Лидия Петровна всегда считала себя человеком справедливым. Она отработала тридцать восемь лет в городской библиотеке, вырастила сына одна после того, как муж ушёл к молоденькой продавщице, и накопила на однокомнатную квартиру в старом кирпичном доме на окраине города. Жильё было маленьким, но своим. Единственной по-настоящему своей вещью в её жизни. А ещё у неё была мечта — собрать домашнюю библиотеку, такую, чтобы полки от пола до потолка стояли с любимыми книгами. Пока собрала только две полки, но продолжала покупать по одной книге каждый месяц.
Когда Игорь женился на Кристине, Лидия Петровна обрадовалась. Сын уже перевалил за тридцать пять, и она боялась, что останется совсем один. Кристина была на пятнадцать лет моложе, работала администратором в салоне красоты и улыбалась так, что казалось, будто все зубы у неё фарфоровые. Первая встреча прошла хорошо. Невестка принесла торт, говорила комплименты и называла Лидию Петровну мамой, хотя та просила этого не делать.
Свадьбу сыграли скромно, в кафе на двадцать человек. Лидия Петровна подарила молодым двадцать тысяч рублей, все свои сбережения. Игорь обнял её крепко и сказал, что она лучшая мать на свете. Кристина тоже обняла, но как-то быстро, словно выполняя обязательную программу.
Жили молодые на съёмной квартире. Игорь работал менеджером в строительной компании, получал неплохо, приносил домой проспекты новостроек и мечтал когда-нибудь купить трёшку с видом на парк. Кристина говорила, что хочет детей, но сначала нужно своё жильё. Логично, думала Лидия Петровна, и в глубине души радовалась, что не придётся нянчить внуков в её крошечной однушке.
Проблемы начались через год после свадьбы. Игорь позвонил поздно вечером и попросил приехать. Голос у него был какой-то потерянный, совсем не похожий на обычный, уверенный тон сына. Лидия Петровна оделась и поехала к ним, хотя на улице уже стемнело и выходить из дома она не любила.
Дверь открыла Кристина. Глаза красные, тушь размазана, а на лице выражение страдалицы из сериала. Игорь сидел на диване и держался за голову. На столе перед ним лежали какие-то бумаги.
Оказалось, что компания, где работал сын, обанкротилась. Зарплату задержали на три месяца, а потом вообще объявили, что выплаты не будет. Игорь брал кредит на машину, теперь платить было нечем. Ещё и съёмное жильё нужно оплачивать.
— Что вы хотите от меня? — спросила Лидия Петровна, хотя уже догадывалась.
Игорь молчал, а Кристина заговорила. Быстро, сбивчиво, со слезами. Они просили денег в долг. Всего пятьдесят тысяч, чтобы продержаться пару месяцев, пока Игорь не найдёт новую работу.
— У меня таких денег нет, — ответила Лидия Петровна честно.
Пенсия небольшая, на жизнь хватает, но никаких накоплений после свадебного подарка не осталось. Кристина посмотрела на неё так, будто она соврала. Игорь поднял голову и сказал тихо, почти шёпотом, что понимает, но они совсем в тупике.
Через две недели Игорь снова позвонил. На этот раз предложение было другим. Они хотели пожить у неё, пока не встанут на ноги. Съёмное жильё не могли больше оплачивать, хозяин грозился выселить их через неделю. Лидия Петровна растерялась. Её однушка была крошечной, диван старый, места едва хватало ей самой. Но как отказать единственному сыну?
Молодые въехали в субботу. Привезли три огромных сумки с вещами, коробки с обувью, какие-то свёртки. Лидия Петровна освободила половину шкафа и отдала им диван. Сама устроилась в кресле у окна, пообещав себе, что потерпит месяц, максимум два.
Первую неделю все держались. Игорь каждый день уезжал на собеседования, Кристина оставалась дома и убиралась. Правда, убиралась она странно. Переставляла вещи Лидии Петровны с места на место, говорила, что так удобнее и современнее. Переставила фотографии покойных родителей на нижнюю полку, а на их место поставила какую-то вазу с искусственными цветами. Потом Лидия Петровна заметила, что пропала старая фотография с мужем, та самая, где они стояли у фонтана в день знакомства.
— Кристина, а где фотография в деревянной рамке? Та, что стояла на комоде?
Невестка пожала плечами.
— А, эта? Рамка треснула, пришлось выбросить. Но можно купить новую, если хотите.
Лидия Петровна промолчала. Говорила себе, что это временно, что нужно потерпеть ради сына.
Но время шло, а ничего не менялось. Игорь ходил на собеседования, но работу не находил. То условия не устраивали, то далеко ехать, то зарплата маленькая. Кристина начала жаловаться на неудобства. Жильё слишком маленькое, постоянно не хватает горячей воды, соседи шумные. Лидия Петровна слушала и терпела.
Однажды вечером она вернулась из магазина и застала Кристину на кухне с телефоном. Невестка разговаривала с кем-то по громкой связи и не заметила, как Лидия Петровна вошла. Подруга на том конце провода спрашивала, как дела с жильём.
— Пока живём у свекрови, — вздохнула Кристина. — Но долго так продолжаться не может. Надо что-то придумывать.
— Что придумывать? — спросила подруга.
Кристина помолчала, потом сказала тихо:
— У свекрови только эта однушка и есть. Одинокая женщина, детей больше нет, кому она оставит жильё, как не нам? Может, она и сама понимает, что правильнее было бы оформить всё заранее.
Лидия Петровна отступила в коридор. Руки задрожали, в груди стало горячо и больно. Она тихо прошла обратно к двери, громко открыла и закрыла её, потом нарочито шумно прошла на кухню. Кристина уже убрала телефон и улыбалась своей фарфоровой улыбкой.
В ту ночь Лидия Петровна не спала. Сидела в кресле и смотрела в темноту. Неужели она столько лет растила сына для того, чтобы он привёл в её дом постороннюю женщину, которая мечтает завладеть жильём? Неужели Игорь знает о планах жены?
Утром за завтраком Лидия Петровна сказала, что им пора подумать о съёме другого жилья. Прошло уже два месяца, пора становиться самостоятельными. Игорь кивнул виноватым кивком, а Кристина нахмурилась.
— Вы понимаете, что рынок жилья сейчас дорогой? У нас нет денег на залог. Вы что, хотите выгнать родных людей на улицу?
— Я не выгоняю, — ответила Лидия Петровна. — Я просто считаю, что каждый должен жить своей жизнью.
Кристина встала из-за стола и ушла в комнату, громко хлопнув дверью. Игорь посмотрел на мать с укором и тоже ушёл. Лидия Петровна осталась на кухне одна.
После этого разговора атмосфера в доме изменилась. Кристина перестала здороваться, на прямые вопросы отвечала односложно, а вещи Лидии Петровны теперь открыто перекладывала, будто хозяйничая в своём доме. Однажды Лидия Петровна обнаружила, что её любимая шаль, подарок от матери, лежит на полу в прихожей.
— Кристина, это моя шаль. Как она оказалась на полу?
— Случайно уронила, когда полки убирала, — равнодушно ответила невестка.
Игорь молчал. Он всё чаще приходил поздно, говорил, что встречался с друзьями, обсуждал варианты работы. Но работы всё не было.
Как-то раз Лидия Петровна случайно услышала их разговор за стеной.
— Я больше не могу! — говорила Кристина. — Эта однушка слишком маленькая, и старушка действует мне на нервы. У нас есть полное право на это жильё! Она в таком возрасте, когда люди думают о завещании. Нужно действовать, пока не поздно.
Игорь отвечал что-то неразборчиво, а потом пробормотал:
— Мам, ну что ты хочешь... Я понимаю, что это неправильно, но у нас нет выбора.
Голос у него был слабый, безвольный, но он явно соглашался с женой. Лидия Петровна услышала это и поняла, что сын не защитит её. Не станет возражать Кристине, не встанет на сторону матери.
На следующий день она записалась к нотариусу. Пошла одна, никому ничего не сказав. Нотариус, полная женщина в очках, выслушала её спокойно и объяснила, как правильно оформить завещание.
— Можно оставить жильё кому угодно, хоть благотворительному фонду, хоть государству. Это ваше право.
Лидия Петровна кивала и думала о том, как же больно осознавать, что единственный сын превратился в чужого человека.
Она вернулась домой, но не стала торопиться с оформлением. Решила подождать ещё неделю, вдруг что-то изменится, вдруг Игорь опомнится и они съедут. Но прошли дни, а молодые и не думали искать съёмное жильё.
Однажды вечером Лидия Петровна вернулась из поликлиники и увидела, что дверь приоткрыта. В комнате сидел незнакомый мужчина, лет сорока, в дорогом костюме. Кристина разливала чай, Игорь кивал и что-то записывал. Когда Лидия Петровна вошла, все замолчали.
Мужчина встал и протянул руку.
— Здравствуйте. Я риелтор. Мы обсуждаем варианты продажи жилья.
Лидия Петровна опешила.
— Какой продажи?
Игорь отвёл взгляд, а Кристина улыбнулась и спокойно объяснила:
— Мы хотим продать эту однушку и купить двухкомнатную в новостройке. Разница в цене будет небольшой, зато все смогут жить комфортно.
— Это моя квартира, — сказала Лидия Петровна медленно. — Я её не продаю.
Кристина вздохнула, будто разговаривала с капризным ребёнком.
— Нам нужно думать о будущем, о детях, которых мы планируем завести. Вам в вашем возрасте не нужно так много места, можно обойтись комнатой поменьше.
Риелтор неловко поднялся.
— Я зайду в другой раз, — пробормотал он и быстро ушёл.
Лидия Петровна смотрела на сына. Игорь сидел и молчал, не поднимая глаз. Тогда она поняла окончательно, что он согласен с женой, что он предал её.
— Выметайтесь отсюда, — сказала Лидия Петровна.
Слова вырвались сами собой, громко и резко.
— Вон из моего дома. Завтра же съезжайте.
Кристина встала и посмотрела на неё холодными глазами.
— Вы можете угрожать сколько угодно. Квартира останется моей. Рано или поздно.
Игорь дёрнулся, будто хотел что-то сказать, но промолчал. Кристина прошла в комнату, он поплёлся за ней. Лидия Петровна осталась стоять посреди кухни.
Той же ночью она собрала документы на жильё, паспорт и немного одежды. Оставила записку, что уехала к старой подруге и вернётся через несколько дней. На самом деле подруги, у которой можно было бы остановиться, не было. Были только дальние знакомые, с которыми она не общалась годами.
Лидия Петровна сняла комнату в общежитии на окраине через объявление. Заплатила за неделю вперёд из пенсии. Там она могла подумать спокойно, без Кристининых взглядов и Игорева молчания.
Она ходила по городу, сидела в парке на скамейке и думала о том, что делать дальше. Можно было оформить завещание на кого-то другого, но на кого? Родственников не осталось, друзей настоящих тоже. Игорь был единственным близким человеком, и вот он предал её самым подлым образом.
Через три дня Лидия Петровна вернулась домой. Молодых не было. На кухонном столе лежала записка от Игоря, что они уехали на пару дней к родителям Кристины. Лидия Петровна облегчённо вздохнула. Значит, есть время всё обдумать.
Она достала документы и внимательно их перечитала. Жильё было оформлено на неё, никаких обременений не было. Потом вспомнила разговор с нотариусом. Можно оставить всё кому угодно.
Лидия Петровна взяла телефон и позвонила в библиотеку, где проработала всю жизнь. Трубку взяла заведующая Нина Семёновна, старая коллега. Они поговорили о жизни, о здоровье, а потом Лидия Петровна спросила:
— Нина, а как у вас дела с финансированием? Нужна ли библиотеке помощь?
Нина Семёновна вздохнула.
— Большие проблемы, Лида. Не хватает денег даже на новые книги, не говоря уже о ремонте читального зала. Всё разваливается потихоньку.
На следующий день Лидия Петровна снова пошла к нотариусу. Оформила завещание. Жильё она оставила городской библиотеке с условием, что после её смерти всё будет продано, а деньги пойдут на покупку книг и ремонт читального зала. Ещё она попросила передать туда и свою домашнюю библиотеку, те самые две полки с любимыми книгами, которые собирала всю жизнь.
Нина Семёновна, когда Лидия Петровна рассказала ей об этом по телефону, сначала отказывалась.
— Что вы, Лида, это же ваша собственность, оставьте сыну!
Но Лидия Петровна ответила твёрдо, почти жёстко:
— У меня больше нет сына.
Нина Семёновна замолчала, потом тихо сказала:
— Я очень благодарна. Память о вас будет жить в библиотеке.
Нотариус удивлённо посмотрела на неё, но ничего не сказала. Оформили всё правильно, с печатями и подписями.
Когда Игорь с Кристиной вернулись, Лидия Петровна ничего им не сказала. Вела себя обычно, даже приготовила ужин. Молодые переглядывались, явно чего-то ждали. Кристина даже попыталась завести разговор:
— Ну что, передумали насчёт продажи?
Та спокойно ответила:
— Передумала. Жильё никому не отдам.
Кристина ухмыльнулась.
— Ну и живите здесь одна. Мы всё равно съезжаем. Игорь нашёл работу, через месяц снимем нормальное жильё.
— Молодцы, — ответила Лидия Петровна ровным голосом. — Очень рада за вас.
В глазах Кристины мелькнуло удивление. Она явно ожидала другой реакции, слёз или уговоров остаться. Но Лидия Петровна просто встала и ушла на кухню мыть посуду.
Молодые съехали через три недели. Забрали свои вещи, хлопнули дверью и ушли, не попрощавшись. Игорь обернулся в последний момент, посмотрел на мать виноватым взглядом, но ничего не сказал. Лидия Петровна стояла у окна и смотрела, как они грузят сумки в такси.
Дом снова стал тихим и просторным. Лидия Петровна расставила свои вещи по местам, повесила фотографии родителей обратно на верхнюю полку. Фотографию с мужем найти не удалось, Кристина действительно её выбросила. Сварила себе чай и села в любимое кресло у окна.
Игорь не звонил месяц. Потом позвонил, голос был натянуто-весёлый.
— Мам, как дела?
— Всё хорошо.
Он помолчал, потом сказал:
— Кристина беременна. Скоро у нас будет ребёнок.
— Поздравляю, — сухо ответила Лидия Петровна и положила трубку.
Прошло полгода. Игорь изредка звонил, но в гости не приходил. Говорил, что занят работой, что обустраивают съёмное жильё. Кристина родила девочку, прислал фотографию. Лидия Петровна посмотрела на снимок и убрала телефон. Внучка была хорошенькая, но чужая.
Однажды весной в дверь позвонили. На пороге стоял Игорь, постаревший, осунувшийся. Без Кристины. Он попросил войти, сел на диван и долго молчал. Потом сказал:
— Мы с Кристиной разводимся. Она нашла другого, побогаче, и съезжает к нему вместе с ребёнком. Я остался один. Съёмное жильё не могу оплачивать, работу снова потерял.
Он достал телефон и попытался показать фотографию дочки.
— Смотри, мам, какая она выросла. Уже улыбается, скоро годик будет. Хочешь, я приведу её к тебе, познакомлю?
Лидия Петровна отвернулась к окну.
— Не нужно.
— Мам, прости меня, — сказал Игорь ещё тише. — Я был дураком. Можно я вернусь? Я всё понимаю, я изменился. Больше не повторится.
Лидия Петровна смотрела на сына. Седые волосы, усталые глаза, согнутые плечи. Её единственный ребёнок, которого она родила, вырастила, выучила. Который предал её ради чужой женщины. Который молчал, когда Кристина оскорбляла её и планировала забрать дом.
— Нет, Игорь. Нельзя.
Он посмотрел на неё непонимающе.
— Мам, я же твой сын. У меня больше никого нет.
— У меня тоже никого нет, — сказала Лидия Петровна. — Ты сделал свой выбор тогда, теперь живи с ним. Ты молчал, когда твоя жена говорила, что моё жильё станет вашим. Ты привёл в мой дом риелтора, чтобы продать мою собственность без моего согласия. Ты не защитил меня.
— Я испугался, — прошептал Игорь. — Кристина так давила, я не знал, что делать.
— А мне было не страшно? — спросила Лидия Петровна. — Мне не было больно?
Игорь встал. Постоял молча, потом развернулся и ушёл. Больше он не звонил.
Лидия Петровна прожила ещё восемь лет. Тихо, спокойно, без суеты. Ходила в библиотеку, читала книги, гуляла в парке. Иногда думала о сыне, но без боли, просто как о человеке, который когда-то был частью её жизни. Думала и о внучке, которую так и не увидела. Интересно, похожа ли девочка на неё или вся в Кристину?
Когда она умерла, жильё продали. Деньги действительно пошли в библиотеку. На них купили новые книги, сделали ремонт в читальном зале, поставили мемориальную табличку с именем Лидии Петровны Соколовой. Её домашняя библиотека заняла целую полку в отделе классической литературы. На каждой книге стоял штамп: из собрания Л.П. Соколовой.
Игорь узнал о смерти матери случайно, через общих знакомых. Приехал на похороны, стоял в стороне, не подходя к гробу. Когда узнал про завещание, не удивился. Просто кивнул и ушёл, сгорбившись под тяжестью прожитых лет и несделанных выборов. Через неделю он пришёл в библиотеку, нашёл полку с материнскими книгами и долго стоял перед ней. Взял одну книгу, раскрыл, увидел на форзаце знакомый почерк. «Лидия Соколова, тысяча девятьсот восемьдесят третий год». Он вспомнил, как мать читала ему из этой книги сказки, когда он был маленьким. Как она мечтала собрать большую библиотеку. Как он предал эту мечту вместе с ней.
Игорь поставил книгу обратно и вышел на улицу. Больше в библиотеку он не приходил.
Читайте другие истории: