Весна была в самом разгаре. Апрель пришел с теплом и солнышком. Даже дышать легче стало. Но в жизни Сани ничего не менялось. Каждый день похож на предыдущий.
Вот и сегодня после политзанятий стрельбы из автомата. Только привел свой взвод на стрельбище, как прибежал посыльный из штаба батальона. Лейтенанта Стрельцова срочно вызвал комбат.
Оставив солдат на помощника, Саня отправился выполнять приказ. Шел дорогой и думал, к чему такая срочность. Какой то вины за собой он не чувствовал, и в службе никаких нарушений не было. Но все же не очень спокойно было на душе. Кому понравятся эти срочные приглашения к начальству.
Подполковник был у себя.
- Проходи, проходи, Стрельцов, - вместо ответа на приветствие пригласил его Альтгофзен. А дальше он объявил то, о чем Саня думал частенько. Пришел приказ о предоставлении ему отпуска на тридцать суток без дороги.
Он зачитал приказ, дал расписаться в получении. До отпуска еще было время. Надо было собраться, передать свои дела. Первым делом, конечно же, нужно в полк явиться за документами.
- Ну зачем комбату ты потребовался? Что не так? - обеспокоенно спросил Фатиев. Ведь придраться всегда можно к чему-нибудь, было бы желание у начальства. Но увидев довольное лицо друга, Сергей понял, что вызывали Саню не для очередного нагоняя.
- Серега, отпуск мне дали, отпуск! - расплылся в довольной улыбке Саня.
- Ну и везунчик ты, Стрельцов. Любит начальство тебя. Мне про отпуск даже не заикается, - огорченно ответил Фатиев.
Да и к кому ему ехать. Никто его не ждет. Но он все равно хотел съездить на Родину. Посмотреть на город, побывать в своей пустой квартире.
А потом ведь у него есть дальние родственники. До войны они правда не очень то общались, жили далеко в деревне, может раз в год или в два приезжали в город в гости, удивлялись, как они тут живут и снова уезжали в свою Богом забытую деревню. Сейчас бы он туда съездил. А вдруг что то они знают о матери.
На другое утро Саня проснулся ровно в шесть. Он уж и не помнил, когда так рано вставал. Собрался быстро, Фатиев даже не проснулся, когда друг ушел. В штабе встретился Саня с лейтенантом Карасевым, его фамилия тоже была в том приказе. Вдвоем все таки веселее. Пошли с ним позавтракали, стали ждать подводу в полк. Долго ждать не пришлось. Подвернулась машина, запрыгнули в кузов и поехали а полк. Они люди не гордые, и на грузовике доедут. Зато быстрее получится.
В штабе полка им выписали проездные билеты, зарегистрировали.
- Денег только сейчас нет. Будут десятого. Вот тогда и приходите за деньгами.
Даже это известие не омрачило хорошее настроение офицеров. Время есть. Хорошо, что они в полк поехали в первую очередь. Не протянули до последнего дня.
Служба продолжалась. Но настроение уже было совсем другое, отпускное, расслабленное. Ходил в мастерскую на примерку шинели, к сапожнику за сапогами. Домой поедет во всем новеньком. Пусть все видят, что советский офицер идет, а не кто-нибудь.
Вечером специально пораньше пришел в столовую. Эльза сновала между столиков, разносила еду. Около Сани она остановилась. Он шепнул ей, чтоб ждала его после работы, не уходила домой. В глазах у девушки словно огоньки вспыхнули. Она молча кивнула головой и побежала работать дальше.
Поджидая девушку возле столовой, Саня все думал, что он ей скажет. Но она появилась так неожиданно, что он ничего не успел придумать.
- Пойдем, я тебя провожу до дома, - как то сухо проговорил он.
Но Эльза даже этому была рада. В последнее время они виделись очень редко. Нет, виделись то они каждый день в столовой, но вот так, чтоб наедине, случалось нечасто. Они медленно шли по улице городка. Было еще светло. Поэтому даже обнять девушку Саня не решался.
Вышли за город. До ее деревни надо перейти поле. Так же молча шли по проселочной дороге. Где то на середине пути Саня остановился. И без всяких вступлений объявил, что он уезжает в отпуск. Эльза даже не поняла, как это в отпуск. На глазах ее навернулись слезы.
- Как? Совсем уезжаешь? - И слезы, словно градинки, посыпались из глаз, покатились по ее щекам. Саня не мог на это смотреть спокойно. В душе все перевернулось от жалости к этой девушке. Все его мысли о том, что надо постепенно отдаляться от нее пошли прахом. Хотелось схватить ее в охапку прямо тут, на дороге, целовать и не выпускать из рук.
- Нет, нет, не совсем. Я приеду. Я обязательно приеду обратно, через месяц. Это же не навсегда. Это просто отпуск. Не надо плакать.
Но Эльза не понимала, что такое отпуск. Может Саня говорил это не правильно. Она понимала только одно, что он уезжает и горько, плакала, всхлипывая как обиженный ребенок.
Саня не удержался. Хоть до этого он внушал себе, что не будет целовать девушку, а будет холодным и серьезным. Он сперва робко, как в первый раз, поцеловал ее щеки, соленые от слез, потом прижал к себе. Поцелуи становились все жарче, объятия крепче. Они забыли обо всем. Стояли обнявшись посреди дороги, и не было им никакого дела до того, что их могут увидеть.
Они бы так и стояли, но шум приближающегося моторада заставил их расцепиться. Даревянкин, проезжая мимо, обдал влюбленных синими выхлопными газами и помахал рукой. Этого было достаточно, чтоб разум вновь вернулся к Сане.
Они пошли дальше, держась за руки. А Саня все говорил, что вернется скоро, путал немецкие и русские слова. От этого Эльза совсем его не понимала. Но ей вдруг стало спокойнее.
Дошли до самой деревни, остановились на окраине. Саня достал из кармана свою маленькую карточку, протянул Эльзе.
- Вот, на память тебе. Вспоминай, когда будет грустно.
Эльза прижала карточку к сердцу, потом спрятала ее в карман.
- Я, я, - повторяла она.
Дальше Саня не пошел. Не хотел, чтоб деревенские видели Эльзу с советским офицером. Не секрет, что местные бюргеры не очень то жаловали русских завоевателей. Хотя в глаза они об этом и не говорили, боялись видимо. Вдруг Эльзе потом припомнят ее дружбу с офицером. Ведь в любом случае Саня не собирался оставаться здесь навсегда. А она останется. И ему не хотелось, чтоб потом девушка страдала из за этого.
Он поцеловал ее на прощание быстрым, словно украденным поцелуем. Повернулся и зашагал прочь, сдерживая себя, чтоб не оглянуться. А Эльза повернулась и стояла на дороге до тех пор, пока Саня не скрылся из вида. Только потом она отправилась домой, сжимая в кармане Санину карточку.
Десятого апреля Саня с Карасевым опять отправились в штаб полка. Только деньги удерживали их здесь. В штабе никого не было. Дежурный солдат ответил, что выехали все по тревоге и когда будут, неизвестно.
Этих слов было достаточно, чтоб настроение моментально испарилось. Ждать. Сколько не известно. В любом случае они будут ждать здесь. На их удачу пришел какой то писарь, выдал документы, и деньги. Наконец то получили и отпускные и зарплату.
Все, теперь они свободны, как птицы. Уже завтра можно будет ехать. Поздно вечером с Деревянкиным Саня поехали в Царрентин на вокзал. Узнали, когда идет поезд на Берлин.
Сразу же после завтрака с Карасевым выехали на попутке в Царрентин на вокзал. Наконец то сели на поезд, пересадка, еще пересадка. В самом Берлине пришлось несколько раз еще пересаживаться.
Спать остановились на силезском вокзале. Не стали ничего искать, поужинали, да и спали на вокзальных диванчиках. Проснулись в восемь часов, умылись за три марки. Официант принес пиво.
Потом наняли подводу и в половине девятого утра покинули гостеприимный вокзал. Машина медленно пробиралась по городским улицам. Везде следы войны. Много разрушенных зданий.
В Эркнере путники зарегистрировались в двадцать вторую команду и потом ушли на квартиру ждать поезда.
В девятнадцать часов с большим трудом сели на поезд. Первые сутки пути Саня почти все время спал. На вторые сутки проснулся утром от того, что замерз. В вагоне было холодно. Поезд стоял на какой то станции. Вышел на улицу. Солнышко светит. На улице теплее, чем в вагоне, походил по платформе, согрелся. Жизнь опять замечательна!
Четырнадцатого апреля днем приехали в Брест. Долго возились с документами. Нужно было оформить визу на въезд в СССР. Наконец все было сделано. Оставалось ждать поезд.
Даже не верилось, что дальше поедут по родной земле. И совсем не важно, что придется ехать в товарном поезде. Чему тут удивляться. Такую войну пережили. Но все впереди. Будут и у нас поезда с мягкими диванчиками. Где их набраться пассажирских то поездов.
Солнце уже начало садиться, когда наконец то подали состав. Товарный. Телячий вагон. Почему телячий, не понятно. Вроде все, как и в других. Может только щелей в нем поменьше. Не так дует. Сколочены нары. Впереди просвистел паровоз. Состав резко дернулся и колеса его покатились по родной земле.