— У подруги юбилей. Она обидится, если я не приеду, — вздыхала Люба, убираясь в квартире.
Андрей поднял ноги на диван и продолжал работать в планшете, делая вид, что не слышит. Но на самом деле каждое её слово откладывалось в голове. Вика. Тридцать пять лет. До сих пор не замужем. Яркая жизнь, путешествия, рестораны. Бойкая, самодостаточная подруга, которая дважды выручала их деньгами — когда за квартиру платить было нечем, а процент капал.
Андрей прислушался. Тишина. Сын на каникулах у бабушки.
Люба, стоя на коленях, мыла пол возле дивана. Тряпка скользила по линолеуму медленными кругами. Она подняла голову. Мокрые пряди прилипли ко лбу. Капли воды стекали с рук. В глазах — немая мольба, которую она пыталась скрыть, но не могла. Эти глаза смотрели на него тринадцать лет. В студенческой общаге. На скромной свадьбе. Когда рожала. Когда денег не было совсем. И сейчас в них было то же самое — надежда.
— Что мне делать? — тихо спросила она.
— Ты сама хочешь поехать?
— Мне неудобно, она...
— Ты хочешь или нет? — повторил Андрей, не отрывая взгляда от её лица.
Пауза. За окном прогудела машина. Капала вода из крана на кухне.
— Хочу, — едва слышно произнесла она и резко отвернулась, продолжая мыть пол с удвоенным усердием.
— Рейс сегодня ночью?
— Да, — она выпрямилась, опираясь на ведро. В глазах мелькнула искорка надежды.
— Я сейчас позвоню начальнику и попробую отпроситься. Если что, поедем вместе.
— Хорошо, — она замялась. Губы дрогнули.
Люба представила, как он будет ходить рядом, охранять, следить, а девочки на неё косо смотреть. А Вика ничего не скажет, но по взгляду станет ясно — праздник испорчен. «Ну и ладно, больше не позовёт», — утешила себя Люба.
Андрей набрал номер. Трубку взяли не сразу.
— Слушаю, — раздался хриплый голос начальника.
— Виктор Петрович, мне нужен завтра отгул. Срочная ситуация...
— Какая ещё ситуация? У нас завтра поставка! Ты что, совсем?!
— Я понимаю, но...
— Ничего не понимаешь! Если завтра не выйдешь, будем искать на твоё место более ответственного человека!
Андрей сглотнул. Пот выступил на лбу.
— Виктор Петрович, я разберусь. Буду. Обязательно буду.
Он положил трубку. Смахнул пот со лба. Выдохнул. Развернулся.
Люба стояла у дверного проёма. Бледная. Виноватая.
— Андрей, всё в порядке? Тебя не уволят?
— Надеюсь, нет. Но я никуда не еду.
Она смотрела на него, моргая часто-часто. Спросить «А я?» было бы неуместно. Он только что чуть не потерял работу, пытаясь ей помочь.
Люба молча вернулась к уборке. Старалась не попадаться под ноги. Готовила ужин, поглядывая на часы. Надежда пропала. От Вики приходили сообщения одно за другим:
«Ну что ты, успеваешь на рейс?»
«Столько лет не виделись, приезжай!!!»
Во время ужина Вика позвонила раз пять. Люба сидела напротив, расстроенная, тыкая вилкой в остывшую картошку. Телефон высвечивался снова и снова.
Андрей смотрел на неё. На опущенные плечи. На дрожащие губы.
Он не мог больше.
— Собирайся, — резко бросил он, вскакивая из-за стола. — Я тебя отвезу в аэропорт.
Люба подавилась. Закашлялась.
— Успеем? — Она схватилась за голову. Волосы не мытые. Побежала к гардеробу. Распахнула дверцы. Много вещей, а надеть нечего. Старое, растянутое, выцветшее. Схватила чёрное платье — то самое, что надевала раз в год на выход. Быстро натянула. Конверт для денег сунула в сумочку.
Андрей уже звенел ключами в прихожей.
Через пять минут она стояла на пороге. Растрёпанная. В тонком пальто. Но в глазах — счастье. Чистое, детское, беззащитное.
Андрей смотрел на неё несколько секунд. Сердце сжалось от жалости. Много ли надо для счастья?
Он отвёз её в аэропорт, не подозревая, к чему это приведёт.
***
— После ресторана пойдём в клуб, — заявила Вика, перебирая платья в огромном гардеробе. — Примерь вот это.
Она протянула серебристое блестящее платье. Короткое. С открытой спиной.
— Я не могу, Вик. Не пойду я в клуб. Андрей меня...
— Значит, он мне не доверяет? — Вика обернулась. Брови вверх. Губы сжаты. — Не уважает?
— Да нет! Он тебя считает лучшей подругой. Даже сам хотел приехать тебя поздравить, но начальник не отпустил.
— Я была бы рада, если бы вы вместе приехали, — вдруг заявила Вика.
Люба оторопела.
— Но ему было бы с нами некомфортно. Среди девочек. Да и тебе. — Вика рассмеялась. — Здесь такие столичные красотки, что мужчины забывают, что женаты. Вот, в этом платье ты просто будешь мисс Вселенная! Покажешь Андрею — он тебя одну точно больше не отпустит.
— Я такое не надену, — отмахнулась Люба, глядя на это платье как на инопланетный объект. — Даже не уговаривай. Я пойду в том, в чём приехала.
— Тогда я не с тобой, — Вика надула губы. — Портишь мне праздник.
Люба замерла. Больно. Она проделала путь в тысячу километров, муж чуть работу не потерял — и вот это. «Портишь праздник».
— Оно не такое короткое, — продолжала Вика мягче. — Ты ростом маленькая, не будет вульгарно смотреться. На вид только кажется. Прошу, примерь. Все будут в блестящих платьях. Мы с девочками договорились. Вот, смотри на моё.
Она развернула розовое платье, которое сверкало, как новогодняя ёлка.
— Откуда у тебя такие шмотки?
— Я могу себе позволить. — Вика усмехнулась. — Давай собирайся. Нам ещё в салон успеть надо.
— Салон красоты? — Люба посмотрела на своё отражение в зеркале. Бледное лицо, круги под глазами. — Да я тут сама всё...
— Я тебя сейчас обратно отправлю! — Вика уже набирала номер ресторана, уточняя детали.
Люба сидела на краешке белоснежного дивана и думала. Сколько Вика сейчас на неё потратит? А в конверте — одна красная купюра. Пять тысяч. Жалкие пять тысяч.
«Зачем я приехала? Только опозорюсь».
Вика уехала из их городка тринадцать лет назад. Построила карьеру. А Люба? Замуж, ребёнок, декрет, работа кассиром. Между ними — пропасть. Разные миры.
«Почему я ей такая нужна? Развлекалась бы со здешними подругами», — разъедала себя Люба, разглядывая свои руки. Ни маникюра, ни ухода.
В салоне красоты ей было стыдно. Парикмахер вздохнул. Визажист молчал, но взгляд говорил всё.
А после... После она себя не узнала.
В зеркале — незнакомая женщина. Волосы уложены волнами, макияж подчёркивал скулы, губы яркие, глаза огромные. Руки с идеальным маникюром.
В глазах Любы блеснули слёзы восхищения. И одновременно — укол вины.
Она позвонила Андрею.
— Привет, — голос усталый. Шум цеха.
— Андрюш, Вика столько на меня денег потратила... Мне так неудобно. Праздник у неё, а не у меня. А я ей что подарю?
— Прими с благодарностью, — перебил он. — Если ей доставляет это удовольствие, не сопротивляйся подаркам. Только прошу — один бокал некрепкого. Тост и всё.
— Да я вообще не буду, — тараторила она. — Она сказала, что после ресторана ещё в клуб, а я не хочу.
Тишина. Андрей молчал несколько секунд.
«В клуб?» — он, конечно, подозревал, но надеялся.
— Не хочешь — оставайся дома.
— Вика обижается.
Андрей тяжело вздохнул.
— Начальник идёт. Потом поговорим.
Гудки.
***
В ресторане Люба сначала сидела тихо, стараясь не привлекать внимания. Девушки вокруг — столичные, уверенные, громко смеющиеся. Дорогие наряды, украшения, духи.
Но с Яной — той самой Яной из университета — она нашла общий язык. Простая, весёлая, искренняя. Они проговорили весь ужин. Вспоминали студенческие годы, смеялись. Напряжение отпускало.
Вика сидела во главе стола, принимая поздравления. Конверты складывались стопкой рядом с тарелкой.
— А сейчас, девочки, — объявила Вика, поднимая бокал, — мы едем в клуб «До утра»! Танцевать до упада!
Все засмеялись, захлопали. Люба похолодела.
Она тихо подошла к Вике.
— Вик, я, наверное, поеду к тебе домой. Если не против.
Вика обернулась. Удивление, переходящее в раздражение.
— Без меня ты не поедешь. Заблудишься ещё. А я поехала в клуб. Так что выбирай — ко мне домой или в клуб.
— Ты не доверишь мне ключи?
Люба не верила своим ушам.
— Глупышка. — Вика похлопала её по щеке. — Я хочу, чтобы ты была рядом со мной в мой праздник. Поехали.
Люба подумала про гостиницу. Посуточный съём. Посмотрела в кошелёк — деньги только в одну сторону. Домой.
В этот момент зазвонил телефон. Андрей.
Люба вышла в коридор.
— Слушай, придётся сходить в клуб. Вика не даёт ключи.
Пауза. Она слышала его дыхание.
— Хорошо, — наконец произнёс Андрей. — Я тебе доверяю. Но твою компанию я не знаю. Будь бдительна. Ладно?
— Ладно.
— Я тебе доверяю, — повторил он тише.
Эти слова добавили смелости. И одновременно легли грузом на плечи.
***
Клуб «До утра» оглушил их с порога. Басы били в грудь, свет метался — красный, синий, белый. Люди танцевали, кричали, смеялись.
Запах вина, духов, пота и дыма.
Люба шла за Викой, чувствуя себя не в своей тарелке. Платье слишком короткое. Каблуки слишком высокие. Всё — не её.
Они заняли столик в вип-зоне. Вика заказала игристые напитки. Девочки галдели, делали селфи, танцевали.
Вика достала конверты — те, что подарили в ресторане. Начала открывать.
Из первого — пять красных купюр. Двадцать пять тысяч. Вика кивнула, довольная.
Из второго — три. Пятнадцать тысяч. Улыбнулась.
Люба сидела, сжав руки на коленях. Её конверт лежал в стопке.
Вика взяла его. Открыла. Вытащила одну красную купюру. Пять тысяч.
Приподняла бровь. Посмотрела на Любу. Качнула головой с лёгкой усмешкой. Протянула конверт обратно.
— Держи! Мне эти деньги погоды не делают, а тебе нужнее. На остальное гуляем до утра! — завизжала она.
Время остановилось.
Люба смотрела на конверт. На лицо Вики — безучастное, с насмешкой.
Вокруг девочки продолжали смеяться, но Люба слышала только стук своего сердца.
Унижение. Жгучее. Липкое. Тошнотворное.
Она взяла конверт. Сунула в сумочку, не глядя. Встала.
— Я... в туалет, — выдавила она.
Пошла, не разбирая дороги. Люди, свет, музыка — всё слилось в один кошмар.
Яна наклонилась к Вике:
— Зачем ты её так? Видела, как она побледнела?
Вика пожала плечами, допивая шампанское.
— Я хочу ей лучшей жизни. Она могла бы жить так же, как я. Путешествовать. Одеваться красиво. А сидит в той дыре с мужем-рабочим.
— Она счастлива, — тихо сказала Яна.
— Она думает, что счастлива, — отрезала Вика.
Люба залетела в дамскую комнату. Руки тряслись. Слёзы катились, размазывая тушь. Вцепилась в раковину, глядя на своё отражение.
«Зачем я сюда приехала?»
Через десять минут она вернулась. Вытерла лицо, поправила макияж. Села на своё место. Вика уже танцевала с каким-то парнем. Яна сочувственно посмотрела, но промолчала.
И тут к столику подошёл мужчина.
Высокий. Широкие плечи. Дорогой костюм. Часы — те самые, что Андрей показывал ей в витрине: «Смотри, сколько стоят. Как моя годовая зарплата». Уверенный взгляд. Улыбка.
— Вы просто ослепительно красивая девушка, — сказал он, наклоняясь. Запах дорогого парфюма. — Всего лишь один танец.
— Я не хочу танцевать, — Люба отвернулась.
— Тогда позвольте угостить вас коктейлем.
Люба оценила его дорогой костюм. Часы. Уверенность, с которой он покупает всё.
«У Андрея таких часов никогда не будет. Но его руки — рабочие, в мозолях. И они меня обнимают каждый вечер».
— Простите, — она встала и отошла.
Но он не отставал.
Подходил снова и снова. Предлагал выпить, станцевать, выйти на воздух. Люба отказывала. Показывала обручальное кольцо. Говорила: «Я замужем».
Но слово «замужем» здесь не понимали. Для них это не преграда.
Шум музыки давил на голову. Визги. Смех. Взгляды мужчин. Столько внимания Люба никогда не чувствовала. И это внимание было тяжёлым. Липким. Неприятным.
Это был другой мир. Мир, где люди не считают деньги. Где развлекаются, позволяют себе всё. Где правила не работают.
Вика, осушив очередной бокал, закатила глаза: Люба опять напрягает, ведёт себя как отшельница.
Люба взглянула на часы. Половина второго ночи. Телефон показывал пятнадцать процентов заряда.
Тем временем в маленькой квартире на окраине провинциального городка Андрей не спал.
Он лежал в темноте, глядя в потолок. Включал телефон. Смотрел на последнее сообщение жены. Набирал: «Как ты?» — и стирал.
И вдруг экран высветился.
Сообщение. От Вики.
Андрей нахмурился. Вика ему никогда не писала.
Открыл.
Фотография. И текст: «Твоя жена — это твоё лицо. Вот какой она сюда приехала».
На фото — Люба на пороге квартиры Вики. Растрёпанная, без макияжа, в мятом пальто, с торчащими прядями. Усталая. Жалкая.
Андрей сел. Сердце забилось чаще.
Второе сообщение. Ещё одна фотография: «А вот какая она сейчас».
Люба в коротком блестящем платье. Волосы уложены, макияж, вся — как кинозвезда. Неузнаваемая. Красивая.
А за её спиной, совсем близко, стоит мужчина. Высокий. Дорогие часы на запястье. Смотрит так, будто она уже его.
Андрей вскочил с кровати. Швырнул телефон на диван. Ходил по комнате из угла в угол. Руки тряслись.
Набрал номер жены. Длинные гудки. Не берёт.
Ещё раз. Опять не берёт.
Третий раз. Четвёртый.
Наконец она взяла.
Люба стояла у выхода из клуба. Телефон разрывался от звонков Андрея. Она, наконец, ответила.
— Андрей, — задыхаясь произнесла она, выбегая на улицу. Холодный воздух ударил в лицо. — Я зря сюда приехала.
Он слышал шум проезжающих машин. Она где-то идёт. Поздно ночью.
— Ты где?
— Вика вернула конверт, — голос дрожал, слова перемешивались со слезами. — Сказала, что ей эти деньги погоду не делают, а мне нужнее. Это было так унизительно, Андрей. Я себя так гадко никогда не чувствовала. Мы с ней совсем на разных уровнях. Зачем я только поехала?
— А кто тот мужчина, который рядом с тобой? — перебил он.
— Где? — Люба остановилась. — Андрей, какой мужчина?
— На фотографии!
— На какой фотографии? Андрей, я не понимаю...
Связь прервалась. Телефон разрядился. Экран погас.
— Нет-нет-нет! — Люба тряхнула телефон. Ничего.
Она осталась стоять на пустой улице. Телефон мёртвый. Муж не знает, где она. Что происходит. Что он подумал?
Она попыталась вернуться в клуб — найти Вику, взять у неё телефон, всё объяснить. Охранник не пустил — штампа на руке нет.
Паника. Холод. Одиночество в чужом городе.
Она остановила такси. Последние деньги на карте — хватит на дорогу до аэропорта.
Зарядка осталась дома у Вики. Как и её чёрное платье. Вернуться она не могла.
В аэропорту она просидела всю ночь в зале ожидания. Замёрзла. Плакала. Пыталась уснуть — не могла.
***
Утром Люба вылетела первым рейсом. Ночь не спала.
В аэропорту их городка она увидела мужа издалека. Стоит у выхода. Лицо каменное. Глаза пустые.
Она подбежала. Крепко обняла. Расплакалась.
— Прости меня! Это была ошибка. Зачем я только поехала туда?
Андрей отстранился. Посмотрел на неё. В помятом блестящем платье, с размазанной тушью, бледную. Платье всё ещё сверкало, но в глазах — боль, разочарование. Не то счастье, что было при отъезде.
— Меня оскорбила лучшая подруга, — говорила Люба, задыхаясь от слёз. — Я себя чувствовала ужасно в этом клубе. Телефон разрядился, а зарядка осталась у Вики! Это какой-то кошмар! Андрей, я...
— Подожди, — он достал телефон. Молча показал ей фотографию.
Люба взяла телефон дрожащими руками. Прочитала сообщение от Вики. Увидела фото.
Она сама в блестящем платье. А за спиной — тот мужчина. Высокий. В дорогих часах. Стоит так близко, будто они вместе. Будто она — его.
Ужас в глазах.
— Это тот, кто меня преследовал весь вечер! — выпалила она. — Он просто достал меня! Ходил по пятам, предлагал танцевать, выпить. А я отказывала! Показывала кольцо! Говорила, что замужем!
Она схватила его за руку.
— Андрей, ничего не было! Вика просто поймала этот момент, когда он стоял за мной. Я даже не знала, что она фотографирует!
Андрей молчал. Он изучал её долгим взглядом. Искал ложь. Искал правду.
— Почему Вика прислала это? — спросил он тихо.
— Не знаю, — Люба покачала головой. — Она выпила много. Но зачем... Зачем она так?
Они молча дошли до машины. Сели. Андрей завёл мотор. Ехали в тишине. Тяжёлой. Давящей.
Люба плакала. Вытирала слёзы рукавом пальто.
— Я ничего не сделала плохого, — прошептала она. — Ничего.
Андрей сжимал руль.
Что думать? Верить или нет? Фотография говорит одно. Жена — другое. Вика — третье.
Дома Люба сразу собрала всё, что дала Вика. Блестящее платье, косметичку, даже заколку для волос. Запаковала. Отправила посылкой обратно.
Вика звонила утром. Писала сообщения:
«Любаш, прости, я перебрала вчера»
«Не знаю, что на меня нашло»
«Давай всё забудем»
Люба не отвечала. Заблокировала номер.
Андрей видел это. Видел, как она плачет на кухне, когда думает, что он не слышит. Видел, как смотрит на него — с надеждой, что он поверит.
Прошла неделя. Потом месяц. Они жили как раньше. Разговаривали. Смеялись даже иногда. Но что-то сломалось. Тонкая трещина, которую не заклеить.
Андрей так и не узнал наверняка, что было той ночью. Было ли что-то большее? Или жена говорит правду?
Он выбрал верить ей. Потому что она — его жена. Тринадцать лет рядом. Тринадцать лет верности.
А Люба так и не смогла доказать. Слова — это слова. Фотография — вот она, перед глазами.
Она видела ту жизнь. Рестораны. Клубы. Мужчин в дорогих костюмах.
И поняла: это не её мир.
Блестящие платья, рестораны, клубы не делают женщину неверной. Богатые мужчины и их красивые слова — тоже.
Женщина изменяет не там, где есть соблазн. А там, где позволяет себе это.
А Люба не позволила. Ни разу. Ни на секунду.
Спасибо за прочтение, лайки, донаты и комментарии!
Читать ещё: