Город гудел от слухов, все обсуждали последнюю новость: наконец-то в их заштатном Задрипинске появилось нечто, взбудоражившее весь мир! Да-да, теперь о Задрипинске знали все, от мала до велика, даже там, где отродясь не читали газет и журналов. Любые новости, в том числе и иностранные, начинались с обсуждения небольшого российского городка. Новостные ленты интернет-изданий пестрели снимками главной площади Задрипинска, поликлиники Задрипинска, детской площадки Задриписка, бараков под снос (того же Задрипинска), бабы Мани с козой… оттуда же.
— Говорят, к нам едет съёмочная группа из Гондураса, — шептались бабки на рынке, — Будут передачу снимать!
— Не из Гондураса, а из Франции! А ещё из Венесуэлы, Бразилии и этой, как её… Чили! — вторили другие.
— Дура! «Чили» - это острый перец! А к нам едут из Англии и Америки, я точно знаю! — ругались третьи и лезли в драку, отстаивая своё мнение и тройку по географии.
— Не знаю, откуда кто едет, но все будут брать интервью, — задумчиво скребли затылки самые спокойные, — Сейчас ищут тех, кто знал эту девчонку раньше, в детстве. Ищут её родственников, школьных подруг, учителей… хоть кого-нибудь. Но пока никого не нашли. И это странно! Не с неба же она к нам свалилась?
С этим бесспорным утверждением все согласились и сплетни продолжились снова, вернувшись на тот момент, когда наглая девка с ярко-синими волосами ворвалась в спокойную жизнь Задрипинска и поставила всё «с ног на голову».
А случилось это в конце лета, в самую жару, когда от зноя плавились остатки асфальта, а всё живое искало тень и возможность помедитировать в прохладе. В старый, полуразвалившийся клуб «Ромашка» вломилась незнакомая девица. Красивая, бойкая, наглая. С волосами а-ля Мальвина. Только гораздо ярче, словно бабушкину «синьку» украла и на голову себе вылила. «Хочу, говорит эта девчонка, у вас тут барабанить! Жуть как люблю стучать-колотить деревяшками по чему-нибудь! Просто хлебом не корми, а дай барабан!»
Заведующая клубом, манерная дама «советского воспитания» холодно поправила нахалку:
— Милочка, не «деревяшками», а палочками, и не «стучать-колотить», а бить ритм. Вы разницу-то чувствуете?
—А то! — оскалилась нахалка и, выхватив у остолбеневшей заведующей портфель, отбарабанила на нём руками «славянку», причём сделала это так лихо и красиво, что Изольда Артуровна впервые в жизни улыбнулась. На пару мгновений. Потом её лицо вновь приняло обычный лимонный вид.
— Что ж, — тяжело вздохнула заведующая культурно-массовыми мероприятиями и всем клубом «Ромашка», — В вас чувствуется этот… как его, забыла слово… Ах, да, талант. Нууу… могу предложить вам место в народном хоре «Красная гвоздика». Будете звякать палочкой по треугольнику в особо чувствительных моментах. Уверена, у вас всё получится. Оклад — семь пятьсот.
—Этт там чо? — заинтересованно вскинула бровь нахалка.
— Это наш задрипинский хор пенсионеров, — спокойно ответила Изольда Артуровна, — Седьмое место по области в категории «Божьи одуванчики поют романсы». Просто у них, у единственных в клубе, помещение тёплое и кровля не протекает. Конечно, у нас ещё имеется инструментальный ансамбль «Грюкнем громче!», сокращённо «ГГ», но там всего пару человек осталось, остальные разбежались.
— Не выдержали холода и протекающей кровли, — мигом догадалась умная деваха.
—Да, — кивнула завкульт, — И с окнами тоже беда, хулиганы стёкла десять лет назад разбили. Да и двери, полы… не очень. Гмм. Финансирование, сами понимаете...
— Финансирование по остаточному принципу, — опять догадалась а-ля Мальвина.
— Тогда идём в «Красную гвоздику»? — расщедрилась на вторую улыбку Изольда.
— Не угадали, — оскалилась синеволосая, — Только в «ГГ»!
— Что ж, ваше право, — Изольда Артуровна флегматично пожала плечами и отдала нахалке ключ от зала «инструменталки». Манерная дама была уверена, что девица с всклокоченными волосами быстро передумает: кому охота мёрзнуть и мокнуть?
Однако, странная девчонка не передумала. Вихрем влетев в пыльный грязный зал и обнаружив там остатки ударной установки, любительница «стучать-колотить» взвизгнула от радости, перетащила на середину зала всё, что «ещё было живое» и принялась барабанить. Как говорится, от всего сердца!
Лихой, озорной, адреналиновый звук летел через разбитые окна зала прямо на улицу и покорял все новые и новые пламенные сердца любителей инструментальной музыки. Уже через день крыша помещения не протекала. Её в тот же вечер отремонтировали байкеры. Полы сделали через неделю местные гопники, что привело жителей Задрипинска в полный восторг. Причём, хулиганам пришлось самим трудиться, ибо Изольда Артуровна, дама в высшей степени высокоморальная, сразу поставила условие: никаких махинаций и преступлений!
— В противном случае, — пригрозила заведующая «Ромашкой», — Я вызову полицию и выгоню вашу синеволосую мигрантку без прописки в соседний городок Мухогадинск. Пусть у них колотит!
Эта угроза, действительно, напугала гопников. В городе сразу стало заметно тише, а в местной газетёнке появились объявления: «За небольшую плату помогу наколоть дров, погулять с собакой, починить утюг»… и так далее. Это местное хулиганьё кинулось зарабатывать на материалы для ремонта зала. Родители гопников, ранее не сумевшие справиться с ними в плане воспитания, облегченно вздохнули и перестали покупать валерьянку в промышленных масштабах, объявили синеволосую нахалку «почётной святой Задрипинска» и повесили её фотографии в каждом доме. На самом видном месте. Дети (а каждый гопник чьё-нибудь недовоспитанное дитё) перестали ругаться матом и начали, пусть и по слогам, произносить слова «спасибо» и «пожалуйста». Тиражи фотографий «Мальвины» росли в геометрической прогрессии. Их стали поставлять даже в Зимбабве и Колумбию.
Тем временем зал инструментальной музыки полностью отремонтировали. Последними вставили окна: просто работать под зажигательную, бойкую музыку оказалось легко и очень приятно. Весть о том, что инструменталка вновь собирает молодёжь (те, кто постарше тоже годятся) облетела Задрипинск за пару часов. А потом объявили дату первого концерта! Бесплатно! Для всех жителей и гостей города!
В помещении царил самый настоящий музыкальный рай: пахло табаком и дешёвым дезодорантом, полумрак резали лучи прожекторов и софитов, а синеволосая девчонка барабанила как бешеная. Её фанаты кричали и стучали, не всегда попадая в ритм, но «Мальвину» подобная ерунда не смущала. Как не смущали вспышки фотоаппаратов и работающие видеокамеры. Через месяц о талантливой барабанщице знали в областном центре, через полгода — во всей стране, через год — во всём мире. Иностранные СМИ регулярно публиковали её снимки за ударной установкой, называя «открытием года» и «Паганини с барабаном». Клуб «Ромашка» расцветал в прямом и переносном смысле слова: у него появилось финансирование, льготы, второй этаж и новая входная дверь.
— Ещё немного, и мы сможем позволить себе ставку баяниста,— радовалась Изольда Артуровна, — А может, и дирижёра! И даже... (тут у манерной дамы перехватило дыхание) пошить новые сценические костюмы хору «Красная гвоздика»!!!
Словом, всё было чудесно. Областной центр ежедневно хвалил Изольду Артуровну, намекал на повышение и один раз выписал премию. За поиск новых талантов.
А потом всё рухнуло.
— Сегодня приедут целых три зарубежные съёмочные группы, — еле шевеля побелевшими губами, объявила Изольда Артуровна, — Сделают о нас большой репортаж! Жанночка (оказывается, так звали синеволосую девицу), вся надежда только на вас! Уж вы постарайтесь, милая! Пожалуйста!
—Угум, — мотнула головой барабанщица, — Раз плюнуть!
В этот вечер небольшой зал набился посетителями так, что хотелось позавидовать селёдкам в их бочках. Народ толпился на улице, молодёжь залезла на крыши соседних домов, сидела на деревьях и заборах. Все визжали и выли от восторга, а синеволосая девка барабанила как полоумная. Она не жалела себя, металась у барабанов и тарелок, что-то напевала и кричала, закрывала глаза, трясла головой, отчего её локоны то падали ей на спину, то взмывали вверх, напоминая черно синие крылья.
— Поддай жару! — взвыл какой-то придурок. И тут, действительно, стало очень жарко: пол заволокло дымом, в его пелене стали теряться очертания зрителей, кресел, ударной установки на сцене. Лишь барабанщица с развивающимися прядями и сверкающими глазами продолжала отбивать ритм.
— Е-е-ха!!! — взвизгнула девчонка, сорвала с себя футболку и принялась колотить по барабанам вот так, полуобнажённой. Тут уже не выдержали и ко всему привычные зарубежные съёмочные группы:
— Жару, жару!!! — проорал второй придурок, кажется из Парижа.
Девчонка, в эйфории, захохотала и развернулась спиной к барабанной установке, продолжая громко отбивать ритм руками вот так, у себя за спиной. Зрители охрипли от воплей, они были уверены: это лучший день в их жизни. Эта уверенность продлилась ровно до той секунды, когда голова Жанны, всё так же хохоча, развернулась на 180 градусов, заскрипев позвонками. Этот тихий скрежет костей, несмотря на громкую музыку, услышали все.
На этом концерт и закончился.
В обморок упало немного: всего-то человек пятьдесят. Ещё столько же получили сердечный приступ. Полторы сотни стали седыми. Трое сошли с ума, остальные, с более крепкими нервами, смогли самостоятельно выползти из зала.
Потом всё заволокло дымом, даже второй зал клуба «Ромашка».
А что же Жанна, спросите вы. Пропала! Пропала вместе с теми, кто требовал «поддать жару», громче всех подпевал и стучал ногами от избытка чувств. Ну и с тремя зарубежными съёмочными группами. Скандал был огромным. Приезжали следователи, кинологи и московские эксперты, ничего не нашли, а потому обвинили во всем бедную Изольду Артуровну. Ей сделали выговор за неправильный подбор кадров и лишили премии. Вот так всё и закончилось. Впрочем, сторожилы Задрипинска утверждают что иногда, в самые тихие безлунные ночи, если зайти в разрушенный инструментальный зал, можно услышать как Жанна до сих пор барабанит...
Р.S. Где-то в аду, на 3-ем ярусе.
— Жанночка, дитя моё, неужели ты не можешь долбить в свои дурацкие барабаны здесь, у нас? — заламывала руки огневолосая демонесса с красивыми витыми рогами, — На тебя опять пришла жалоба! От архангела Гавриила. Ты напугала людей. И некоторых — до смерти! Хотя им было ещё рано отправляться к нам, в ад. Деточка, барабань здесь, а? Ну, что тебе стоит!
— Здесь меня не понимают! — куксилась синеволосая, — А там у меня фанаты! Дополнительное финансирование! Статьи в зарубежных изданиях, понимаешь, мама! Там у меня всемирная слава!
— Доченька, я всё понимаю: талант, слава, призвание,— продолжала уговаривать огневолосая дама с рогами, — Но если демонам чужда твоя творческая натура, иди во второй ярус! Там есть люди. Да-да, там грешников в котлах кипятят. Барабань им!
— Барабанила, им понравилось, — вытирая слезы, всхлипнула синеволосая, — Но меня оттуда Вельзевул выгнал. Сказал, что наказание не должно превращаться в балаган!
И горькие слезы стали капать на красный песок. Какая мать это выдержит? Правильно. Никакая.
— Ладно, не реви. Мамочка всё решит, — поджала губы демонесса. Чего не сделаешь, если у дитятки хобби приличное! Ведь не таскается же доченька по нижним ярусам Ада! Не отпускает с цепи Цербера! Не меняет в котлах грешникам смолу на соляную кислоту. Даже Армагеддон в этом Задрипинске - и то, не стала устраивать. Всего-то чуть-чуть статистику по смертности изменила, и то, между прочим, в лучшую (для Ада) сторону! За что же девочку ругать?!
Вот так на первом ярусе появились отдельные котлы для грешников с музыкальным образованием. В котлах, вместо смолы, был налит чистейший спирт. А чертей с копьями (которыми они должны были тыкать в грешников) заменили на железные кованные подставки под ноты, пюпитры и музыкальные инструменты.
— Что-то у нас в последнее время слишком шумно, — сплетничали обитатели первого яруса Ада, — И грешников сюда набирают по каким-то странным критериям…
— Зато текучки нет, — лениво отмахивались другие, — Оттуда ещё никто не сбежал, видно, система охраны там инновационная, усовершенствованная. Надо бы зайти, посмотреть…
— Так не пускают, представляешь?! Я пытался пробраться, так меня выгнали! — возмущался кто-то новичков, — Там какая-то Жанна Сатанинская всем управляет. Ух, говорят, жуткая стерва!
Поискала ещё нечто похожее...
Ну и куда ж без инкуба... тоже демон, как ни крути...