Капкан для Императора: почему маленькая точка на карте остановила большую войну
Летом 1877 года в европейских кабинетах царило настроение, которое можно описать фразой «всё идет по плану». Русская императорская армия, сияя новой формой и энтузиазмом, перемахнула через Дунай, взяла Никополь и уже, казалось, паковала чемоданы для триумфального марша на Константинополь. Считалось, что «Больной человек Европы» (как тогда изящно именовали Османскую империю) вот-вот испустит дух, и остается только поделить его богатое наследство.
Никто не смотрел на карту слишком внимательно. А зря. Потому что на пересечении важнейших дорог — на Рущук, Софию и Ловчу — лежала неприметная точка под названием Плевна. Была там когда-то крепость, но ее еще деды разрушили в 1810-м, и с тех пор городок был тихим, пыльным и стратегически никому не интересным.
Именно в эту точку судьба (или, если быть точнее, турецкий мушир Осман-паша) решила вогнать гвоздь, о который русская военная машина будет спотыкаться долгих пять месяцев.
Незваный гость
Пока русские генералы поздравляли друг друга с взятием Никополя и пили шампанское за скорую победу, на западе, в Видине, происходило нечто, не предусмотренное никакими планами. Осман-паша, человек угрюмый, жесткий и начисто лишенный романтических иллюзий о войне, посмотрел на ситуацию трезво. Он понял: сидеть в Видине — значит ждать, пока тебя окружат. Нужно бить туда, где противник не ждет.
Осман предложил дерзкий план: бросить Видин и рвануть к Плевне. Это создавало идеальную фланговую угрозу для наступающих русских. Стамбул дал добро. И 1 июля 1877 года турецкая колонна — 19 батальонов, пушки, обозы — сорвалась с места.
Это была гонка. Настоящее ралли по балканскому бездорожью. Осман-паша прошел 200 километров за шесть суток. Для пехоты и конной тяги того времени — темп стайерский.
А что русские? Русская разведка в этот момент, скажем мягко, смотрела в другую сторону. Телеграф работал с перебоями, приказы запаздывали. Генерал Криденер, командовавший на этом участке, получил распоряжение занять Плевну, но без спешки. Ведь там никого нет, правда?
Оказалось, что есть. Когда передовой отряд генерала Шильдер-Шульднера подошел к городу вечером 19 июля, их встретила не делегация с ключами, а плотный артиллерийский огонь. Осман-паша успел раньше. Всего на сутки, но эти 24 часа стоили тысяч жизней.
Первый блин комом (первая Плевна)
Шильдер-Шульднер был храбрым служакой, но дипломатии предпочитал штык. Увидев турок, он не стал ждать, маневрировать или, боже упаси, проводить глубокую разведку. Он решил вопрос по-гусарски: атака!
Утром 20 июля русские полки пошли вперед. И тут выяснилось неприятное. Турки, может, и не успели построить полноценные форты, но копать землю они умели виртуозно. Русские колонны, продираясь через виноградники и овраги, попали под перекрестный огонь.
Да, наши ворвались в город. Архангелогородский полк дрался как львы, вытесняя противника с улиц. Но турецких сил оказалось кратно больше, чем предполагали в штабе. К тому же у Османа-паши были новейшие винтовки Пибоди-Мартини — американская штука, которая била далеко и точно, в то время как наши «Крнка» уже морально устаревали.
Итог был закономерен, хоть и печален. Русские были вынуждены отойти, потеряв почти три тысячи человек. Турки потеряли больше, но поле боя осталось за ними. Первый раунд остался за «Больным человеком», который внезапно показал, что у него отличный аппетит и крепкие зубы.
Кровавая геометрия: как лобовая атака разбилась о турецкую лопату
После оплеухи под названием «Первая Плевна» в русском штабе воцарилось недоумение. Как же так? Мы же победоносная армия, освободители, а тут какой-то Осман с горсткой башибузуков? Решено было повторить урок, но уже «по науке».
К городу стянули силы. Теперь у генерала Криденера было почти 30 тысяч штыков и сабель против 20 тысяч у Османа. Казалось бы, перевес налицо. Но тут в игру вступил фактор времени. Пока русские собирались, подтягивали пушки и писали диспозиции, турки не сидели сложа руки. Они копали.
Плевна на глазах превращалась в крепость. Не каменную, как в старину, а земляную. Редуты, траншеи, ложементы — Осман-паша создавал шедевр фортификации из грязи и палок (буквально, деревьев не хватало, тащили всё, что горит).
Вторая Плевна: парад ошибок
30 июля начался второй акт драмы. Замысел был классическим: артиллерийская подготовка, а потом общий штурм. Но гладко было на бумаге.
Артподготовка, будем честны, провалилась. Русские батареи били по площадям, а турки сидели в глубоких норах и посмеивались. Когда пехота пошла в атаку, оказалось, что турецкая оборона целехонька.
И снова тот же сценарий: русские солдаты проявляют чудеса героизма, прорываются к траншеям, отбрасывают врага в ближнем бою... и несут страшные потери без поддержки. Генерал Скобелев — тот самый «Белый генерал», будущая легенда и икона стиля для всей армии — атаковал на левом фланге. Он взял редуты, но удержать их не смог. Криденер, человек осторожный до робости, не рискнул бросить в бой последние резервы.
Результат: 7 тысяч наших потерь против 4 тысяч турецких. Плевна стояла.
Пауза и Ловча
Стало ясно: наскоком эту твердыню не взять. Русское командование, скрепя сердце, запросило помощи у румын. Князь Кароль привел своих солдат, и армия союзников выросла до 80 тысяч.
Пока готовились к третьему заходу, Скобелев (которому явно было тесно в рамках позиционной войны) решил размяться и взял Ловчу. Это был блестящий тактический этюд: быстро, дерзко, с перерезанием коммуникаций. Ловча пала 3 сентября. Это был тревожный звоночек для Османа: кольцо сжималось. Но сам «Плевенский лев» сидел в своей норе и точил когти. Он получил подкрепления, и теперь у него было 34 тысячи бойцов.
Третья Плевна: именинный пирог с горькой начинкой
Третий штурм назначили на 11 сентября. Дата была выбрана не случайно — именины Императора. Генералы очень хотели преподнести Александру II подарок. Лучше бы они подарили галстук.
Это была самая масштабная и самая трагическая попытка. Сто пятьдесят орудий молотили землю несколько дней. Казалось, там не должно остаться ничего живого. Но когда 11 сентября туман рассеялся и полки пошли вперед, Плевна огрызнулась свинцовым ливнем.
На правом фланге румыны и русские раз за разом накатывались на Гривицкий редут. Это было настоящее пекло. Румыны, которым часто отказывали в боеспособности, дрались отчаянно и редут все-таки взяли — ценой огромных жертв.
Но главная драма развернулась на юге, на «Зеленых горах». Там снова был Скобелев. Михаил Дмитриевич, в своем неизменном белом мундире и на белом коне, был идеальной мишенью, но пули его не брали. Его отряд сделал невозможное: прорвал оборону, взял два редута (Каванлык и Исса-ага) и фактически вышел к самому городу.
Это был момент истины. Победа была на расстоянии вытянутой руки. Скобелев слал гонцов в штаб: «Дайте резервы! Плевна наша!». Но штаб молчал. Там, в тылу, царила растерянность и страх, что турки сейчас ударят во фланг. Резервы стояли без дела, пока бойцы Скобелева отбивали одну контратаку за другой.
Пять раз турки бросались отбивать редуты. Пять раз их отбрасывали в рукопашной. Но патроны кончались, люди падали от усталости, а помощи все не было. Наконец, Осман-паша собрал все, что у него было, и лично повел солдат в атаку. Под давлением свежих сил Скобелев был вынужден отступить. Он уходил последним, шагая пешком среди отступающих солдат, едва сдерживая ярость и бессилие.
Итог Третьей Плевны был катастрофическим: 13 тысяч русских и 3 тысячи румын остались на поле боя. Город не взяли. Подарок Императору не удался.
Инженер против героя: как Тотлебен задушил Плевну
После провала третьего штурма в русской ставке царило уныние, близкое к панике. Император Александр II созвал военный совет. Вопрос стоял ребром: уходим за Дунай или остаемся? Звучали голоса за отступление. «Зимняя кампания невозможна», — говорили скептики.
Но тут слово взял военный министр Дмитрий Милютин. Человек умный и жесткий, он сказал: «Ни шагу назад». Его поддержал Император. Решено было менять тактику. Если Плевну нельзя взять грубой силой, ее нужно задушить.
Для этой задачи из запаса вытащили «джокера» — генерала Эдуарда Тотлебена. Герой обороны Севастополя, гений инженерной мысли, он приехал под Плевну, посмотрел на происходящее и сказал фразу, ставшую приговором для турок: «Четвертого штурма не будет».
Война лопатой
Тотлебен превратил войну из рыцарского турнира в строительную площадку. Вокруг Плевны начали расти русские укрепления. Тотлебен рыл землю с тем же фанатизмом, что и Осман. Только теперь копали, чтобы не выпустить, а не чтобы не впустить.
Задача была проста и цинична: перерезать снабжение. Плевна висела на одной ниточке — Софийском шоссе, по которому шли обозы с хлебом и патронами. Эту артерию нужно было перерубить.
Гвардия вступает в дело
Для операции на коммуникациях выделили отряд генерала Гурко, усиленный элитой армии — Гвардейским корпусом. Красавцы-гвардейцы, цвет петербургской молодежи, прибыли на фронт, чтобы показать, что они умеют не только вальсировать на паркете.
Их целью были турецкие укрепленные пункты Горный Дубняк и Телиш, стоявшие на шоссе.
24 октября Гвардия пошла на Горный Дубняк. Это был тяжелый урок. Турки сидели на высотах, за редутами. Гвардейцы пошли в атаку в лоб, сомкнутым строем, как на параде. Красиво? Безусловно. Эффективно? Не очень. Огонь турок выкашивал ряды.
Но русская гвардия доказала, что у нее стальной хребет. Понеся потери, солдаты сменили тактику. Они рассыпались в цепи, начали использовать перебежки — невиданное дело для тогдашних уставов! — и ползком, от кочки к кочке, подбирались к редутам.
К вечеру гренадеры скопились во рву турецкого укрепления. Наступили сумерки. И тогда лавина людей хлынула на валы. В яростной схватке гарнизон был смят. Горный Дубняк пал. Цена была высока — более 3 тысяч убитых и раненых гвардейцев.
С Телишем вышло изящнее. Гурко, наученный горьким опытом Дубняка, не стал гнать людей на пулеметы. Он подтянул артиллерию. Шесть часов русские пушки методично, как кузнечный молот, вколачивали турецкие укрепления в землю. Это была симфония разрушения. Когда дым рассеялся, гарнизон Телиша (почти 5 тысяч человек) выбросил белый флаг. Русские потери? Меньше 50 человек. Почувствуйте разницу.
Кольцо замкнулось
К началу ноября Плевна оказалась в полной изоляции. Тотлебен мог быть доволен. Мышеловка захлопнулась. Внутри города сидели 50 тысяч солдат Османа-паши, тысячи раненых и гражданских.
Начался голод. Пайки урезали, потом еще раз. Топливо кончилось, жгли заборы и мебель. Болезни косили гарнизон почище русских пуль. Осман-паша понимал: сидеть дальше — верная гибель от истощения. Нужно прорываться.
Последний парад Османа-паши: драма на реке Вид
Декабрь в Болгарии — не самое приятное время. Снег, грязь, пронизывающий ветер. В ночь на 10 декабря в Плевне началось движение. Осман-паша, получивший от султана титул «Гази» (Победоносный), решил дать свой последний бой.
Это был жест отчаяния, но жест красивый. Турецкая армия, собрав остатки сил, двинулась к мосту через реку Вид. С ними шли обозы с ранеными и семьями мусульман, боявшимися оставаться в городе. Этот «хвост» в итоге и сыграл роковую роль.
Прорыв
Утро выдалось туманным. На позициях 6-го участка блокады дежурили сибирские гренадеры. Вдруг из серой мглы на них вывалилась лавина. Турки шли в атаку яростно, понимая, что позади — неминуемый конец.
Первый удар был страшен. Сибирский полк понес тяжелейшие потери, турки прорвали первую линию траншей, захватили пушки. Казалось, вот-вот — и они вырвутся на оперативный простор. Подошедший Малороссийский полк тоже не смог сразу остановить этот вал.
Но русская армия образца конца 1877 года — это уже не та армия, что топталась у Плевны летом. Реакция была мгновенной. Со всех сторон к месту прорыва потянулись резервы.
С флангов ударили Фанагорийский и Астраханский полки. Это были «клещи». Турецкий прорыв захлебнулся. Они уперлись во вторую линию обороны, а сзади на них напирали собственные обозы. Началась давка. Повозки, пушки, женщины, дети, солдаты — все смешалось в кучу. Артиллерия русских начала бить по этому скоплению.
Конец легенды
В этот критический момент Осман-паша был ранен в ногу. Слух о ранении (или гибели) командира мгновенно облетел турецкие ряды. Боевой дух, державшийся на авторитете «Льва Плевны», рухнул.
Русские гренадеры, почувствовав слабину, пошли вперед. Без команды, по наитию младших офицеров. Начался завершающий акт трагедии, исход которой был предрешен. Турки побежали обратно к Виду, но мосты были забиты.
В час дня 10 декабря над турецкими позициями взвился белый флаг. Адъютант Османа-паши выехал навстречу русским. «Плевна пала», — эта новость полетела по телеграфным проводам во все столицы мира.
Встреча двух миров
Сцена капитуляции была достойна исторического полотна. Раненый Осман-паша сидел в коляске. К нему подъехал русский генерал Ганецкий. Враги, которые полгода пытались уничтожить друг друга, теперь смотрели друг на друга с уважением.
Осман протянул саблю. Ганецкий ее не принял, отдав честь мужеству противника. Позже, когда Османа представили Императору Александру II, царь вернул ему саблю в знак признания его воинских талантов. Это был рыцарский жест уходящей эпохи.
Пленные турки — более 40 тысяч человек — представляли собой жалкое зрелище. Голодные, оборванные, многие больные. Русские солдаты, еще час назад сражавшиеся с ними не на жизнь, а на смерть, теперь делились хлебом и махоркой. Злоба ушла вместе с пороховым дымом.
Урок, выученный кровью
Падение Плевны стало переломным моментом всей войны. Пробка, закупорившая русское наступление, вылетела с громким хлопком. Освободившаяся 100-тысячная армия хлынула через Балканы.
Дальше будет невероятный зимний переход через горы, который считали невозможным все европейские эксперты. Будет Шипка, будет стремительный марш к стенам Константинополя. Но ключи от победы были выкованы именно здесь, в грязных окопах под Плевной.
Этот урок стоил Империи дорого. Десятки тысяч убитых и раненых. Но именно здесь русская армия излечилась от шапкозакидательства. Она поняла, что одной храбростью войну не выиграть — нужны саперная лопатка, точная карта, хорошая винтовка и, главное, умная голова в штабе.
Плевна показала, что война меняется. Что время красивых атак в полный рост уходит, уступая место окопной правде, артиллерийским дуэлям и логистике. Тотлебен своей «скучной» осадой спас больше жизней, чем самые лихие кавалерийские наскоки.
А на месте тех боев сегодня стоят памятники. И в Москве, у Ильинских ворот, стоит часовня — памятник гренадерам, павшим под Плевной. Напоминание о том, что каждая победа имеет свою цену, и платит ее всегда простой солдат.
Понравилось - поставь лайк и напиши комментарий! Это поможет продвижению статьи!
Также вас могут заинтересовать эти подробные статьи-лонгриды:
Времена меча и топора: военная драма Древней Руси от Калки до Куликова поля
Мормонские войны. Акт первый: американский пророк
Оформив подписку на премиум вы получите доступ ко всем статьям сразу и поддержите мой канал!
Поддержать автора и посодействовать покупке нового компьютера