Утро началось с телефонного звонка. Я поднесла трубку к уху, не открывая глаз.
— Алло, — проговорила я сонным голосом, — Кому там не спится?
— Разбудил? — виновато спросил Николай.
— Нет, я еще сплю, и ты мне снишься, — хмыкнула я. — Что тебя сподвигло позвонить так рано? Службу отменил?
— Сергей пропал, - выдохнул он тяжело.
Я мгновенно проснулась.
— Что? Как пропал? Ты же сказал, он в сторожке, под присмотром!
— Он и был! — в голосе Николая слышалось отчаяние и растерянность. — Вечером уснул, я сам проверял. Дверь была заперта снаружи, окна там не открываются. Утром… пустая кровать. Ни следов, ни шума. Просто испарился.
Я уже поднялась с кровати и направилась в кухню.
— И что, совсем ничего? Ни записки, ни знаков?
— Знаки есть, — ответил Николай, и его голос стал тихим и леденящим. — На столе лежала карта. Старая, потрёпанная. Шут из колоды Таро. Странная такая, страшная, от неё чернотой веет. И на ней… на обороте, написано: «Верну долг».
— И куда наш Сергей Владимирович испарился? — нахмурилась я, наливая себе в чашку кипятка.
Рядом за столом сидел Саша и жевал свой завтрак. При моей последней фразе он перестал есть и с вопросом в глазах посмотрел на меня.
— Батюшка, эта карта, она была одна? Больше ничего в комнате нет? Ничего необычного? — поинтересовалась я.
Наступила пауза, я слышала его тяжёлое дыхание.
— Воздух, — наконец сказал он. — В комнате неестественно холодно. И пахнет, знаешь, как в пустом погребе, где годами ничего не хранили. Застоявшейся сыростью и забытьём. И ещё на окне, на самом стекле изнутри, будто пальцем провели по пыли. Знак. Круг, перечёркнутый внизу, как разбитое солнце. Ты такое знаешь?
— Без понятия, — ответила я. — А ты вокруг сторожки смотрел, а в саму церковь заходил?
— Смотрел, конечно! — в голосе Николая послышалась досада. — И вокруг сторожки, и в храме был на рассвете. Ничего. Земля, остатки осевших сугробов, только мои следы. Как будто он сквозь стены прошёл.
Я налила в чашку заварки, наблюдая, как Саша, отложив ложку, внимательно слушает.
— Стоп, — перебила я. — А что с самой картой? Ты её трогал?
Ещё одна пауза, на этот раз более долгая и виноватая.
— Да… поднял, чтобы рассмотреть. Она холодная. Ледяная. И в пальцах как будто шевелится. Я положил обратно.
«Вот чёрт», — мысленно выругалась я. Теперь отпечатки Николая, его энергия — всё смешалось с посланием. Это могло всё усложнить.
— Блин, ну сколько раз повторять-то можно, что не всё нужно руками хватать и трогать, — высказалась я. — Ладно, не страшно, — сказала я уже более мягко. — Главное — не пытайся её сжечь или порвать. Оставь как есть. А теперь вспомни вчерашний вечер до мелочей. Он что-то говорил? Может, не словами, а жестами… Куда-то смотрел пристально?
— Да какой говорить-то. Он плюхнулся спать и тут же вырубился. Я его в сторожке закрыл и ушёл к себе. Ну, право, не сидеть же мне около него, не караулить, — с досадой в голосе сказал он.
— Ладно, всё понятно, что ничего не понятно, — вздохнула я. — В общем, сиди там или будь рядом. Сейчас я чай глотну, оденусь и к тебе приеду. Первый раз у нас такое, чтобы люди из помещения испарялись сами собой.
— Хорошо, я тогда в церкви буду, — ответил Николай и положил трубку.
Я сделала глоток чая, развернула конфету и откусила половину.
— Ты бы поела нормально. С таким режимом ты гастрит заработаешь, — посмотрел на меня Саша. — Кто там у вас пропал?
— Да есть один бизнесмен. У него семья погибла, ну и стали к нему всякие личности липнуть нехорошие. Вчера мы его вместе с Николаем забрали из дома. Человек в невменяемом состоянии был.
— Вам с батюшкой надо было скорую вызывать, а не тащить человека не пойми куда. А если бы он с собой чего сделал? — нахмурился Саша.
— Ты просто не был в том доме, — покачала я головой и дожевала оставшуюся конфету.
— Ладно, Саша, мне надо выдвигаться, да и тебе, наверно, на работу пора.
— На работу? — он мрачно хмыкнул, сгребая со стола посуду. — После такого разговора ты думаешь, я тебя одну отпущу? Особенно к тому самому батюшке, который уже один «непоймикого» к себе притащил, а теперь тот испарился.
— Саша, вот не надо плохо говорить ни про Сергея, ни про Николая. И вообще, я могу с собой позвать Матрену и Мару. А ты можешь прочесать округу, как должностное лицо, — сказала я спокойно.
— Хорошо, хорошо, — согласился он со мной. — Но всё же позвони Матрене, а то вдруг вы с батюшкой не справитесь.
— Обязательно. Всё, ушла собираться, — я чмокнула его в щеку и направилась в спальню.
Не успела я натянуть на себя носки, как у меня затрезвонил телефон — звонила Матрена.
— Але, — послышался хриплый знакомый голос, — Чего у тебя такого стряслось, что мне твой супружник с утра пораньше названивает?
— Ага, привет, — ответила я, зажимая телефон между ухом и плечом, пока натягивала второй носок. — Супружник у меня, знаешь, переживательный. Дело в том, что вчера мы с отцом Николаем одного гражданина из… э-э-э… нехорошего места эвакуировали. А сегодня этот гражданин из запертой комнаты испарился. И оставил после себя не очень приятные визитки.
— Гм, — на другом конце провода послышалось чавканье, будто Матрена завтракала. — Испарился-то как? В окно вылез или дверь взломал?
— Слово в слово как Николаю сказала: дверь закрыта, окна наглухо, на полу следов нет. Просто утром — пусто. И на столе лежит карта Таро, Шут, с надписью «Верну долг». И знак какой-то на окне.
Чавканье прекратилось.
— Знак опиши.
Я описала: круг, перечёркнутый снизу.
— Ясно, понятно. Ты сейчас куды собралась? — спросила она и громко что-то отпила из чашки.
— Туды и собралась, — ответила я.
— Ну тады я с тобой, — хохотнула она. — Там и встретимся.
— Агась, — кивнула я и сбросила звонок.
В комнату заглянул Саша и хитро на меня посмотрел.
— Ты знал? — хмыкнула я.
— Конечно, не первый год вместе с тобой.
— Ну да, ну да, — кивнула я. — Пошла на чердак в свой кабинет.
— Зачем? — спросил он, пропуская меня из комнаты.
— Возьму косу вострую и монисто, и кастет, и амулет.
— И котлет, — добавил Саша, смеясь. — Или пистолет?
— У меня такого нет, — я строго на него посмотрела.
— Я просто пытаюсь тебя поддержать.
— Поддержать можно, сварив кофе в термос, — отозвалась я уже из коридора. — И помолись, если не лень. А пистолет… — я обернулась на пороге. — Пистолет против того, что рисует знаки на стекле и уносит людей сквозь стены, — это как против бури с рогаткой. Но спасибо за заботу.
Я поднялась по скрипучей лестнице в свой «кабинет». Пыльные лучи утреннего солнца пробивались сквозь слуховое окно, освещая лёгкий беспорядок на столе и стопки потрёпанных книг. Отодвинула шкаф и вошла в потайную комнату. В углу на специальной подставке висела длинная, чуть изогнутая коса. Лезвие её, тщательно ухоженное, даже в полумраке отливало холодным, матовым блеском. Это был не только символ, но и серьёзный инструмент, баланс и вес которого были выверены годами.
Я сняла её, ощутив знакомую, уверенную тяжесть в ладони. Затем подошла к старому дубовому комоду. Отодвинула ящик. Внутри, на бархатной подкладке, лежали мои «рабочие» вещи. Тяжёлое серебряное монисто, созданное Марой из старых монет. Чёрный, матовый кастет из неизвестного сплава, подаренный Шелби. И амулет — плоский, практически чёрный камень в серебряной оправе от Исмаила.
Надела монисто, спрятав его звенья под высокий ворот свитера. Кастет убрала в карман куртки. Амулет повесила поверх одежды, позволив камню лечь поверх грудины. Косу взяла в руку, и она в одно мгновение стала обычным брелоком.
Спустившись вниз, я увидела, что Саша, как и обещал, наполнил мой походный термос до краёв густым, обжигающе горячим кофе. Рядом на столе лежали аккуратно завёрнутые в пергамент бутерброды.
— На, — сказал он просто, и в его глазах читалась та самая тревога, которую он тщательно скрывал под маской бытовой заботы. — И… позвони, когда разберётесь. Не обязательно подробно. Просто чтобы знать, что ты… что вы в порядке.
— Позвоню, — пообещала я, засовывая бутерброд и термос в сумку.
Мы обнялись быстро, но крепко.
— И ты будь осторожен на службе, — добавила я, уже открывая дверь. — Мало ли что.
Выйдя на улицу, я вдохнула весенний воздух. Села в машину, положила сумку со всем необходимым на пассажирское сиденье и выехала в сторону церкви.
По дороге я позвонила Матрене.
— Я выехала. Буду через пять минут, — сказала я.
— Я уже почти на месте, — ответила она, и в трубке послышался рёв двигателя очередного «монстра». — Встречаемся у калитки. И, Агнетка… не суйся одна никуда. Жди меня.
— Обязательно, — хмыкнула я и нажала на педаль газа.
Автор Потапова Евгения