Часть 1. Стеклянная башня
Панорамные окна кабинета выходили на серый, моросящий дождём город, но здесь, на двадцатом этаже, царил идеальный климат-контроль. Просторное помещение пахло дорогим парфюмом, свежесваренным кофе и чуть уловимым запахом озона. Марина стояла у окна, наблюдая, как внизу копошатся крошечные автомобили. На ней был строгий брючный костюм, который стоил больше, чем годовая зарплата её бывшего мужа, но главной деталью её образа был взгляд — стальной, цепкий, взгляд хищника, привыкшего отстаивать свою территорию.
Дверь распахнулась без стука. Секретарь, бледная девочка по имени Лена, не успела даже пискнуть, как в кабинет, словно ледокол, вплыла Галина Петровна.
Она почти не изменилась за пять лет. Та же укладка «гнездо», то же пальто с претензией на роскошь, но уже тронутое молью времени, и то же выражение лица — смесь брезгливости и снисхождения.
Марина медленно повернулась. Её сердце, которое, казалось, должно было ёкнуть от старых страхов, вместо этого наполнилось густой, горячей яростью. Это было не то чувство жертвы, которое она испытывала раньше. Это был гнев сильного зверя, в чью берлогу зашёл чужак.
Галина Петровна окинула кабинет критическим взглядом, задержалась на кожаном кресле, хмыкнула и, не дожидаясь приглашения, села. Она положила сумочку на полированный стол дуба.
— Да, я ошиблась в своё время, ты получила эту должность, — бывшая свекровь натянуто улыбнулась, обнажая желтоватые зубы. — Теперь разрешаю вернуться к моему сыну.
Тишина в кабинете стала плотной, как бетон, который заливали на объектах Марины. Марина молчала, и эта тишина начала давить на гостью. Галина Петровна нервно поправила воротник.
— Ты слышала меня, Марина? Руслан готов простить тебе твоё… отсутствие. Мы видели, что твоя компания — генподрядчик нового жилого комплекса. Я навела справки. Доходы у тебя теперь приличные. В семью нужен такой капитал. Русланчик, конечно, всё ещё в творческом поиске, но с твоими деньгами и его талантом…
Марина почувствовала, как по венам разливается холод. Она вспомнила тот вечер пять лет назад. Старая кухня, запах жареного лука и визгливый голос этой женщины: «Ты грязная баба, Марина! Шляешься по стройкам с мужиками, прорабша! Позор! Мой сын — интеллигент, а ты пыль! Вон отсюда, нищенка!» Руслан тогда сидел в комнате и делал вид, что читает газету. Он даже не вышел попрощаться.
— Вы закончили? — голос Марины прозвучал тихо, но в нём звенел металл.
— Ну, в общих чертах, — Галина Петровна вальяжно закинула ногу на ногу. — Ты можешь переезжать к нам на выходных. Твою квартиру можно сдавать, деньги — мне, как компенсацию за моральный ущерб тех лет. А Руслану нужна новая машина. Старая совсем развалилась.
Внутри Марины что-то щёлкнуло. Это был не предохранитель, это был спусковой крючок. Она подошла к столу, упёрлась в него руками и нависла над бывшей свекровью.
— Вы пришли в мой офис, — начала Марина, чеканя каждое слово, — в здание, которое построила я. Вы сидите на стуле, который стоит дороже всей вашей жалкой квартиры. И вы смеете открывать рот?
Галина Петровна опешила. Она ожидала слёз радости, покорности, ну или хотя бы торга. Но не этого ледяного бешенства.
— Ты как разговариваешь со старшими? — взвизгнула она, теряя спесь. — Я мать твоего мужа!
— Бывшего мужа, — отрезала Марина. — И слава богу, что бывшего. Вы выгнали меня в мороз, в одном свитере. Вы называли меня шлюхой только потому, что я зарабатывала честным трудом на стройке, пока ваш великовозрастный сынок протирал штаны в редакции.
— Это было воспитание! — Галина Петровна попыталась подняться, но Марина обошла стол с такой скоростью, что женщина вжалась обратно в кресло.
Марина схватила её сумочку и швырнула её к двери. Содержимое рассыпалось: помада, старые чеки, ключи.
— Вон, — сказала Марина.
— Что? — глаза свекрови округлились.
— Вон отсюда! — рявкнула Марина так, что задрожали стёкла.
Она схватила Галину Петровну за локоть железной хваткой человека, который годами носил каски и ругался с поставщиками арматуры. Рывком подняла грузную женщину с кресла.
— Ты не посмеешь! Я всё Руслану расскажу! — верещала свекровь, пока Марина тащила её к выходу.
— Рассказывай! Пусть пишет об этом в своей газетёнке!
Марина распахнула дверь приемной. Секретарь Лена в ужасе прижалась к стене. Марина выставила бывшую свекровь в коридор, развернула её спиной к выходу и, не удержавшись от соблазна, с мстительным наслаждением отвесила ей увесистого пинка под объёмный зад.
Галина Петровна, нелепо взмахнув руками, просеменила несколько метров по инерции и едва не растянулась на ковролине.
— Чтобы духу твоего здесь не было! — крикнула Марина вслед. — Ещё раз увижу — охрана спустит с лестницы как мешок с мусором!
Она захлопнула дверь и глубоко вдохнула. Руки дрожали, но не от страха. Это был адреналин. И в этом адреналине рождался план. Холодный, расчётливый план. Они хотели её денег? Они хотели её внимания? Они получат это. Но совсем не так, как ожидали.
Часть 2. Запах пыли и безнадёжности
Редакция муниципальной газеты «Городской Вестник» располагалась в полуподвальном помещении исторического здания в центре. Здесь пахло старой бумагой, дешёвым растворимым кофе и безысходностью. Стены были выкрашены в унылый зелёный цвет, краска местами облупилась, обнажая жёлтую штукатурку.
Руслан сидел за своим столом, заваленным макетами статей о юбилеях ветеранов и сводках удоев. Ему было тридцать пять, но выглядел он на все сорок пять: одутловатое лицо, редеющие волосы, потухший взгляд. Он считал себя непризнанным гением, а окружающий мир — недостойным его таланта.
Зуммер телефона разорвал тишину.
— Да? — лениво ответил он.
— Русик! — в трубке раздался истеричный голос матери. — Эта… эта дрянь! Она меня ударила! Она меня выгнала!
Руслан поморщился, отодвигая трубку от уха.
— Мам, ну не кричи. Кто? Марина?
— Она! Я пришла к ней с добром, сказала, что мы готовы принять её обратно, а она… Она взбесилась! Чуть руку мне не сломала!
Руслан хмыкнул. В его голове не укладывалось, как тихая Марина, которая раньше боялась слово поперёк сказать, могла кого-то ударить.
— Может, ты не так выразилась? — вяло спросил он. — У неё сейчас деньги, мам. Люди меняются. Надо было мягче.
— Куда уж мягче?! Я ей разрешила вернуться! А она… Руслан, ты должен разобраться! Ты мужчина! Поставь её на место! Она должна приползти и просить прощения! И денег пусть даст на ремонт, у меня давление подскочило!
Руслан вздохнул. Ему не хотелось никуда идти, не хотелось скандалов. Но мысль о деньгах Марины грела. Он видел в интернете статьи о её компании. «Железная леди строительства». Это раздражало. Как эта «прорабша» смогла подняться выше него, интеллектуала?
В этот момент дверь редакции отворилась. На пороге стояла Марина.
Руслан чуть не выронил трубку. Она выглядела ослепительно. В этом убогом подвале она казалась инопланетянкой. Дорогое французское пальто, безупречная осанка.
— Мам, перезвоню, — прошептал он и бросил трубку.
Марина медленно прошла между столами сотрудников, которые замерли, глядя на неё. Она остановилась напротив стола Руслана.
— Привет, — сказал он, пытаясь придать голосу бархатные нотки, которые, как он считал, действовали на женщин безотказно. — Мама звонила. Говорит, вы повздорили.
Марина оглядела его рабочее место. Пыль на мониторе, крошки от печенья в клавиатуре.
— Повздорили? — переспросила она с ледяной улыбкой. — Можно сказать и так.
— Ну, ты же понимаешь, она старый человек, — Руслан встал, поправляя мятый пиджак. — Слушай, Марин, я рад, что ты пришла. Нам надо поговорить. Я готов дать нам второй шанс. Я даже прощаю тебе твою грубость с мамой, если ты извинишься.
Марина рассмеялась. Это был не весёлый смех, а сухой, короткий звук, похожий на треск ломающегося дерева.
— Ты прощаешь? — она подошла ближе. — Руслан, ты жалок. Ты сидишь в этой крысиной норе пять лет. Ты ничего не добился. И ты думаешь, что я пришла возвращаться?
— А зачем тогда? — Руслан растерялся. Его самоуверенность дала трещину.
Марина обвела взглядом помещение. Ей не было жаль его. Ей было противно.
— Я пришла посмотреть, — сказала она. — Посмотреть, стоит ли то, что я собираюсь сделать, моих усилий.
— Что ты имеешь в виду?
— Это здание, Руслан. Оно аварийное. Ты знал? Фундамент прогнил. Перекрытия ненадёжны. Прямо как твоя жизнь.
— Нормальное здание, — буркнул он. — Муниципальное.
— Пока что, — кивнула Марина. — Передай маме привет. И скажи ей, пусть пакует фарфор. Ей тоже скоро понадобится много коробок.
Она развернулась и пошла к выходу.
— Стой! — крикнул Руслан, чувствуя укол страха. — Ты о чём? Ты нам угрожаешь?
Марина остановилась в дверях, не оборачиваясь.
— Я не угрожаю, Руслан. Я строю планы. А вы в них не вписываетесь.
Часть 3. Сталинский ампир с тараканами
Квартира Галины Петровны находилась в старом, престижном когда-то доме на набережной. Высокие потолки, лепнина, которая осыпалась на голову, и скрипучий паркет. Здесь собрался «военный совет».
За столом сидели сама Галина Петровна, прикладывающая лёд к ушибленному бедру, Руслан и его сестра Жанна — женщина с тонкими губами и вечно бегающими глазками. Жанна работала бухгалтером в какой-то мелкой фирме и всегда завидовала всем, кто имел хоть копейку больше неё.
— Она совсем обнаглела! — шипела Жанна, наливая себе чай. — Видишь ли, бизнес-леди! Забыла, как мы её приютили, когда она из деревни приехала?
— Я её выгнала, — напомнила Галина Петровна, — но это было для её же блага! Чтобы работу нормальную нашла, а не с мужиками в бытовках сидела. А она вот как отплатила.
— Она сказала что-то про коробки, — задумчиво произнёс Руслан. — И про фундамент редакции. Странная она какая-то. Злая.
— Бесится, потому что мужика нормального нет, — авторитетно заявила Жанна. — Деньги есть, а счастья нет. Вот и пришла нервы мотать. Слушайте, надо с неё стрясти компенсацию. За нападение на маму. Снимем побои, подадим заявление… Хотя нет, с полицией лучше не связываться, у неё там наверняка все куплены.
— Надо давить на совесть, — сказала Галина Петровна. — Руслан, ты должен пойти к ней не на работу, а домой. С цветами. Скажи, что любишь. Бабы — они дуры, растают. А когда подпишемся снова, я уж ей покажу, кто в доме хозяйка. Квартиру её на тебя перепишем сразу.
— Да не пустит она меня, — Руслан почесал затылок. — Она смотрела на меня как на… как на пустое место.
— Тогда надо действовать через общественность! — загорелась Жанна. — Напиши статью! «Магнатша избивает пенсионеров!»
Внезапно в дверь позвонили. Настойчиво, длинно.
Галина Петровна вздрогнула.
— Кто там ещё? Соседка за солью?
Жанна пошла открывать. Вернулась она с белым лицом, держа в руках плотный конверт.
— Это курьер, — сказала она дрожащим голосом. — Для Галины Петровны и прописанных лиц.
Свекровь выхватила конверт, разорвала его. Внутри лежало официальное уведомление. Она начала читать, шевеля губами, и лицо её начало наливаться багровым цветом.
— Что там, мам? — спросил Руслан.
— Уведомление… — прохрипела она. — О проведении капитального сноса. В связи с признанием дома аварийным и не подлежащим реконструкции.
— Какой снос?! — взвизгнула Жанна. — Это памятник архитектуры!
— Тут написано… — Галина Петровна схватилась за сердце. — «Инвестор-застройщик ООО «Монолит-Групп». Генеральный директор… М. А. Воронова».
В комнате повисла тишина. Воронова — это была девичья фамилия Марины, которую она вернула после развода.
— Она сносит наш дом? — прошептал Руслан. — Она купила этот квартал?
— Она не может! — закричала Галина Петровна. — Нас должны расселить! Нам должны дать элитное жильё!
Руслан выхватил бумагу из рук матери.
— Тут приписка… в соответствии с кадастровой стоимостью… учитывая состояние… предлагается равнозначное по метражу жильё в строящемся комплексе «Заречье-3».
— «Заречье»? — Жанна села мимо стула. — Это же промзона! Это конец географии! Там же поля и свалка рядом!
— Это месть, — понял Руслан. Холодный пот побежал по его спине. Марина не шутила. Она не просто злилась. Она методично уничтожала их мир.
Часть 4. Ресторанный дворик иллюзий
Марина сидела за столиком в углу небольшого, но уютного кафе напротив стройплощадки, где когда-то был городской сквер. Теперь здесь возводился элитный жилой комплекс — её гордость. Она пила травяной чай и смотрела на экран планшета.
Напротив неё сидел молодой, подтянутый инженер Олег.
— Марина Александровна, с домом на набережной могут быть проблемы с жильцами. Там есть несколько принципиальных старушек.
— Не будет проблем, — спокойно ответила Марина. — Экспертиза признала дом опасным для проживания. Балки прогнили на 80%. Мы спасаем им жизни, Олег. А то, что мы предлагаем им новые квартиры в экологически чистом районе — это наша благотворительность.
— В «Заречье»? — Олег спрятал улыбку. — Ну да, воздух там свежий. Правда, до центра два часа на электричке.
— Именно, — Марина не улыбнулась.
Её телефон зазвонил. На экране высветилось: «Бывший».
Она ответила не сразу, выдержав паузу.
— Слушаю.
— Марина! — голос Руслана срывался. — Ты что творишь? Ты хочешь выселить мать в гетто?
— Я действую в рамках градостроительного плана, Руслан. Ваша «сталинка» вот-вот рухнет вам на головы. Ты должен быть мне благодарен.
— Мы не поедем! Мы будем судиться! Я напишу про тебя во всех газетах!
— В каких газетах? — ледяным тоном спросила Марина. — В твоём «Вестнике»? Ах да, я забыла тебе сказать. Посмотри сегодняшнюю сводку городских новостей.
Она сбросила звонок.
Руслан, стоявший в коридоре своей квартиры, судорожно начал тыкать в экран смартфона. Он открыл сайт городской администрации.
Заголовок первой новости гласил: «Здание старой типографии в центре передано инвестору для реорганизации. На месте ветхого строения будет разбит современный бизнес-центр. Редакция газеты расформировывается в связи с оптимизацией бюджета».
Руслан сполз по стене на пол. Его уволили. Точнее, его место работы перестало существовать. Инвестор… Он знал, кто инвестор.
Жанна выбежала из кухни.
— Что она сказала? Мы договоримся? Может, денег попросить?
— Нет работы, Жанна, — прошептал Руслан. — Она купила всё. Она купила типографию и сносит её. Она сносит мамин дом. Она окружила нас.
— Эта тварь! — завопила Галина Петровна из комнаты. — Я сейчас поеду к ней! Я ей глаза выцарапаю!
— Не надо, мам, — Руслан закрыл лицо руками. — Ты не поняла. Она ждёт этого. Она играет с нами, как кошка с мышами. Она хочет, чтобы ты приехала и устроила скандал. Тогда она просто не даст нам даже квартиру в «Заречье». Она выкинет нас на улицу по суду как аварийщиков с внаемной компенсацией, которой хватит только на сарай.
Это был тупик. Гнев Марины был не истерикой, это был асфальтовый каток. Она не мстила эмоциями, она мстила документами, печатями и бульдозерами.
Часть 5. Руины прошлого
Прошёл месяц. Утро было солнечным, но холодным. У подъезда дома на набережной стояли грузовики. Грузчики выносили старую мебель, коробки, узлы.
Галина Петровна сидела на чемодане у подъезда и рыдала. Рядом стояла Жанна, нервно куря одну сигарету за другой. Руслан, обросший щетиной и выглядевший как бродяга, безучастно смотрел на то, как выносят его старый диван.
К дому подъехал чёрный внедорожник. Из него вышла Марина. На ней была белая каска, которая удивительно шла к её деловому костюму. Она приехала не к ним, она приехала на инспекцию объекта. Сегодня начинался демонтаж.
Заметив её, Галина Петровна вскочила. Её лицо было перекошено от ненависти и страха.
— Довольна?! — закричала она, бросаясь к Марине, но охрана мягко, но настойчиво преградила ей путь. — Полюбуйся! Ты выгнала мать на улицу! Бог тебя накажет!
Марина остановилась, сняла солнцезащитные очки и посмотрела на них.
— На улицу? — спокойно переспросила она. — Вам предоставлены ключи от новой двухкомнатной квартиры в новостройке. Чистой, светлой. Да, район не престижный, но вы же сами говорили, что я «деревенщина» и мне место на окраине. Теперь там ваше место.
— Я редактор! — крикнул Руслан, делая шаг вперёд. — Я был редактором! Ты уничтожила мою карьеру!
— Твою карьеру уничтожила твоя лень и бездарность, Руслан, — Марина говорила без злорадства, просто констатировала факты. — Типография была убыточной десять лет. Никто не читал вашу газету. Я просто прекратила агонию. Кстати, в новом бизнес-центре мне нужны будут уборщики и охранники. Можешь подать резюме.
Жанна попыталась что-то пискнуть про семью и милосердие, но Марина перебила её взглядом.
— Вы хотели, чтобы я вернулась, — сказала Марина, обращаясь к Галине Петровне. — Вы сказали: «Разрешаю вернуться». Я вернулась. Я вернулась в вашу жизнь и навела в ней порядок. Такой, какой посчитала нужным.
— Ты чудовище… — прошептала свекровь, оседая на чемодан. — За что? Просто потому, что я тогда сказала правду? Что ты нам не ровня?
Марина подошла вплотную к ограждению.
— Нет. Не за слова. А за то, что когда мне было больно и страшно, вы смеялись и считали деньги. Теперь считайте метры в «Заречье».
Она махнула рукой прорабу.
— Начинайте ограждение периметра. Посторонних с площадки — удалить.
Заревел мотор бульдозера. Огромная жёлтая машина двинулась к старому дому. Галина Петровна в ужасе зажала уши. Руслану казалось, что этот ковш едет прямо по нему.
Они стояли среди пыли и шума — маленькие, жалкие люди, подавленные собственным высокомерием, которое столкнулось с несокрушимой силой чужой воли. Марина развернулась и пошла к своей машине, не оглядываясь. Она не чувствовала торжества. Только усталость и чистоту. Как после генеральной уборки, когда весь мусор наконец-то вынесен из дома.
Она построила себя заново. А их… их она просто снесла, как ветхое строение, мешающее будущему.
В машине она набрала номер.
— Олег, по жильцам вопрос закрыт. Запускайте технику. Да, и ещё. Проследите, чтобы грузовик с их вещами отвёз их точно по адресу. Я не хочу, чтобы они вернулись.
Марина смотрела в зеркало заднего вида. Фигурки её бывшей семьи становились всё меньше, пока не скрылись за облаком строительной пыли. История была закончена. Фундамент для новой жизни залит.
Автор: Анна Сойка ©