Добрый день!
Москва, январь 1919 года. У Тверской заставы притормаживает черный автомобиль. Водитель вежливо подзывает постового милиционера, чтобы спросить дорогу. Сотрудник подходит к машине, и в этот момент из окна сверкает ствол пистолета. Глухие выстрелы разрывают морозный воздух, и автомобиль срывается с места, оставляя за собой лишь неподвижную фигуру в милицейской форме.
В тот день трагическая участь постигла 16 постовых. На следующую смену милиционеры выходили с опаской, отказываясь дежурить в одиночку. По городу поползли зловещие слухи о тайном клубе «черных мстителей», объявивших охоту на представителей новой власти. Для легендарного Московского уголовного розыска (МУРа) поимка этих людей стала делом чести. Вскоре сыщики выяснили, что за дерзкими нападениями стоят две самые жестокие банды того времени — группировки Николая Сафонова по кличке Сабан и Якова Кошелькова, известного как Яшка Кошелек.
Имя Якова Кошелькова, возможно, и затерялось бы среди сотен других бандитских кличек, если бы не один случай, который сделал его знаменитым на всю страну. В начале того же 1919 года Кошелек со своими подельниками вышел на «дело». Им нужен был автомобиль, и они остановили первый попавшийся на пустынной дороге в Сокольниках — роскошный Rolls-Royce.
Под дулами пистолетов из машины приказали выйти водителю и пассажирам. Один из них, невысокий мужчина в пальто, спокойно представился: «Что вам нужно? Я Ленин, вот мои документы». Не расслышав фамилию, Кошельков дерзко бросил: «Черт с тобой, что ты Левин! А я — Кошельков, ночной хозяин города!». Бандиты забрали у пассажиров оружие, документы, высадили их и уехали.
Лишь отъехав на безопасное расстояние и развернув бумаги, Яшка понял, кого только что ограбил. В его голове мгновенно созрел дерзкий план: вернуться, взять Ленина в заложники и обменять на арестованных товарищей. Но было поздно. К месту происшествия уже мчались сотрудники ЧК, и от идеи пришлось отказаться.
На поиски угонщиков были брошены все силы. Почти полгода Кошельку удавалось скрываться, но, как это часто бывает, его подвели не враги, а чувства. Его возлюбленная, попавшись на подделке документов, в обмен на снисхождение назвала все адреса, где мог появиться Яшка. На одной из таких «малин» сыщики и застали самого Кошелькова. Живым он сдаваться не собирался. После отчаянного сопротивления его жизнь оборвалась. При обыске у него нашли несколько бомб и тот самый браунинг, который он забрал у вождя революции.
Если Кошелек вошел в историю благодаря своей дерзости, то Николай Сафонов по кличке Сабан оставил после себя след из страха. Его банда была образцом преступной организации с железной дисциплиной: за малейшее неповиновение Сабан лично лишал жизни своих же подельников.
Именно его люди на автомобиле разъезжали по Москве, устраивая засады на постовых. Но это было лишь одним из эпизодов. Банда совершила десятки налетов, их добыча исчислялась миллионами. Одно из ограблений дома фабриканта Иванова принесло им полтора миллиона, но закончилось трагедией для всей семьи промышленника.
Сабан упивался своей безнаказанностью. Узнав, что на него охотится весь МУР, он лично явился в одно из отделений милиции. Открыв с двух рук стрельбу, он прорвался к выходу и на прощание бросил гранату.
Кольцо вокруг банды сжималось. Когда оперативники задержали его ближайшего помощника, Сабан бежал из Москвы в Тамбовскую губернию, к родной сестре. Однако паранойя и страх преследования сделали свое дело. Заподозрив, что родные могут его выдать, он совершил свой последний и самый страшный поступок, лишив жизни всю семью сестры. Узнав о случившемся, разъяренные соседи не стали дожидаться властей и устроили самосуд.
После гибели Сабана банду возглавил другой матерый уголовник, Павел Морозов. Они продолжили налеты, но их конец был предрешен. В течение года оперативники МУРа методично выслеживали оставшихся членов банды. Суд был быстрым, и все причастные к этим преступлениям получили по заслугам.
Так закончилась история двух самых дерзких банд послереволюционной Москвы. Они были порождением хаоса, но даже в самое темное время нашлись люди, для которых долг и закон были превыше всего. Усилиями сотрудников МУРа порядок был восстановлен, а имена Кошелька и Сабана навсегда остались в криминальных хрониках как напоминание о неотвратимости правосудия.
Подписывайтесь на канал Особое дело и читайте другие статьи: