проверил через друзей в городе. Но это фирма-однодневка, похоже, проделки твоего мужа.
— Он хочет выкупить дом, — ахнула Елена.
— Наверное, решил выгнать тебя отсюда до суда, — предположил Николай. — Чтобы ты пришла на заседание в статусе бездомной.
Николай покачал головой.
— Но я их предупредил, что дом — твоя единственная собственность, и вряд ли ты её продашь, — добавил он.
— Спасибо тебе, — сказала Елена.
— Но, кажется, он не остановится, — предупредил Николай. — Так что будь осторожна.
Тем временем Дмитрий кипел от злости.
— Что значит не продаёт? — заорал он в телефонную трубку. — Тогда придётся сделать так, чтобы ей нечего было продавать, вообще ничего.
— Зимин, найди-ка мне там кого-нибудь отчаянного, чтобы эта её деревенская аптека сгорела дотла, — продолжил он. — Ну или хотя бы урожай весь уничтожить, чтобы она поняла, с кем связалась.
А вечером того же дня в местный клуб культуры заглянул хмурый парень. К Саше сразу подсел неприметный мужичок, которого Зимин отыскал через знакомых знакомых.
— Слыхал, мать у тебя болеет сильно, — вкрадчиво начал мужичок, оглядываясь по сторонам.
— Тебе-то что до этого? — огрызнулся парень, отодвигая стакан.
— А то, что есть возможность подзаработать, и довольно легко, — продолжил мужичок, понижая голос. — Пятьдесят тысяч на руки, без лишних вопросов.
Глаза Саши алчно блеснули.
— А что именно делать надо? — спросил он, наклоняясь ближе.
— Да пустяк, — отмахнулся мужичок. — Тут баба одна поселилась, типа знахарка, травы всякие собирает. Надо её огород потоптать хорошенько, ну и керосином полить, чтобы ничего нового не выросло, всё сгнило.
Саша побледнел.
— Екатерины покойной внучка, что ли? — уточнил он. — Елена, она самая?
— Она, — кивнул мужичок. — Ну что, берёшься за дело?
Саша задумался. Пятьдесят тысяч. Его мать каждую ночь стонала от боли, лекарства стоили бешеных денег, а работы нормальной не было.
— Берусь, — нехотя выдавил он.
Но заговорщики даже не подозревали, что за несколько дней до этого Елена шла из магазина с Сонечкой, и вдруг малышка ахнула. У обочины, в пыли, скулил огромный пёс, похожий на алабая, худой как скелет. На шее болтался обрывок верёвки.
— Мама, пёсик больно, — потянула Соня её за руку.
Елена остановилась. Пёс зарычал, но так слабо, что это больше походило на стон.
— Тише, тише, мой хороший, — прошептала Елена, протягивая ему корку от только что купленного хлеба. — Мы тебя не обидим.
Продолжение: