Предыдущая часть:
Вспоминая прошлое, Елена уверенно вела машину. Когда солнце клонилось к закату, вдалеке показалось селение. Навигатор уверял, что это Прокопьевка. Подъехав ближе, Елена убедилась, что техника не врёт. Техника не врёт. Точно она. И за двадцать лет вроде ничего не изменилось, деревня не вымерла. Тот же тополь у въезда стоит, как привет из прошлого.
Те же улицы, та же дорога по главной. Да, дома кое-где обветшали, где-то исчезли совсем, а другие красуются под новой крышей, с свежей облицовкой. А вот и храм. Он так и стоит, полуразрушенный, только вокруг территория аккуратно расчищена. Видимо, люди не забыли дорогу к нему. Елена направилась дальше по асфальту через деревню, и вот там, где раньше стоял колодец, должен был быть дом дедушки с бабушкой. Но колодца на месте не оказалось. Вместо него лежала бетонная плита, а дом виднелся в зарослях густых клёнов, только крыша белела сквозь листву.
Елена остановила машину у старого штакетника, который прогнил и почернел от времени. Потом с усилием открыла калитку, которая едва держалась и грозила вот-вот развалиться, но в итоге выдержала. Перед глазами открылась удручающая картина. Двор, который раньше всегда был опрятным и ухоженным, теперь полностью зарос многолетними сорняками. Высокие сухие стебли лопухов, лебеды и полыни шуршали на ветру, а внизу уже бодро пробивалась свежая зелень. Елена продралась сквозь эту чащу к дому и остановилась как вкопанная. Конечно, она предполагала, что здесь всё не в идеальном виде. Но не до такой же степени.
От того сказочного домика из детства не осталось и следа. Ставни давно сорвало, и они валялись у ветхого фундамента в куче трухи. В рамах кое-где не хватало стёкол, на крыльце зияла огромная дыра. Входная дверь болталась на одной петле. Елена заколебалась, стоит ли заходить дальше. Наверняка внутри небезопасно. И всё-таки она шагнула на веранду. В лицо сразу ударил запах плесени, сырости и пыли.
На нос налипла паутина. Снимая с лица эти липкие нити, женщина толкнула дверь в дом. Тот же запах, ещё одна паутинная ловушка, но пол оказался целым, хоть и поскрипывал под ногами, а потолок даже не провисал. На стенах белая штукатурка потемнела от пыли, осыпалась местами, но не критично. Елена заглянула на кухню и ахнула. От печки остались только обломки кирпича. Видимо, кому-то он понадобился больше, и мебели почти не сохранилось. Только стол на кухне да шкаф в зале.
Елена вспоминала, как после бабушкиных похорон мама продала кое-что соседям, кое-что раздала, но часть вещей оставила. Сначала Наталья Викторовна собиралась иногда приезжать сюда отдохнуть, но ничего не вышло, и неудивительно, что за годы дом растащили по кускам. Брошенный дом в деревне — это всегда приманка для любителей поживиться. Елена вздохнула, осмотрелась вокруг, и в голове мелькнуло: "А может, мама права? К чёрту эту деревню. Я слишком всё здесь идеализировала. Здесь ремонта на такие суммы, что проще новый дом построить". Но потом она снова подумала о вечно жалующемся голосе сестры, о маме, которая вечно ищет в себе новые болезни, и о Дмитрии. Нет, обратно точно не тянет.
С улицы донёсся шум, потом раздался уверенный женский голос, что-то выкрикивающий. Елена сначала не разобрала, повернулась к дверям.
— Это кто тут к нам заявился?
В проёме появилась полная женщина с рыжими волосами, а Елена стояла, не в силах вымолвить слово, и гостья, прищурившись, тоже замерла.
— Ленка, — наконец выдохнула вошедшая.
— Даша, — откликнулась Елена.
Женщины рассмеялись и бросились обниматься.
— А я смотрю, машина у дома Карповых припарковалась. Подумала, опять воры совсем обнаглели. В прошлом году три пустующих дома разобрали, печки на кирпич расколотили. Я как раз в отъезде была, а соседи не сразу спохватились, видно, те по ночам работали, а тут средь бела дня, вроде дома ничьи, но зачем же всё крушить? Вот я и примчалась. Думаю, сейчас задам перца.
— Узнаю нашу неугомонную Дарью, — с улыбкой отозвалась Елена. — Ты по-прежнему всегда первой в бой рвёшься.
— А куда деваться. Я же теперь глава всего этого поселения.
— Вот это да. Ну ты даёшь.
— А что, даю? Столько хлопот, столько дел, что порой хочется всё бросить и послать подальше. А потом жалею деревню, ведь она совсем захиреет без присмотра. Где ещё найдёшь такую идиотку, чтобы днём и ночью о селе думала? — вздохнула Дарья, а потом потянула Елену наружу. — Пойдём на воздух, а то здесь полы совсем ненадёжные. Ещё провалимся вдвоём в подпол.
Подруги из детства вышли на улицу и устроились на старой скамейке у порога, которая почернела от времени, но ещё держалась крепко, и продолжили разговор. Дарья поведала, что после педагогического университета вернулась в родные места. Поработала немного в школе, потом перешла в сельсовет, который в соседнем селе, в том самом, куда они девчонками пешком бегали. Там была секретарём. Потом вышла замуж, дочка появилась, а муж через пару лет погиб, разбился на мотоцикле. Выручала только работа да заботы о ребёнке. Потом её выдвинули на пост главы поселения. Просто для галочки нужен был кандидат, а люди взяли и проголосовали за неё.
С тех пор уже третий срок она управляет. Под её крылом два села: Покровка и Прокопьевка. В Покровке она живёт, а в Прокопьевку часто заезжает с проверками, переживает за родное место, сама гоняет на служебном УАЗике, а дочка уже взрослая. В городе учится на юриста.
— Меня здесь за глаза бой-бабой зовут. Я в курсе, — с улыбкой поделилась Дарья. — А я не в обиде. Знаю, что по-доброму. У нас народ нормальный. А ты зачем сюда приехала? Ностальгия одолела?
— И это в том числе, — кивнула Елена.
Хотя причина другая. Как можно короче Елена изложила свою историю. Без прикрас и без секретов. Даша своя, ей можно довериться.
— Этот твой мужик редкий подонок. А ты, Лена, извини, сама виновата, что столько лет терпела. И мама с Машкой тоже хороши. Ну ладно, главное, что ты их всех скинула, — подвела итог Дарья, дослушав подругу. — Здесь тоже можно жить, и даже вполне сносно. Главное, принять этот ритм. Тебе, наверное, поначалу придётся несладко. Но если ты всерьёз надумала здесь осесть, то я тебе подсоблю. Дом нужно подлатать, но я подгоню строительную бригаду. Они мигом всё приведут в порядок. Эти клёны выпилят и сорняки заодно скосит. Только, Лен, не задаром.
— Я в курсе, средства есть, — улыбнулась Елена. — И вообще, это настоящее везение, что мы пересеклись. Тебя будто сам Бог прислал.
— Ох, Бог, это дед Иван твою машину заметил и мне звякнул, — рассмеялась Дарья. — Помнишь Зубиных? Баба Зина давно ушла, а дед Иван ещё держится. Ему через два года век стукнет, а он у меня здесь как глаза и уши всего села. Вот и в этот раз приметил, что посторонняя машина по деревне проехала. К Карповым какая-то баба в заросли полезла. Сразу мне отзвонился. Ну я и рванула сюда.
— Да, дед Иван.
Елена помнила этого старика. Ещё в её детстве он казался глубоким стариком. Надо же, живёт.
— А у Зубина теперь внук с правнуком поселились. Дед под присмотром, — добавила Дарья к своему рассказу и почему-то вздохнула.
— Что вздыхаешь? — удивилась Елена.
— Да про внука деда Ивана подумала. Нормальный парень. Тоже раньше в городе жил, служил в армии, а потом ранение получил, комиссовали. Пока в больнице валялся, жена ему другого нашла, потом оправдывалась, мол, думала, не выкарабкается, а как ей одной с ребёнком тянуть. Дура такое ляпнуть. Но Илья её не простил, развёлся, а она и не горевала, вильнула хвостом и дальше понеслась, сына при этом бросив. Илья с мальчишкой к деду перебрался. Уже третий год здесь обитают. Илья у нас егерем работает, а его пацан Саша, ему двенадцать.
— Ты так подробно их историю знаешь, — отметила Елена.
— А мне по должности положено всё ведать. Да и дед Иван разболтал, — отмахнулась Дарья.
— И что, такой приличный парень и до сих пор без женщины? Этот Илья, — поинтересовалась Елена, сама не зная зачем.
— Он какой-то замкнутый. Видимо, измена жены его добила. Хотя наши бабы ему глазки вовсю строят, — пожала плечами Дарья, а потом созналась. — Я сперва тоже прикидывала. А вдруг прикинула? Нет, ни на кого не смотрит. В лесу как волк-одиночка, только и шастает.
— А пацан как здесь прижился?
— Нормально прижился. В школу в Покровку возят. Ребята его возраста здесь есть. В Прокопьевке десять школьников, плюс пятеро дошколят. Клуб работал до поры, пока эта Юлька в город не свалила. Она здесь культурным работником была. Мобильная связь ловит, интернет тянет. Магазин до трёх открыт.
В общем, здесь жить можно. Короче, Ленка, не пасуй, освоишься. Дом тебе подправим, а пока ремонт идёт, живи у меня. Елена искренне обрадовалась такому приглашению, и уже через полчаса они с Дарьей оказались в Покровке. Да, Дарья жила на широкую ногу, дом солидный, всё в нём продумано, сплошное удобство.
— Ох, как у тебя уютно, — призналась Елена, когда они с подругой вечером чаёвничали на веранде после парной.
— И у тебя не хуже получится, если настроишься. Конечно, не за один день, но получится, — кивнула Дарья.
Вскоре на карповской усадьбе забурлила стройка. Елена только и успевала расплачиваться да присматривать за рабочими. Каждый день моталась то в Покровку, то в Прокопьевку, то в районный центр. И вот миновал чуть больше месяца. Теперь вместо запущенного участка красовался аккуратный домик. Нет, он не походил на тот из детства Елены, но вышел очень даже ничего. Обшит сайдингом, под металлической кровлей, с новыми окнами. Внутри всё подремонтировали.
Стены оклеили обоями, санузел обустроили, печку аккуратную сложили. Елена прикупила кое-какую мебель и технику, на что хватило средств. Как выяснилось, их было не так уж много. Если она планировала протянуть на них спокойно хотя бы год, то теперь выходило, что и на пару месяцев впритык, так что нужна была работа. И здесь опять выручила Дарья. Тот клуб, который бросила эта предательница Юлька, так и стоял пустым.
— Я в роли культработника… А справлюсь ли? — засомневалась Елена.
— А почему ты думаешь, что не справишься? Ты у нас кто? Дизайнер, считай художник, человек с творческой жилкой. Рисуешь же?
— Ну это да, — согласилась Елена. — Но в клубе же там что требуется? Петь, танцевать. С этим у меня туговато.
— Ой, не смеши. Ничего там заумного нет. Детишки и местные таланты тебе подсобят, не стесняйся. О чём ты размышляешь? Давай, соглашайся, пока какая-нибудь Маня не опередила и не рванула в отдел культуры. Там меня давно упрашивают найти человека в Прокопьевку.
— А оклад какой?
Услышав цифру, Елена только грустно усмехнулась. Не густо. На фрилансе в сети можно было бы больше наскрести, но там заказы нестабильные, а здесь вроде постоянный доход. Елена кивнула, и уже через неделю принимала клуб под своё начало.
Зрелище удручающее: унылые тёмно-синие стены с обшарпанными плакатами. Зал для зрителей мрачный, сцена облупленная, кресла старые и скрипят. Занавеса и вовсе нет. Елена бывала в городских домах культуры, не говоря о других учреждениях, и знала, что так быть не должно, но для верности заехала в соседние сельские клубы, присмотрелась.
— Дарья Андреевна, нам средства на ремонт требуются, — сказала Елена и положила перед подругой лист с расчётами.
Дарья пробежалась глазами по цифрам и ахнула:
— О боже, ну и насчитала!
— Это ещё по самому скромному, — тихо добавила Елена.
— Оформление стен в зале я на себя возьму безвозмездно. Только краску дай.
— Что-нибудь придумаю, — буркнула глава.
И в этот раз Дарья не подвела. Нашла депутата, выбили по какой-то программе средства, и к осени скромный сельский клуб преобразился. Теперь это был настоящий очаг культуры. Местные заходили не только за книгами, но и просто полюбоваться. Стены в фойе словно светились. На них красовались настоящие картины. Здесь жар-птица, там три богатыря, а вот и окрестный пейзаж. Зал для зрителей, пол и сцена покрыты ровным слоем краски, но видно, что всем заправлял умелец.
— Наша мастерица. Точно она, — поговаривали местные об Елене за глаза и говорили это с теплотой.
Они приняли новенькую жительницу и радовались, что у них такой одарённый человек работает. И зря Елена переживала насчёт первого концерта в ноябре. Как и обещала Дарья, люди сами потянулись и чуть ли не в очередь выстраивались, чтобы номер подготовить. Стоит ли говорить, что мероприятие прошло с успехом? Районные боссы отметили способную культработницу. Хвалили на собраниях, даже премию выделили. Конечно, по старым меркам это были гроши, но Елена теперь радовалась и этому.
А о возвращении в город она даже не задумывалась. Родные почти не донимали. Мама и сестра сначала названивали часто, надеясь, что Елена одумается и вернётся в город, обеспечив им беззаботное существование. Но со временем уяснили, что она и не собирается, и разговоры скатились к шаблонным: "Как дела?" И пока, и в лучшем случае раз в месяц. А Дмитрий так ни разу и не объявился. Впрочем, Елена уже и не ждала от него вестей. Она теперь не могла взять в толк, как умудрилась столько лет угробить на человека, который ею только пользовался, и как не замечала этого. Теперь она вела полноценную жизнь.
Да, в сельском быту хватало своих заморочек, но Елена быстро приноровилась и без проблем топила печь, убирала снег, бегала в клуб, а по вечерам брала подработки в сети. Рядом урчал рыжий пушистый кот Персик, которого она подобрала на дороге между сёлами ещё осенью — облезлого, хворого, измотанного жизнью. Теперь у Персика, как и у хозяйки, открывалась новая глава. Однажды Елену вызвали в отдел культуры, не объяснив зачем. Женщина поехала с тревогой. Неужто клуб хотят прикрыть? Вдруг начальникам кажется, что он слишком расходный — отопление, свет, но ведь столько вложено.
Елена уже репетировала аргументы в защиту своего маленького культурного уголка. В отделе её озадачили. Оказалось, можно получить грант на изостудию в маленьком селе. И выбрали Прокопьевку. А почему нет, дети есть, способный специалист на месте. Елена давно задумывалась открыть кружок рисования для местных ребят, даже без оплаты готова была заниматься, а тут такой бонус, да ещё с доплатой к жалованью. Изостудия заработала после Нового года. Конечно, название звучало пафосно, но в небольшой комнате разместили несколько мольбертов, завезли всё для творчества.
Сельские дети, не избалованные развлечениями, потянулись к Елене Сергеевне на уроки вместе. Явились все школьники, и даже крохоту привели родители. Составили график. Никто не ушёл обиженным. Елена с радостью обучала ребятню, делилась хитростями рисунка. Конечно, кто-то копировал старательно, у кого-то выходило, и работы выставляли на районные и областные конкурсы, беря призы. Но Елена знала, что дар к искусству или есть, или нет. Рисовать можно научиться, но улавливать композицию, видеть образ, передавать атмосферу дано не каждому.
Среди учеников выделялся один парнишка, тот самый Саша, который жил с отцом-егерем и старым дедом Иваном Зубиным. Этот мальчуган сразу привлёк внимание Елены, настолько добротной вышла его первая зарисовка.
— Ты раньше где-то занимался? — поразилась Елена.
— Нет, только в садике у нас был кружок по рисованию, — пожал плечами мальчик и добавил, чуть изменившись в лице, — когда мы ещё в городе жили.
Продолжение :