Вера никогда не ездила в третьем классе, а как выглядели поезда сто лет назад, она вообще себе плохо представляла. Но когда в кассе брала билет, то можно было взять в четвёртый класс, но Вера побоялась, что там вообще будет кошмар, хотя, для того чтобы вырваться от семейки банкира Воробьёва, она готова была хоть на крыше ехать.
Вагоны третьего класса были покрашены в зелёный цвет, внутри не было перегородок между местами, перегорожены были только по четыре полки поперёк, а через узкий коридор располагались две полки вдоль, хорошо ещё места закреплялись в билетах, потому что в четвертом классе вагон был без мест.
Потолки в вагоне были высокими, и поэтому можно было дышать, народ в вагон набился разный, и запахи были соответствующие. Но в вагоне этого класса ещё была уборная с умывальником, правда всего одна на весь вагон, а вот в четвёртом классе и того не было.
Вере с Марфой достались продольные полки, одна внизу, а другая сверху.Еда у Веры с Марфой с собой была, и женщины спокойно перекусили, и стали укладываться, ехать в столицу им было сутки, Вера посчитала, что они должны были прибыть на следующий день вечером.
Первые пару часов ночи прошли спокойно, но вскоре поезд остановился на какой-то большой станции, и в вагон вошли трое мужчин, неприятной наружности. Неопрятные, бородатые, запах немытого тела распространился на весь вагон, и надо же такому случиться, что одно из свободных мест, которое один из них занял, располагалось как раз напротив полок, которые занимали Марфа с Верой.
Вера заметила, что мужик странно поглядывает на неё, но не стала открывать глаза, продолжила делать вид, что спит.
А под утро Вера решила встать пораньше, чтобы пока нет очереди умыться в уборной, она встала, осмотрелась, вроде все спали, растолкала Марфу и прошептала ей что пойдёт в уборную, Марфа осталась сторожить вещи.
Вера зашла и заперла дверь на довольно хлипкую задвижку, хорошо успела сделать утренние дела, а когда уже начала умываться, кто-то вдруг сильно дёрнул дверь, задвижка слетела, Вера обернулась, и в проёме Вера увидела того самого мужика, который пялился на неё полночи.
─ Я тебя знаю, ты с хутора Матрёны, ─ сказал мужик и на Веру пахнуло гнилыми зубами из щербатого рта
─ Вы меня с кем-то путаете, ─ сказала Вера
─ Бежите значитца, ─ вдруг осклабился мужик, ─ ну ты будь со мной поласковей, и я никому не скажу.
─ Выпустите меня! Сейчас же! ─ громко, чтобы привлечь внимание крикнула Вера, но мужику это не понравилось, и он вдруг схватил Веру, зажал ей рот грязной ручищей, и потащил в тамбур.
Вера попыталась вывернуться, но пространства в уборной было мало, и она, преодолевая брезгливость попыталась укусить мужика за руку.
Никого в коридоре вагона не было и мужик, протащив сопротивляющуюся Веру по коридору вытащил её в тамбур, прижал Веру лицом к стене, не давая ей возможности закричать, а другой рукой полез ей под юбку.
Вера вспомнила, что у неё в сапоге есть маленький нож, подумала, что сейчас она мужику устроит медицинскую операцию. И специально прекратила сопротивляться, и обмякла, мужик тотчас же, видимо, от неожиданности выпустил её из рук, и Вера, развернувшись, нырнула рукой в сапог, но не успела вытащить нож, как вдругмужик начал на неё заваливаться.
Вера, упав на четвереньки, проскочила и увидела, что позади мужика стоит Марфа а в руках у неё железный прут, которым она и ударила мужика по голове, а мужик между тем, просто застыл в каком-то странном обалдении.
И тогда … Вера потом часто вспоминала этот момент, когда мозг начинает, работает самостоятельно, принимая решения за тебя.
Вера кивнула Марфе на дверь:
─ Открывай!
Марфе не надо было объяснять два раза, она метнулась, и распахнула дверь, а Вера изо всех сил толкнула мужика к распахнутой двери тамбура, Марфа тоже подтолкнула. Мужик пришёл в себя на какое-то мгновение, но рука его ухватила только воздух.
Марфа быстро закрыла дверь вагона. Женщины посмотрели друг на друга, и тихо, прошли обратно в вагон, ни слова не говоря, вместе забрались на верхнюю полку, легли валетом, Сердце у Веры ещё долго билось часто и громко, адреналиновая буря не успокаивалась.
Но когда утром поезд остановился и двое подельников, ночевавших в другом месте вагона, пришли и посмотрели на пустующее место, Вера уже была спокойна, они с Марфой лежали, отвернувшись.
Не говоря ни слова мужчины вышли. И только когда поезд тронулся, Вера и Марфа, как по команде посмотрели друг на друга, и переместились на нижнюю полку, надо было поесть, до Москов-града оставалось несколько часов.
***
Больше никаких потрясений, или приключений до самой столицы не было. На каждой остановке женщины вздрагивали. Всё им казалось, что вот сейчас в вагон ворвутся страшные мужики и выволокут их, как преступниц. Но всё обошлось.
В столицу прибыли уже в сумерках. Дождались, когда все вышли из вагона и только убедившись в том, что их никто не «встречает» тоже вышли. Вокзал гудел, на соседнем перроне стоял другой поезд, в который загружались люди.
Вера с Марфой вышли с вокзала, как были, в крестьянских простых платьях, с мешками за плечами. У Веры оставалось немного денег и адрес особняка отца она помнила, но извозчика от вокзала брать не стали, отошли подальше. Да и на извозчике доехали только до начала улицы. Вере всё казалось, что сейчас выскочит Воробьёв и начнёт всех допрашивать.
К воротам особняка подошли, когда уже стемнело.
Вера постучала, на стук вышел охранник, Вера не помнила такого. Увидев двух крестьянок, крикнул:
─ Чего надо? Милостыню не подаём.
Вера спокойно сказала в ответ:
─ Открывай, не видишь, кто перед тобой.
Охранник расхохотался:
─ А ну пошли отсюда, попрошайки, сейчас полицию крикну!
Вера сказала:
─ Илью Андреевича позови.
Охранник удивился, не каждый знал имя начальника охраны купца Фадеева. И решил на всякий случай позвать, мало ли что.
Вера стояла и молилась: «Только бы позвал, только бы позвал.»
И когда дверь распахнулась и навстречу к ней из калитки ворот сделал шаг Рощин Илья Андреевич, Вера вдруг почувствовала, что ноги её больше не держат.
─ Вера Ивановна? Вы?! Откуда?! ─ в голосе Рощина было столько удивления, что Вера только улыбнулась и стала оседать.
Вадим подхватил её на руки, осмотрелся по сторонам, словно пытаясь увидеть ещё кого-то, она только и успела сказать:
─ Спрячь, укрой, не отдавай мужу
И оглянувшись, позвала:
─ Марфа…
И только убедившись, что за ними закрылись ворота, и Марфа тоже вошла, Вера позволила себе зарыдать.