Часть 10. Глава 29
Потеря подполковника Савина, а пуще того – Дизеля с его бригадой показалась Бурану личной, очень глубокой и серьёзной раной, нанесённой ему неизвестно кем. Одно радовало – Никита Гранин, по которому так сохла дочь Лариса, будучи от него к тому же беременной, остался жив. Неизвестный (хотя вряд ли можно было в одиночку справиться с такой группой) вернул доктора обратно в клинику.
«И то хорошо, – думал Буран, прохаживаясь по кабинету. – Но кто всё это мог наворотить? Братва, узнав о гибели своих, требовала кровавой расправы. По всему Питеру и Ленинградской области разошлись слова криминального авторитета о том, что тому, кто укажет на виновника, будет выплачена огромная сумма – полмиллиона долларов. Но чтобы получить их, требовалось предоставить не слух или сплетню, а железобетонную информацию».
Пока весь криминальный мир города на Неве и окрестностей молчал. Даже всеведущий Тальпа ничего не мог подсказать своему шефу. Оказалось, что все видеозаписи из особняка, который арендовал Александр Гранин, были уничтожены: кто-то вытащил из компьютера жёсткий диск и расколошматил в труху. «Если бы данные отправлялись в интернет-облако, они бы там и остались, и я смог получить к ним доступ, – заметил чиновник. – Ну, а так… простите, ничего не получится». Отпустив Тальпу, Буран велел своим людям найти младшего брата Никиты Гранина.
***
Когда Александр, полный планов насчёт использования средств старшего брата (сомнений в том, что суд признает его опекуном, не было), вернулся из Европы, где договаривался насчёт лечение брата, в аэропорту «Пулково» его уже встречали. Четверо мужчин довели до такси, и не успел Александр сообразить, как напротив остановился чёрный микроавтобус с тонированными стёклами. Мужчину подхватили под руки и буквально запихнули в салон, дверь закрылась, и тачка быстро стала набирать скорость.
– Дёрнешься, завалю, – Гранин ощутил, как ему в горло упёрся ствол пистолета с глушителем.
Он молча кивнул, ему связали руки за спиной, затем обмотали рот скотчем, после надели чёрный мешок на голову и повторили: «Тихо будь». Александр не посмел и дёрнуться. Пребывая в страхе, тихо сидел всю дорогу, пытаясь понять, что за ужас происходит, кто его захватил и зачем. Появилась мысль: возможно, это конкуренты. Некоторое время назад Гранин занялся международными грузоперевозками, неплохо на этом стал зарабатывать, и совсем недавно появилась компания, предложившая купить его фирму.
Деньги посулили хорошие, но Александр гордо отказался: хотелось развиваться самостоятельно. Зря, что ли, столько сил и времени, а еще доставшихся от отца связей и денег потратил на то, чтобы сделать себе имя в бизнесе? И теперь просто расстаться с этим? Он не хотел, даже понимая: конкурент у него сильный, – компания, будучи оформлена на подставных лиц, на самом деле принадлежала одному высокопоставленному военному, занимавшему пост в Западном военном округе и ответственному за транспортную логистику.
Но была надежда, что генерал-лейтенант отстанет, займётся кем-нибудь другим, возможно, и потому Александр не слишком волновался. Теперь же решил, что военный передумал и решил действовать методами «лихих девяностых». «Сейчас будут пытать и требовать, чтобы отдал им фирму», – с ненавистью думал Гранин. Потом он попытался понять, куда его везут, но быстро сбился.
Вынужденное путешествие продолжалось около часа, и когда с Александра сняли тёмный мешок, он зажмурился от яркого света. Потом, часто моргая, осмотрелся. Вокруг был бетонный подвал, совершенно пустой. Гранину стало страшно. Возникла мысль: «Отсюда меня живым не выпустят, а сначала всё отнимут». Он понял, что сидит на прислонённом к стене деревянном стуле, хотел подняться, но услышал шаги и замер.
***
Буран вместе с Тальпой и тремя охранниками спустился в подвал. Увидев Александра, приказал развязать ему руки и рот. Затем сел на принесённый из соседнего помещения стул, оказавшись напротив пленника, и сказал:
– Добрый день. Меня зовут Фёдор Максимович. Это, – он кивнул на сопровождавших, – мои помощники. Вы здесь, Александр Михайлович, потому что мне нужна информация.
– Здравствуйте, – стараясь, чтобы губы не слишком дрожали, приветствовал его Гранин. – Конечно, спрашивайте, что вы хотите узнать?
– Вам известно, кто напал на арендованный вами особняк, куда вы из клиники имени Земского отвезли своего старшего брата? – спросил Буран.
У Александра глаза распахнулись от удивления.
– К-как… н-напали?! Кто?! – прозаикался он.
– Хотите сказать, что ничего не знаете?
– Откуда? Я же только что прилетел из Швейцарии…
– Что вы там делали?
– Договаривался о лечении брата, разумеется.
Буран помолчал. Ему стало вдруг ясно, что зря Гранина сюда привезли. Толку от него никакого.
– Есть предположения, кто мог напасть?
– А что с Никитой?! Он жив?
– Здесь я спрашиваю, вы отвечаете.
– Да, конечно… Понятия не имею. Может, это организовала его бывшая подруга, доктор Эллина Печерская? Когда я пытался забрать Никиту из клиники, она примчалась лично, угрожала вызвать полицию, говорила, что я не имею права и так далее, – промямлил Александр.
– Печерская не стала бы убивать нанятую вами охрану.
Гранин побледнел еще сильнее.
– К-как… уб-бивать… в-всех?
– Да, всех. Выжили только врач и медсестра.
– Господи… Кто же мог совершить такое зверство? И зачем?! – он подумал и всё-таки, несмотря на запрет, поинтересовался: – Простите, Фёдор Максимович, а вы друг моего брата? Или, может, он вас лечил? Просто мне бы понять, какое вы отношение…
– Это вас не касается, – сурово сказал Буран. – Подумайте ещё и скажите: кто мог устроить ту бойню, в чьих это было интересах?
Гранин отрицательно помотал головой.
– Простите, Фёдор Максимович, но я правда не имею ни малейшего представления об этом. Ужас какой-то… в голове не укладывается…
Буран молча поднялся и направился к выходу, по пути бросив одному из телохранителей:
– Помогите ему вспомнить.
Тальпа поспешил за шефом, трое других остались внизу.
Авторитет вернулся в свой кабинет, устало опустился в кресло. Послушный чиновник встал напротив, ожидая приказов.
– Савин, конечно, был тот еще… оборотень в погонах. Но служил верно, как домашний пёс. Дизеля жалко. Правильный пацан. В будущем мог бы стать моей правой рукой, если бы не характер. Уж слишком горячился порой. Вот к чему это всё и привело… – в голосе Бурана звучало разочарование и сдерживаемая злость. Он ненавидел, когда что-либо шло наперекосяк, а также понимал главное: братва требует покарать виновного, и его, как смотрящего, задача – сделать это, чтобы не уронить свой авторитет среди членов коллектива.
Но теперь не было ключевой фигуры – начальника службы безопасности, и Буран чувствовал себя лишённым мощного прикрытия, которое прежде гарантировал Савин, имея связи в правоохранительных структурах.
– Пробить по камерам видеонаблюдения получилось? – мрачно спросил авторитет.
– Нет, Фёдор Максимович, – сокрушённо ответил Тальпа. – Те, кто это сделал, постарались не попадаться в поле зрения камер. Действовали максимально скрытно и умело.
– Ладно, иди. Ищи. Носом землю рой, но отыщи мне того, кто это сделал! – прорычал Буран, и чиновника словно ветром сдуло.
Оставшись один, хозяин особняка глубоко задумался. Тишину прервал приглушенный крик – это внизу «беседовали по душам, помогая вспомнить», с Александром Граниным. Авторитет поднялся, включил музыку. Заиграла какая-то опера, хорошо маскируя вопли.
Прохаживаясь по кабинету, Буран пришёл к выводу, – идея возникла у него чуть раньше, но требовались доказательства, которых не было, – что ту бойню устроил нанятый Савиным киллер по кличке Сухой. «Больше некому, – рассуждал авторитет. – У него спецподготовка, опыт ведения диверсионно-разведывательной работы в тылу врага. Да, подполковник сильно облажался, когда пытался его убрать в дачном посёлке. Вот и получил месть. Дизель просто под горячую руку попался».
Приняв решение, Буран позвонил одному из громил, которые сейчас «беседовали» с Александром и приказал прекратить.
– Как он? Живой? – спросил нехотя.
– Да, нормально. Помяли немного, оклемается.
– Отвезите его домой.
– Принято.
Вор в законе понял, что дальше терзать младшего Гранина не имеет смысла. «К тому же если Лариса родит, родственниками станем», – подумал он, потом попытался понять, кем будет приходиться Александру, но не смог подобрать правильный термин и махнул рукой. Его заинтересовало другое: что делать с киллером.
– Как бишь там его? – задался вопросом Буран и набрал Тальпу.
Тот примчался через минуту.
– Найди мне досье на киллера, который работал с Савиным, – бросил, нимало не заботясь о том, где прикормленный чиновник отыщет эту информацию. Может, в личных записях покойника, или в его компьютере. Бурану был важен результат, и Тальпа не подвёл. Через три часа, – за это время авторитет только успел пообедать и хорошенько выспаться, – вернулся с докладом.
– Вот, значит, кто угробил нашего Дизеля, – хмуро произнёс авторитет. – Ну да, с такой подготовкой немудрено, что он всех уложил. Но ведь наверняка был не один, как думаешь?
– Вы совершенно правы, Фёдор Максимович, – подтвердил Тальпа. – Согласно материалам уголовного дела, возбужденного по факту массового убийства в особняке, арендованном Александром Граниным, в преступлении подозреваются двое. Кто они, пока неизвестно, но предполагаю, что это был Сухой и его подельник. Эту же информацию подтверждают выжившие медработники.
– Они видели их лица?
– Нет, те были закрыты балаклавами.
– Ладно. Иди пока.
Снова оставшись один, Буран понял, что надо созывать «Совет бригадиров», как мысленно его называл. По сути – сходку своих подчинённых, руководящих группировками, разбросанными по всему Санкт-Петербургу и области. Он вызвал своего помощника и передал распоряжение: чтобы сегодня в двадцать часов все были здесь, есть важное объявление.
***
В указанное время в кабинете Бурана царила собранная, деловая тишина. За столом заняли свои места девять человек заняли. Все – проверенные люди, каждый со своей богатой уголовной историей, авторитетные, имеющие в подчинении по нескольку сотен человек, готовых выполнить любой приказ.
Никто не спешил говорить. Ждали, что скажет смотрящий. Он некоторое время сидел во главе стола, обдумывая, что сказать, и наконец заговорил:
– Я сегодня узнал, кто упокоил нашего Дизеля.
Все девять голов разом повернулись к Бурану.
– Это сделал один бывший военный. Спецназовец, снайпер. Прошёл несколько горячих точек, потом стал выполнять заказы для нас. Недавно на одном деле крупно облажался. Я приказал Савину решить проблему, он не смог. Вот и результат, – Буран сжал кулаки на столе.
– Фотка есть? Как звать? – спросил негромко один из приглашённых.
– Погоняло Сухой. Настоящие имя и фамилия неизвестны. Может, чуть позже узнаем. У него есть ксива лейтенанта Следственного комитета по Санкт-Петербургу и Ленинградской области на имя Тимура Геннадьевича Суханова. Может прикрываться ей. Всем нашим передать: нужна любая информация, которая приведёт к нему. Вознаграждение – миллион зелени. Но условие одно: мне этот Сухой нужен живым. За Дизеля ответить должен.
В комнате пройдёт гул одобрения – короткий, без лишних слов.
– Вопросы есть?
Вопросов не было. Каждый понял задачу. Расходились хмурые, сосредоточенные. Буран проводил их до дверей особняка, затем вернулся к себе в кабинет. Зазвонил телефон, и один из тех, кто беседовал в подвале с Александром Граниным, сообщил: барыгу доставили домой, как и было велено. Объяснили кратко: раскроет рот – закроет глаза. Насовсем.
Буран буркнул «Ладно» и отключился. Потом не выдержал и позвонил сестре, чтобы узнать, как там дочь. Александра Максимовна ответила, что Ларочка перенесла сильный стресс, но не говорит, что случилось. С утра ей позвонили и сообщили какую-то новость из больницы, туда и помчалась.
– Может, с её Никитой плохо стало, – предположила Онежская.
– Ладно, узнаю и тебе сообщу, – ответил Буран.
Своё обещание он выполнил. Через полчаса, воспользовавшись своими связями в клинике имени Земского (минуя главврача Печерскую) узнал, что с Граниным всё в порядке. Добавил от себя немного лжи во спасение: была небольшая проблема с дыханием, ее быстро устранили, состояние Никиты вне опасности.
Буран положил трубку и задумался. Соглядатай в клинике сообщил ему, что медучреждение изрядно лихорадит. Причина была в «Центре реабилитации для военнослужащих и их семей “Рубеж”». Им заинтересовался кто-то весьма влиятельный, а поскольку Печерская кристально честный человек, на нее стали сильно давить. Последняя фраза авторитету особенно не понравилась: «Клиника на грани закрытия».