1. https://dzen.ru/a/aTFfr_W4YhmqvCTW
2. https://dzen.ru/a/aTN-CrtzKFXfWErd
З. https://dzen.ru/a/aTaWTfgcFg8RC5T2
4.
Вир смотрел на восходящее солнце и удивлялся, как он мог жить без этой красоты. Раньше ему и в голову не приходило, что его каюта – всего лишь небольшое помещение, отделанное пластиком серого цвета. Ему хватало. Он даже и представить не мог, что может быть по другому.
Теперь где-то Алёшка бороздит просторы космоса в этом "сером ящике". Вот найти бы его настоящих папу с мамой и показать им этот прекрасный мир.
Вир настолько задумался, что пропустил, как поплавок его удочки нырнул в воду и потянул удилище за собой.
Вир моргнул, словно прогоняя думы и аккуратно повёл лесу к берегу, всё убыстряя движение, как подсказывал Алёшкин опыт.
Через мгновение серебристое тело, описав дугу, упало на берег. Огромный карась трепыхался на траве.
- С почином тебя, Алёша. – Сказал ему отец. – Какого красавца вытащил.
Виру почему-то, глядя на рыбину, хватающую ртом воздух, захотелось схватить её за хвост и выбросить обратно в озеро, но он сдержал порыв и углубился в Алёшкину память, что б не сделать опрометчивый поступок и не выдать себя. Игорь уж слишком часто стал задерживать на нём взгляд, словно догадываясь о произошедшей подмене. Алёшка был бы горд таким уловом, значит и ему необходимо поступать так же.
Вир поправил на крючке червя и снова забросил удочку, примерно в то же место. То ли там была удобная для рыбы ямка, то ли что-то притягивало её туда, но через пару минут новый экземпляр красовался на траве, ни чуть не уступая прежнему.
Отец помог Виру сделать кукан, и насадить карасей. Воткнув палку в берег, Игорь проверил её надёжность и привязал второй конец кукана к ней. Караси, как ни в чём ни бывало, отплыли от берега и стали у ближайшей кочки, которая торчала из воды.
- Вот, до завтра с ними ни чего не случится. А то только приехали, и сразу наловил. Посмотрим ещё, что вечер нам покажет. – Сказал Игорь.
Вир ещё несколько раз забросил дочку, вытащил пару карасиков поменьше и на этом успокоился, положив удочку на траву.
Вир решил посидеть в палатке, но она хоть и продувалась ветерком, в ней было душно. В траве под ивой его атаковали комары, которым он пришёлся по вкусу и он, отбиваясь от них, снова вышел на песчаный берег, где не было травы и комаров. Он, конечно мог включить скафандр на полную защиту, но тогда бы сразу все догадались, кто он есть.
- Заели? – Спросил его отец.
- Есть немножко. – Почёсывая места укусов, ответил Вир.
- Так ты в костёр травы брось и сядь в дымок, враз отстанут.
Вир снова обратился к Алёшкиной памяти и, выудив необходимую информацию, нарвал зелёной травы и бросил её в костёр. Клубы дыма повалили из костра, разгоняя комаров. Вир походил вокруг костра, что бы на нём остался запах дыма, но что бы дым не мешал ему дышать.
Дым, первоначально взвившийся столбом в небо, начало укладывать поднявшимся лёгким ветерком в сторону озера. Игорь шагнул чуть в сторону и оказался в клубах дыма, превратившись в сказочную фигуру.
- Ух, хорошо, а то заели сволочи. – Проговорил он, вытаскивая на берег очередного карасика.
- Ну, что, чай-то пить будем? Мама бутербродов наделала. Я могу и ухи, конечно, наварить, но знаю, что ты её не очень уважаешь. Лучше мама завтра нажарит карасиков. Вон их, надёргали, на неделю хватит. Завтра за нами Валера приедет, надо будет и с ним поделиться, ты не против?
- Нет, пап. – Ответил Вир.
В жару рыба перестала клевать и Игорь, отложив удочку, расшевелил почти потухший костёр, подбросив в него сухих веток. Он набрал с озера воды в котелок и подвесил его над костром.
Вода закипела и Игорь налив кипятка в кружки, бросил туда по щепотки заварки.
Чай с мамиными бутербродами, оказался кстати. Вир и не думал, что так проголодался, там, у себя на корабле, он ни когда не чувствовал ни сытости не голода. Просто принимал пищу по расписанию. Здесь же это был целый ритуал со всякими вкусами и запахами, которых не было у корабельной пищи.
А мамины бутерброды с чаем… Вир поймал себя на мысли, что Маму Алёшки он спокойно называет МАМОЙ, а Алёшкиного отца – ПАПОЙ. Видно все мамы и папы такие.
Солнце медленно переползало небо, двигаясь всё дальше на запад. Вот оно уже коснулось дальнего леса, что был за полем, окрасив его макушки в золотистый цвет. Начали появляться звёзды, сначпала над лесом за озером, где небо уже начало сереть, но вдруг всё вспыхнуло багряным пламенем, окрасив и дальний лес и озеро. Озеро казалось, заполыхало. Лёгкий туман, начавший стелиться по воде, только усилил этот эффект.
Вот пламя потухло, и небо усеяло звёздами. Вир снова, как завороженный смотрел на ночное небо. Видеть их из космоса с помощью приборов, это одно, а стоя на земле… Это было потрясающее зрелище. Вот и луна начала медленно показываться на небе, выскальзывая из-за края леса и приглушая свет звёзд окружавших её.
Костёр теперь отсвечивал в озере, привлекая на свет рыбу.
Игорь топориком порубил особо толстые ветки и подбросил их концами в костёр, от чего тот взметнулся в небо каскадом искр.
Чуть в стороне, ближе к кустам, которые росли у самой воды, устроили концерт лягушки, стараясь перекричать друг друга. Рыба плескалась в воде иногда выскакивая и вновь падая, поднимая при этом тучи брызг.
- Щука карасей гоняет. – Сказал Игорь. – Ей самое время кормится, малька много подросшего. А, вон там, - Игорь указал на дальний конец озера, где огромное дерево стояло в наклон к воде. – Там клюи бьют холодные. Там мы раков всегда ловили. Если хочешь, завтра можешь сходить посмотреть, но только с утра. Валера приедет – ждать не будет.
- Я завтра решу. – Ответил Вир.
Вир проснулся от того, что ему было зябко. Он лежал в палатке один, отец был уже у костра. Потолок палатки напомнил ему его каюту в детинце, только цвет немного другой, не серо-зелёный, а просто серый. В углу палатки одиноко ныл комар, который почему-то не пытался укусить, а искал выхода, что бы смыться. Вир вспомнил, как перед тем, прежде чем лечь спать, отец насыпал на крышку банки какой-то порошок и пытался его зажечь. Порошок не загорелся, но стал тлеть, испуская струйку терпкого дыма. Отец разогнал дым по палатке рукой, и комары, которые уже были в палатке, забеспокоились и стали искать выход. Игорь приоткрыл вход в палатку и, улыбаясь, разгонял дым рукой. – На выход, господа, на выход. – При этом приговаривал он. Новые комары пытались влететь в палатку, но словно натыкаясь на невидимую стену, разворачивались и летели прочь.
Вир поёжился и вылез из палатки. У озера было прохладно и сыро. Туман висел сплошной пеленой и даже восходящее солнце, лишь ярким пятном виделось через него.
Игорь подбрасывал в костёр дрова, когда увидел Вира, выползающего из палатки.
- Давай, быстрее к костру, - сказал он Виру и накинул ему на плечи дождевик. – Ещё не хватало простыть, мама тебя потом с ночевкой не отпустит ни когда.
Вир подвинулся к костру, подложил пару отрубленных полешек и сел на них. От костра шло тепло, по дождевику скатывались капельки осевшего тумана. Костёр светился оранжево-красным пятном, даже искры не взлетали столбом, а лёгкими брызгами терялись, чуть покинув пламя.
Не привыкший к таким перепадам, Вир смотрел на костёр и вспоминал свою каюту, где ни когда не было ветра, тумане, сырости и прохлады, а только бесконечно серые стены. Он и космос-то видел только на экране в ходовой рубке, где всё выполняла автоматика. Только иногда, в особых случаях, некоторые команды подавала Эмма, являясь лишь частью этой автоматики.
- Пока такой туман, да же не порыбачим, поплавка не видно. Представляю, какая жара будет днём. – Проговорил Игорь, усаживаясь рядом и привлекая, Вира к себе. – Ты не замёрз? Сидишь, весь нахохлился. Сейчас солнышко поднимется и разгонит это молоко. Днём ещё от жары будем изнывать.
Почувствовалось лёгкое дуновение ветерка, и туман заклубился, где неимоверными башнями, где просто кусками ваты, где-то начинал заворачиваться в причудливые спирали, ползущие в сторону озера. Первые просветы начали открывать прикрытые дымкой пятна воды. Потом первый луч отразился от поверхности и заиграл бликами. За ним второй, третий, и туман начал отползать в прибрежные кусты, не желая сдаваться поднимающемуся солнцу.
Капельки росы, увешав траву и листья кустарника, заиграли драгоценными каменьями, вспыхивая на солнце слепящими искрами. Солнце быстро высушило и росу и дождевик на Вире, и вот уже тысячами искорок скакало по глади озера. Казалось что и не было ни какого тумана. Влажная от росы палатка слегка дымиоась. Остёр в солнечном свете поблек и не казался уже таким спасительным, хоть от него по прежнему несло теплом. Вода в котелке закипела, и Вир с Игорем сели завтракать.
Алёшка выскреб из тарелки пластилиновую кашу, которая ему уже изрядно надоела, но он понимал, что надо привыкать, ведь ни жаренной картошки, ни тем более маминых пирожков, он ещё долго не увидит. Засунув руку в карман, он обнаружил в нём обыкновенную барбариску. Ему захотелось тут же засунуть её в рот, что бы хоть как-то разнообразить своё меню, но тут же остановился и позвал Эмму.
- Вот это можно синтезировать в нужном количестве? Спросил он её.
- Что это? – Спросила она.
- Пища, которая разнообразит мой обед, завтрак и ужин.
- Здесь есть вредные вещества? Оно соответствует метаболизму организма?
- Здесь только полезные вещества, очень приятные на вкус и очень соответствуют…
- Форма и цвет имеют значение?
Алёшка хотел сказать, что не имеет, но вспомнил серовато-коричневый цвет "пластилина", которым его кормили, и представил, на что это будет похоже, представленное ему очень не понравилось.
- Имеет и очень большое. – Ответил он. Лучше такого же размера, можно чуть побольше, на четверть.
В каком количестве синтезировать?
- Для пробы – десять штук. Если всё будет соответствовать, ещё закажу.
- Принято к исполнению. – Ответила Эмма и протянуло Алёшке свою гофрированную руку.
- Да, и перед анализом, снять защитную оболочку. Не хватало мне ещё ко вкусу конфеты добавить вкус бумаги.
- Что считается защитной оболочкой? – Переспросила Эмма.
- Вот. – Алёшка взял в руку конфету и развернул фантик.
- Защитную оболочку одевать? – Не унималась нудить Эмма.
- Нет. Можно без неё.
Эмма взяла у Алёшки конфету и уплыла из каюты.
- Эх, жаль не догадался взять что-нибудь ещё, - подумал Алёшка.
На всякий случай он обшарил свои карманы ещё раз, но кроме свёрнутой рогатки, трёх шариков от разбитого подшипника, пары камешек, заготовленных для рогатки, перочинного ножика, четырёх смятых пробок от ситро, для игры, куска алюминиевой проволоки, мотка верёвки и куска синей изоленты, свёрнутой в рулон, спичечного коробка с несколькими спичками, гаечного ключа для велосипеда, маленькой бутылочки с клеем БФ-2, сетки-авоськи, мотка тонкой но крепко бечевки, счастливого трамвайного билета, который он не успел съесть, двух зелёных недозрелых груш, которыми было хорошо кидаться и трёх гаек нашедшихся у железнодорожного полотна и огрызка простого карандаша, ни чего не было.
Алёшка вернул всё в карманы, что бы не потерять и, усевшись на кровать, тяжело вздохнул. – Лучше бы пару пирожков засунул, вместо мотка бечевки, - решил он.
Заняться было нечем, в нарисованном окне не громко каркала ворона, Воздействие магнитного поля на окружающую среду, он усвоил, Взаимодействие масс, тоже. Алёшка и сам удивлялся, как быстро он усваивает материал, который даёт ему Эмма. Многое из этого материала они ещё и не учили в школе.
Как ни странно, но он вспоминал всё, что проходили в классе. Спокойно и в большом объёме рассказывал географию школьного курса, про реки леса и океаны, вспоминал все моря и острова и мог нарисовать карту.
Так проходил день за днём. Время тянулось длинной чередой ни чего не значащих событий, пока однажды не запела предупреждающая сигнализация.
- Огромный объект искусственного происхождения движется нам на перерез. – Проговорил динамик. – Встреча на наибольшем приближении через восемь циклов.
Алёшка уже ориентировался в корабельном времени. Восемь циклов, это где-то двенадцать часов до встречи.
(Продолжение следует)